— Наверное, по поводу мобильного телефона вы заблуждались. Лучше бы он был у Рони. — Жасмин стала собираться. — Мне нужно немедленно ехать домой. Возможно, она приедет ко мне без предварительного звонка.

Не успела Жасмин войти в квартиру, как зазвонил телефон. На этот раз не мобильный. Звонила Петра.

— Я соединяю, — строго сказала секретарша.

Через несколько секунд в трубке послышался раздраженный голос Глории:

— Привет, Жасмин. Где тебя, черт побери, носит?

— Роня убежала.

— Кто?

— Дочь Фалька Розенштока пропала. Возможно, она отправилась ко мне. Поэтому я поехала домой.

— Золотце, можешь там и оставаться. Я тебя сию же секунду увольняю.

Жасмин рассмеялась.

— Рольф все-таки выяснил некоторые детали и все рассказал тебе.

— Если ты имеешь в виду, что за моей спиной снова свела Ахима Хансена с его невестой… Да, нам это известно. Боже мой, Жасмин, что с тобой творится?

На этот вопрос Жасмин не знала ответа, поэтому она предпочла промолчать.

— Как бы там ни было, увольнение надо письменно оформить. И подумай о том, что я должна выплатить твой залог.

Ах да, залог. Проработав столько лет, Жасмин чуть не забыла, что Глория взимала со всех сотрудников деньги, когда они вступали в должность, или ежемесячно вычитала определенную часть из их зарплаты. Это было рассчитано на случай увольнения, как, например, это сейчас произошло с Жасмин. Если в течение трех лет она надумает обратиться в прессу и каким-то образом принесет вред агентству, то не увидит этих денег.

— Можете поделить их с Рольфом, — с подчеркнутой небрежностью произнесла Жасмин.

— Золотце, мы не сделаем этого. А ты хорошенько подумай, стоит ли тебе отказываться от восьмидесяти девяти тысяч евро.

Так много? Казалось, что Жасмин больше не в состоянии трезво мыслить. Подкупны ли люди по природе? Кроме того, она больше не в силах была терпеть это «золотце». Положив трубку, она бесцельно ходила взад-вперед по своей маленькой квартире, не в силах собраться с мыслями. Жасмин была готова к увольнению, но этот телефонный звонок окончательно вывел ее из себя. Ей следовало узнать, за сколько месяцев ей еще заплатят. Как следует поступить в случае бессрочного увольнения? Нужно ли ей немедленно отказаться от своей дорогой современной квартиры и подыскать жилье поскромнее в районе Митте? Ее сбережений как раз хватит на переезд.

Некоторое время спустя ей позвонила Лизелотта и сказала:

— Мне очень жаль.

Жасмин поблагодарила ее. Рольф не позвонил. Вообще-то, он мог бы и предупредить ее. Хотя бы только предупредить. Вот в этом весь Рольф.

Жасмин включила компьютер, посмотрела время прибытия поездов из Ростока на станцию Лертер Банхоф и начала играть в шахматы. Вскоре ее беспокойство стало просто невыносимым. Она не могла сидеть дома и ждать, хотя понимала, что ринуться искать ребенка на улицы Берлина было просто неразумно. Жасмин взяла себя в руки.

В половине пятого раздался звонок в дверь. Она бросилась в прихожую и подняла трубку домофона, чувствуя, как у нее отлегло от сердца. Никто не отвечал. Нарушив правило предосторожности, она открыла дверь.

Это была не Роня. За дверью стоял Фальк.

— Ее здесь нет, — сказала Жасмин и отошла в сторону, чтобы пропустить его. Как ни странно, ей удавалось вести себя сдержанно.

Фальк был одет по-деловому: на нем была белая рубашка с закатанными рукавами, антрацитово-серые брюки и черные кожаные туфли. Пиджак он держал в руках, а галстук, вероятно, уже давно где-то потерялся. Он бросил пиджак на стул.

— Прости, что я без предупреждения нагрянул к тебе, — поспешно произнес он и провел рукой по непослушным волосам, — но я места себе не нахожу. Я сел в машину и… Да ты и сама все видишь. — Он машинально окинул взглядом комнату, но Жасмин догадалась, что он ничего не замечает вокруг.

— Выпьешь что-нибудь?

— Да, воды, пожалуйста. Хорошая мысль. К сожалению, в моей старенькой «Пагоде» нет кондиционера, но я все равно не могу расстаться с ней.

Жасмин отправилась в кухню, Фальк последовал за ней.

— Налей обычной воды из-под крана, — попросил он.

Рассеянно наблюдая, как она подставила стакан под струю воды, Фальк ждал, когда он наполнится, а потом на одном дыхании опустошил его. После этого его взгляд слегка оживился.

— Кухня «Розеншток», — заметил он. — Модель «Барселона», если мне не изменяет память. Эти старые модели я как раз сейчас, словно глаголы в школе, заучиваю на память. Торговцы и управляющие фабрик ждут, что я должен их отличать. Хотя… это и правильно. Прости, я не хотел тебя обидеть. Это всего лишь вопрос цены.

— Это не моя кухня, а хозяина квартиры. У меня-то и выбора не было. Себе я купила бы какую-нибудь модель из твоей линии «Кларисса».

На лице Фалька появилась улыбка. Жасмин пригласила его в гостиную, где стоял письменный стол с компьютером.

Балконная дверь была открыта. Над крышей кружились ласточки.

— Я не помешал? — спросил Фальк.

— Перестань!

Он упал на диван и закрыл лицо руками. Жасмин тактично вышла и через несколько минут принесла апельсиновый сок и несколько бутербродов с политыми оливковым маслом анчоусами и помидорами. Тем временем Фальк снова пришел в себя и проглотил четыре бутерброда.

— О Боже! — простонал он еще громче, чем прежде. — Никогда не думал, что можно просто с ума сойти, беспокоясь о ребенке. Как же, должно быть, настрадались мои родители. Я чувствовал себя таким взрослым и опытным, что все их переживания и заботу воспринимал чуть ли не как оскорбление.

— Роня — умная девочка. И она умеет пользоваться телефоном-автоматом.

— Да я и сам это знаю.

— Она ведь всего-навсего дочь своего отца, — улыбнувшись, сказала Жасмин. — Упрямая авантюристка, дерзкая и умная. Она придет сюда.

Внезапно лицо Фалька помрачнело. Он встал и вышел на крошечный балкон. Жасмин была озадачена. Неужели она опять сказала что-то не то? Спустя пару минут Фальк повернулся к ней лицом и посмотрел на часы.

— Если она отправилась в Росток сразу после школы, то она должна вот-вот подъезжать к Берлину, разве не так?

— Это может быть в семнадцать двадцать одну, в семнадцать тридцать шесть или в восемнадцать семнадцать на Лертер Банхофе, — четко и быстро ответила Жасмин, будто выстрелила из пистолета.

Фальк еще раз посмотрел на свои часы.

— В первом случае она уже должна была приехать в Берлин, а в двух других мы все равно уже не успеем доехать до Лертер Банхофа, потому что сейчас как раз час пик.

— Нет, к шести часам ты еще можешь успеть, — заметила Жасмин. — Но твоя дочь испугается на всю жизнь, если ты с таким устрашающим видом встретишь ее на перроне.