– Следующий объект отбывает через пять дней из Второго сецессионного портала Тропика Инклинации Дальней доли.

– Замечательно. Погодите, а он не челгрианский?

– Нет. Это джувуонийский торговый корабль.

– Сойдет.

– Недостаточно времени ныне для тебя совершить путешествие и прибыть в упомянутый сецессионный портал Тропика Инклинации.

– Что?

– Недостаточно времени ныне для тебя совершить путешествие и…

– А сколько времени на это требуется?

Переводчик снова закрыл глаза, потом открыл и объявил:

– Минимально необходимое для подобного тебе существа время перемещения из этой точки и прибытия во Второй сецессионный портал Тропика Инклинации составляет двадцать три дня.

У Уагена жутко засосало под ложечкой – таких ощущений он не испытывал с младенчества. Он пытался сохранять спокойствие.

– А когда следующий корабль после него?

– Неизвестно, – тут же ответил Переводчик.

Уаген подавил желание расплакаться.

– А можно отправить сигнал с Оскендари? – спросил он.

– Разумеется.

– Сверхсветовой?

– Нет.

– Можно ли запросить, чтобы сюда прислали какой-нибудь корабль? Есть ли способ мне улететь отсюда в ближайшем будущем?

– Определение ближайшего будущего. Каково оно?

Уаген едва не застонал.

– Следующие сто дней.

– Объектов, прибывающих или отбывающих за этот временной промежуток, не зафиксировано.

Уаген запустил пальцы в шевелюру, хорошенько дернул себя за волосы и взвыл от отчаяния. Потом замер и проморгался. Он никогда прежде этого не делал. Ни того ни другого. Не рвал на себе волосы и не выл от отчаяния. Он посмотрел на почерневшее, изувеченное тельце 974 Праф и потупился. Двигатели на щиколотках издевательски блеснули.

Он вскинул голову. О чем только он думает?

Он проверил информацию о джувуонийских торговцах. Контакт на промежуточной стадии. Сравнительно миролюбивы, им можно доверять. У них еще продолжается эпоха дефицита. Корабли способны развивать скорость в несколько сотен световых. По меркам Культуры медленные, но этого хватит.

– Йолеус, – невозмутимо произнес он, – а вы можете связаться со Вторым сецессионным тропиком инклинационного портала, или как там его?

– Да.

– Сколько времени это отнимет?

Существо закрыло глаза и снова открыло.

– Один день плюс четверть суток потребуется для прохождения исходящего сигнала и примерно равное время для ответного.

– Хорошо. Где ближайший к нам портал и сколько времени потребуется, чтобы меня туда доставить?

Еще одна пауза.

– Ближайший к нашему расположению Девятый сецессионный портал Тропика Инклинации, Ближняя доля, находится на удалении двух дней плюс три пятых дневного полета птицы-разведчика.

Уаген глубоко вздохнул. Я из Культуры, подумал он. Так и следует поступать в подобных ситуациях, так это все и должно происходить.

– Пожалуйста, просигнальте кораблю джувуонийских торговцев, – сказал он, – и сообщите, что им выплатят сумму, равную стоимости их судна, если они подберут меня в Девятом сецессионном портале Тропика Инклинации, в Ближней доле, через четыре дня, и доставят меня в место, которое я им укажу по прибытии в этот портал. Также передайте им, что я буду весьма признателен за конфиденциальность.

Он подумал, не ограничиться ли этим, но, поскольку торговое судно давало единственную возможностью отсюда выбраться, нельзя было допустить, чтобы джувуонианцы сочли Уагена сумасбродным чудаком. Вдобавок если они обязаны соблюдать график, то на долгие уговоры и объяснения по сигнальной линии просто не оставалось времени. Он снова глубоко вздохнул и добавил:

– Можете уведомить их, что я гражданин Культуры.

Ему так и не довелось попрощаться с 974 Праф. Переквалифицированная в Переводчика Решатель Стаи Листосборщиков в бессознательном состоянии по-прежнему висела на стене и на следующий день, когда Уаген собрался улетать.

Он упаковал багаж, убедился, что копии его исследовательских материалов, заметок, глифов и отчета обо всем, что произошло за последнее время, переданы на хранение Йолеусу, потом наконец-то заварил и выпил джагелевого чаю. Без особого наслаждения.

Стая птиц-разведчиков провожала его к Девятому сецессионному порталу Тропика Инклинации. В последний раз оглянувшись на дирижаблевого левиафавра Йолеуса, Уаген увидел, как исполинское создание растворяется в зеленовато-синей вышине над тенью облачного комплекса, продолжая странствие за своей возлюбленной Мюэтениве. Уаген размышлял, удастся ли им поймать вертикальный поток воздуха, зреющий где-то за туманным горизонтом, в глубинах аэросферы, чтобы вознестись на нем вверх, в многообразное великолепие гигалитиновой линзы Бютюльне.

Он ощутил какую-то сладостную грусть при мысли, что не примет участия в гонке и не увидит красот Бютюльне, и тут же слегка устыдился смутной надежды на отказ джувуонийских торговцев принять его на борт, что позволило бы ему вернуться на Йолеус.

Два левиафавра исчезли в легчайших сквозистых тенях над облаками. Уаген повернулся вперед по курсу. Жужжали пропеллеры на щиколотках, плащ трепетал, подстраиваясь к смене вектора полета, но не теряя натяжения. Шелест крыльев птиц-разведчиков звучал прерывисто, в каком-то синкопированном ритме, что, как ни странно, успокаивало Уагена. Он поглядел на 46 Жуна, пристегнутого к шее и спине вожака стаи разведчиков, но существо вроде бы дремало.

Девятый сецессионный портал Тропика Инклинации не отличался особыми удобствами. Он представлял собой участок метров десять в поперечнике, там, где слои материала, удерживающего содержимое аэросферы, сходились и стягивались воронкой, образуя своего рода открытое окно в космос. Зону портала окружало скопление полых мегафруктов, в изобилии росших на левиафаврах, – в одном таком до недавних пор жил и сам Уаген. Птицы-разведчики устроились прикорнуть и отдохнуть на небольшой площадке, а Уаген сел и погрузился в ожидание. Здесь нашлись также запасы еды и воды, а больше ничего.

Чтобы чем-то себя занять, он глядел на звезды – порталы были единственными прозрачными участками поверхности аэросферы, остальные ткани всего лишь пропускали свет – и сочинял поэглиф, надеясь выразить в нем весь ужас, испытанный накануне в чреве умирающего левиафавра Сансемина.

Занятие оказалось не из легких. Он то и дело бросал стилус – проклятый стилус, из-за которого Уаген и торчит здесь в ожидании чужацкого корабля, а тот может и вовсе не прилететь, – и размышлял о том, что именно произошло с Сансемином, как там очутился агент Культуры (если, конечно, это действительно агент Культуры), существует ли заговор на самом деле и как поступить, если все это окажется дурацкой шуткой, розыгрышем, галлюцинацией или порождением безумного рассудка измученного, умирающего создания.