— Секретарем-референтом президента «Россэкомбанка».

— Это просто замечательно! Тогда все проходит как по нотам. Смотри, — он в очередной раз переворачивает свой сувенир, и блондинка оказывается одетой, — к её приходу на работу мы подкидываем записную книжку ко входу. Охранник её обнаруживает и, проверив на наличие взрывчатых веществ и зажигательных устройств, передает секретарю-референту шефа. Логично?

— Вполне, — соглашаюсь я. — Тем более, что она рядом стоит.

— Верно. А такая находка — вполне основательный повод для звонка Горелову. Не так ли?

— Так.

— Исходя из имеющейся у нас информации о характере и поведенческих схемах Тараса Горелова вполне обоснованно предположить, что он пожелает каким-то образом отблагодарить твою знакомую. Если учесть её, так сказать, служебное положение, то наиболее вероятно представляется приглашение в ресторан. Зная ваш, мсье, вкус, можно гарантировать, что девушка, о которой мы сейчас ведем речь, на молодого здорового мужчину производит сокрушительное впечатление.

— Где-то так… — со вздохом констатирую я.

— Тогда о продолжение вечера можно догадываться.

— Увы, да!

— Саша, не боись. Ничего с твоей зазнобой не произойдет. На эту тему у нас есть одна забавная заначка.

— Какого рода?

— Прелестный галлюциноген. Пару капель в рюмку коньяка — и ночь эротического бреда гарантирована. Ощущения по утру словно у Геракла, отымевшего за ночь полсотни царских дочерей. Ближайшую неделю после одной дозы у самого сексуального маньяка состояние нестояния гарантировано. Так что задача нашего агента — покемарить где-нибудь рядом с Гореловым. Так что за это можешь не волноваться. Теперь давай честно определимся, какого рода информацию мы надеемся получить таким образом, — Слава рубит рукой воздух, расставляя точки над «і».

— Я полагаю, раскручивать Горелова на какие-либо личные признания не имеет смысла. Скорее всего, в ресторане будет великосветский треп и серьезной беседы не предвидится. То есть, может, конечно, случится, что в пьяном чаду Тарас Алексеевич начнет сыпать интересующими нам фактами, но, честно говоря, это вряд ли. Вероятность того, что какая-либо информация, сообщенная им в подобных условиях, будет соответствовать действительности, крайне невысока. Для охмурежа подобная откровенность не нужна, а сообщать секретарю-референту шефа фирмы, с которой если не сегодня, так завтра могут возникнуть конкурентные отношения, какую-то конфиденциальную информацию было бы крайне неразумно. Во всяком случае, у Птахи отличная память и, как говаривают американские полисмены: «Все сказанное может быть обращено против вас».

— Понятно. Тогда оптимальная цель — персональный компьютер.

— Именно!

— В таком случае нам понадобится специально обученная дискета с троянским конем и камуфляжем. Твоя барышня с машиной работать умеет?

— Не беспокойся, лучше многих.

— Это хорошо, Для камуфляжа, пожалуй, используем какую-нибудь дурацкую игрушку. Я думаю «тетрис» подойдет. Все, что от агента потребуется — достать дискету и запустить игру. Остальное машина отдаст нам сама.

В комнату входит Валера.

— Командир, Георгий очухался, Будем разговаривать или как?

— Давай его сюда. И да поможет нам Бог, господа офицеры.

Майор Пластун удаляется, чтобы через минуту вернутся с нашим пленником. На фоне скалоподобного майора, младший сержант выглядит вовсе не так внушительно, как на улице среди прохожих. Он уже без парика, но все ещё в бороде и усах, отчего вид у него, прямо скажем, престранный. Во взгляде Сухорука ощущается легкая туманность, но в целом сегодняшнее приключение не слишком повредило ему. За всякий опыт приходится платить, тут уж ничего не поделаешь.

— Добрый вечер, Георгий Олегович — я с усмешкой киваю на кресло. — Садитесь, будьте любезны. Я прошу Вас простить наше бесцеремонное приглашение, но посудите сами, Вы просто не оставили нам других вариантов. Этот микрофон, сопровождение, прослушка… Вольно же вам было пытаться обхитрить профессионалов, да ещё на их собственном поле?!

