— Свидетели убийства?

Эс-Ти нетерпеливо махнул рукой.

— Они не видели, как застрелили Чилтона. Они смогут рассказать вам о лорде Лутоне, хотя не думаю, что вы теперь его поймаете. Он давно уехал отсюда.

— Мне кажется странным, что этот лорд Лутон так выгодно для вас появился и исчез, — сказал Макуордер. — А каково ваше участие в этом, мистер Бартлетт? Как вы оказались здесь в этот час?

— Я прогуливался, мистер Макуордер. Что еще мог я здесь делать?

Ноздри римского носа магистрата презрительно раздулись.

— Прогуливались. Наверное, на черном коне. Мне сказали, что один такой привязан у последнего дома, с черно-белой маской в седельной сумке.

Еще одна пара окон рассыпалась с треском, посылая в небо пламя и вопли. Огонь ярко обрисовал силуэт Макуордера, наклонившегося к Эс-Ти.

— Вы собираетесь ускользнуть от закона, мистер Бартлетт? Тут ходили слухи, кто вы такой. Убежден, что смогу задать еще несколько вопросов. Вы сами можете быть тем человеком, который застрелил его.

— Я мог бы быть им, но Лутон оказался быстрее меня.

Ли коснулась его руки, как бы заставляя замолчать. Эс-Ти поднял ее руку, поцеловал и крепко сжал.

— Ладно, давайте прекратим эти сложные маневры. Вы ведь знаете, что здесь произошло, Макуордер. Вы знаете все об этом. Одна зеленая девчонка сделала то, что боялись сделать вы и ваши коллеги. Она сняла заклятие, лежавшее на этом месте. — Его голос становился все громче и все более хриплым. — Теперь вам ничего не грозит, вам и вашим семьям. Вы в безопасности… И вы стоите здесь, около этого горящего дома, и имеете наглость говорить о суде и законе? Да, конечно, задержите меня для расспросов, если считаете, что вам лучше будет спаться ночью, когда вы кого-нибудь повесите.

Сквайр бросал на Эс-Ти яростные взгляды и тяжело сопел.

— Я догадываюсь, кто вы, сэр. Обыкновенный проходимец, нарушитель закона!

— А я знаю, кто вы, — сказал Эс-Ти. — Мне и догадываться не надо.

Макуордер отвернулся, посмотрел на толпу, смешавшуюся с пожарной бригадой. От жары лоб его заблестел. Челюсть подергивалась.

— Убирайтесь отсюда, — с яростью сказал он, — убирайтесь с глаз долой. Оставьте мой округ. Возьмите свою шляпу и маску. До рассвета вы в безопасности, до того момента, когда я верхом начну погоню за вами по обвинению в воровстве и убийстве.

Свет от фонаря дико прыгал по склону, когда, размахивая руками, он спускался с холма.

Эс-Ти прислонился головой к дереву и закрыл глаза. Звуки пожара шипели и трещали в его здоровом ухе, черный дым стоял в носу и во рту. У него все болело, глаза опухли, казалось, они засыпаны песком.

— Я перевяжу тебе руку, — проговорила Ли.

Открыв глаза, он увидел, как она протянула руку куда-то в танцующие тени, выбирая размокшие полоски коры из ведра. Когда она выпрямилась, он поймал ее за руки. По-настоящему разглядеть ее лицо он не мог. Огни пожара были у нее за спиной. Ли выглядела черным силуэтом на фоне зарева, превращавшего ее волосы в нимб. Притянув ее к себе, Эс-Ти намеревался только задержать прощание, вообразить на мгновение, что может так ее держать всегда.

— Я не хочу покидать тебя, — произнес он, рассмеявшись с мучительной болью. — Это одна из тех фраз, которые говорю всегда: «Не хочу покидать тебя, люблю тебя, я вернусь…»

Ли… Что я наделал? Она повернула голову и прижалась к его щеке.

Прохлада ее кожи успокаивала его обожженное лицо.

Больше ему нечего было сказать. «Я люблю тебя. Ты нужна мне. Я тебя никогда не забуду». Каждое из этих слов, каждое обещание и клятва, всплывавшие в его мозгу, подступившие к губам, казались никчемными, пустыми, дешевыми, потому что он их говорил раньше. Говорил ли он их всерьез? Эти обещания вернуться? Было ли хотя бы один раз в жизни ему труднее уйти, чем остаться?

Он прижимал ее к себе и просчитывал возможности, пытаясь найти хоть какой-то выход, хоть какой-то шанс, чтобы арест не привел его прямо на виселицу. Он может избежать обвинения в убийстве, будет достаточно свидетельств, чтобы запутать это дело… но все остальное его прошлое держало его в капкане. Если однажды его поймают, ему придет конец. У него хватало преступлений, ждавших расплаты…

Ли прервала их объятия. Практичная Ли отпихнула его и стала искать свои кору и тряпку, чтобы перевязать его обожженную ладонь, а он гладил ее волосы свободной рукой, наблюдая за ее работой в свете ее горящего дома.

— Ольховую кору надо бы прокипятить, — сказала она, — но это лучше, чем ничего.

Эс-Ти посмотрел на свою перевязанную руку.

— Ли, куда ты пойдешь? — Она казалась черным силуэтом на фоне огня. Он совсем не увидел ее лицо.

— Не знаю, — сказала она.

— У тебя есть какая-нибудь семья?

— Двоюродная сестра. В Лондоне.

— Как ее зовут?

— Клара Пэттон.

— Езжай туда, — сказал он. — Я найду тебя.

— Зачем? — спросила она.

«Потому что я жить не могу без тебя. Потому что я люблю тебя. Потому что не может все так кончиться». Но сказать всего этого он не мог. Он вдруг возненавидел все эти лживые фразы, которые говорил столько раз в жизни.

— Я должен это сделать, — яростно ответил он.

— Глупый, — Голос ее почти не был слышен за шумом огня.

— Я должен найти тебя снова. Я не отпущу тебя… Не могу… Это невозможно. — Он говорил беспорядочно. — Мой отъезд. Теперь. Именно так. Я что-то придумаю.

— Что? — В ее голосе звучала странная нота. — Какой-нибудь особый сигнал? Две свечи на окне, когда будет безопасно встретиться в саду?

Будущее открылось перед ним, как пропасть. Он чувствовал, что тонет, беспомощный, ошеломленный тем, как плеснула она это ведро ледяной воды в его обгорелое лицо. Он все это видел, он все это так прекрасно знал, эти свидания в саду. Однако теперь радостное волнение имело горьковатый привкус, романтическое приключение превратилось в наказание.

— Нет, не так, — сказал он. — Так не будет никогда. Это не для нас.

— А тогда как?

Он сжал правую руку в кулак. Почувствовал ожог.

— Солнышко… пропади все пропадом…

Плотная волна дыма плыла к ним. Эс-Ти зажмурился от едкой хмари. Приступ кашля снова согнул его вдвое. Отдышавшись, он увидел, как устанавливали около здания пожарную помпу. Команда мужчин направила колеблющуюся водяную струю в окно, а остальные таскали ведра, заполняя пустеющий резервуар.

— Слишком поздно, — произнесла Ли, вытерев рукавом глаза.

— Они могут… может быть… спасти крылья, — с трудом выговорил он, комок стоял в его измученном горле.

Она пожала плечами.