— Ты микрофоны имеешь в виду? — догадывается Нонна. — С утра не было. Секъюрити проверяло.

Это, конечно, ещё ничего не доказывает, но все-таки обнадеживает. Я нашариваю взглядом стоящий возле парламентского дивана музыкальный центр и стойку компакт-дисков.

— Поставь что-нибудь русское, желательно металл.

Глаза моей шикарной мадмуазель удивленно распахиваются.

— Ты любишь хэви-металл?

— Терпеть не могу, — мученически кривляюсь я.

— Понятно, — кивает красотка. Работа здесь приучила её не задавать лишних вопросов.

Грохот, рванувшийся из динамиков, давит на мозги и заставляет лишний раз пожалеть об отсутствии портативного шумогенератора, но теперь, если в комнате все же есть «жучки», то их эффективность стремительно приближается к нулю. Для того, чтобы вычленить из этой какофонии негромкую речь, слухачам придется изрядно попотеть. И результат при этом весьма гадателен.

— Послушай, Нонна, мне нужна твоя помощь.

— Неужели? А я-то подумала, может ты одумался, трахнуть меня решил, — ухмыляется она, но по глумливому выражению лица заметно, что подобная крамольная мысль её прелестную головку не посещала.

— Уже смешно, — я растягиваю губы в притворной улыбке. — Дальше можешь не продолжать.

— Уговорил. Ни в чем не могу отказать такому ковбою, как ты, — вздохнув, соглашается она. — Как кстати вас величать, милостивый государь?

— Олег Петрович, — чуть помедлив, отвечаю я.

— Олег Петрович, — нараспев повторяет Нонна. — Врешь, конечно, ну да ладно. Имя не хуже любого другого. Так что же вам нужно, дорогой Олег Петрович?

— К делу, или сначала объяснить политику партии?

— К делу, политики здесь и без тебя хватает, — отмахивается красавица.

— Хорошо. Сюда никто не войдет? — обводя помещение пытливым взглядом, спрашиваю я.

— Сегодня — нет.

— Великолепно. — Я подхожу к окну и смотрю вниз. Окна выходят в сторону центрального входа. То, что доктор прописал. — Мне нужно привести сюда человека с улицы и втихую его повязать.

— Без мокрухи? — озабоченно интересуется она.

— Ни в коем случае. Мертвым мне этот джентльмен нужен, как зайцу стоп-сигнал.

Нонна задумчиво смотрит на меня.

— Ты с ума сошел. Допустим, ты этого мэна здесь скрутишь. Что дальше? В комнате его оставлять опасно. А вывести отсюда кого-то в наручниках… Ты представляешь, какой шум будет?

— Предоставь это мне. Ты можешь провести человека через охрану?

— Обижаешь? Давай имя-фамилию, сейчас разовый пропуск сваяем.

— Ты клад, солнце мое!

— Ага, вот только зарывать меня по этому поводу в землю не надо.

— Договорились. Запоминай: Сухорук Георгий Олегович. Младший сержант внутренних войск.

— Вот даже как, — подымает брови она, — весело живете. Наша служба и опасна и трудна. Ладно. Минут десять у нас есть?

Я смотрю на часы. До условного времени ещё тридцать пять минут.

— Есть, но не задерживайся.

— Постараюсь, мой генерал.

— Вольно. Действуй. Жду тебя с победой.

Нонна удаляется, оставляя меня одного. Что ж, самое время связаться с Валерой. Я достаю из дипломата говорилку и даю сигнал вызова.

— Мангуст первый вызывает Мангуста второго. Проверка связи. Как меня слышишь, прием.

— Я Мангуст второй. Слышу тебя отлично. У меня все в норме, отклонений от плана нет. Жду указаний. Прием.

— Отлично, Мангуст второй. У меня тоже все штатно. Жду тебя.

Я называю координаты комнаты и, дождавшись подтверждения приема, отключаю связь. Пока что все идет как надо. Подхожу к окну и начинаю изучать ландшафт. Весь пейзаж — как на ладони. Отличный наблюдательный пункт. И захоти — лучше не придумаешь.

В дверь тихо стучат. Валера не заставляет себя ждать.

— Эк у тебя тут шумно, — морщиться он.

— Ничего, потерпим. Принес?

— А как же!

Пластун выкладывает на стол передо мной необходимые для будущей операции аксессуары. Видеокамеру, аккредитационную карточку журналиста, парик, накладные усы и бороду — в общем все, что необходимо для небольшого маскарада. Остальное у меня, и уже готово к употреблению.

— Что с пропуском? — спрашивает он.

— Не волнуйся, сейчас будет.

Сейчас наступает ровно через три минуты. Нонна отпирает дверь и утыкается носом в грудь моего напарника. Ее взгляд несколько ошеломленно скользит вверх и, когда он, наконец, достигает Валериной макушки, она восклицает со смешанным чувством удивления и восторга:

— Ого!

Происходит непременный обмен взглядами, в результате которого майору Пластуну, похоже, хочется изречь что-нибудь подобное вышесказанному, но, приученный за годы службы скрывать свои чувства, он лишь склоняется к руке нашей союзницы и притрагивается губами к её шелковистой коже.

— К вашим услугам, мадемуазель.

— Это наш? — пребывая все в том же состоянии почтительного испуга, спрашивает Нонна.

— Наш. — заверяю её я.

— Это круто. И много у тебя таких друзей?

— Хватает. Знакомьтесь. Это Нонна, это Стас.

— Стас? Хорошо, пусть будет Стас. Олег Петрович, пропуск готов. Что дальше?

— Дальше ждем.

Мы смотрим на улицу, где с минуты на минуту должен появиться Георгий Сухорук.

— Олег, — девица трогает меня за плечо. — Поговорить надо.

— Давай.

— Надеюсь, ты понимаешь, в качестве кого я тут работаю?

— Естественно. Из детского возраста, вроде бы как уже вышел.

— Тебя это не смущает?

— Ни в коей мере. Как по мне, так ты одна из самых порядочных людей в этой богадельне. А уж самая прелестная, так это без вопросов.

— Спасибо на добром слове. Но комплименты прибережем для другого разговора. Работа здесь, как ты сам понимаешь, не пыльная, но временами хлопотная. Тут всякой мрази, что дерьма в сортире. Случаются проблемы. Чаще всего я с ними сама справляюсь, но неровен час… — она замолкает.

— Что ты предлагаешь?

— Я не предлагаю, а прошу. Сегодня я тебе помогла и буду помогать впредь, сколько скажешь. Причем, заметь, без лишних вопросов…

— Тебе нужна крыша? — удивляюсь я.

— Не совсем так, но что-то в этом роде. Я понимаю, что до дружбы у нас с тобой, что до Киева рачки, но как тут у нас говорят, я предлагаю «взаимовыгодное сотрудничество». Сутенер мне, слава Богу, без надобности. Но если вдруг припечет, мне нужно знать, куда бежать. Понимаешь, о чем я говорю?