Сухорук усаживается и пытается сконцентрировать внимание на своем собеседнике.

— Мне хотелось бы знать с кем я имею дело? — по всему видно, что ему не по себе, но надо отдать должное, держится Георгий весьма неплохо.

— Я майор Александр Лукин, мы вроде бы уже знакомы. Это мои коллеги. Простите, не могу Вам их представить. Бог его знает, какие глупости вы ещё можете натворить. Постараюсь предупредить кое-какие Ваши вопросы, избавив вас от необходимости их задавать, а себя от нужды искать уклончивые ответы. Вы действительно правы, я не из ФСК. Насколько я понимаю, не поверив мне, вы решили проверить, действительно ли это так, и пошли к сослуживцам своего отца?

— Вы на редкость догадливы, — огрызается Сухорук.

— Спасибо, я в курсе, — парирую я его шпильку, — речь о другом. Я, действительно не контрразведчик, и это действительно не контрразведка. По статусу нашей службы, для успешного решения поставленных перед нами задач, мы имеем право пользоваться любыми необходимыми для этого документами. Это факт. Надеюсь, вы не принимаете нас за каких-нибудь доморощенных мафиози? Полагаю, сегодняшней демонстрации для этого должно было хватить? Или нет?

— Допустим, — взгляд Георгия по-прежнему насторожен. Его можно понять, но вносить ясность, кто мы и откуда, не представляется возможным.

— Я не имею права разглашать, что за структуру мы представляем. Если вы попробуете напрячь свои мозги, думаю, поймете, почему. Но и то, что я вам сейчас расскажу, уже не предназначается для постороннего уха. Поэтому, поймите нас правильно. Мы ничего не имеем ни против вас лично, ни тем более против ФСК. Сегодня произошло досадное недоразумение. У нас не было выбора, таковы суровые реалии нашей работы. Прошу вас, не держите на нас зла и постарайтесь относиться к моим словам без предвзятости.

Генерал Рыбаков, убитый на следующий день после вашего отца, был нашим первым начальником и организатором нашей службы. Он являлся одним из лучших асов советской разведки, но к моменту убийства уже три года находился на пенсии. Никаких новых дел у него не было. В день смерти ваш отец созванивался с Николаем Михайловичем и договаривался с ним о личной встрече. Его интересовало дело некоего Мюррея…

— Откуда вы об этом знаете?

— Из бумаг твоего отца.

Я открываю сейф и выкладываю перед младшим Сухоруком папку номер два.

— На, смотри.

Георгий листает вырезки из газет, журнальные статьи и ксерокопии различных материалов зарубежной прессы. Наконец, он натыкается на пометку с именами «благородного семейства» Мюррея.

— Об этой операции знал крайне ограниченный круг лиц. А во все её тонкости был посвящен только генерал Рыбаков. Это была его разработка. Исполнителями были я и вон тот видный господин. Познакомиться с ним у вас уже была возможность. Дело, в общем-то, давнее, но, как оказалось, имеющее продолжение. С этим-то продолжением и столкнулся ваш отец. Как вы сами видите, фамилии, указанные в списке, мало напоминают славянские. Для американцев, которыми являются эти джентльмены, это вполне в порядке вещей. Но тем не менее. После звонка вашего отца к генералу, оба были убиты. Значит кто-то один, или скорее всего, группа, работают здесь. Под самым нашим носом. Сегодня нам удалось с вероятностью девяносто девять процентов найти убийцу генерала Рыбакова. Я утром об этом говорил. Могу добавить, что весь спектакль с ограблением был тоже устроен нами с единственной целью — довести до конца прикрытое сверху дело об убийстве Николая Михайловича и вашего отца. Итак, убийца найден, но сейчас он находится во Франции. Впрочем, это нам ни в коем случае не помешает его достать. Все дело в том, что этот ублюдок — всего лишь мелкая сошка — триггермен[43], хотя и профессионал.