Едва не свалившись с гамака и ничего не видя в темноте трюма, Инфа вздрогнула от громкого шёпота наставницы:

— Хватайте оружие, доспех и выбирайтесь на палубу. Джонгар уже там. Кажется, к нам всё же идут незваные гости. Я отыщу капитана. Инфа! Ардара! Не вздумайте баловать с магией. Одно неверное движение, Кхароз, и ты спалишь «Морского Коня»! Тебя это тем более касается, новообращённая. В гущу драки не лезть, держаться за нашими с Джонгаром спинами. Поняли!?

— Да, наставница!

Когда кандидатки и Зелерин выбрались на палубу, видно стало ненамного лучше. Курсовые фонари, что висели на корме и на носу галеры, создавая лишь иллюзию освещения. Три Сестры давно зашли, а солнце ещё было за горизонтом. Крупные звёзды медленно блекли на сереющем небе.

Кандидатки быстро начали облачаться в кожаный доспех, нацепив по настоянию Джонгара небольшие открытые шлемы. Девушки услышали топот ног матросов, занимающих позиции по бортам корабля. Скрип взводимой катапульты разорвал негу утренней тишины. Невольники сушили вёсла, ожидая команды от застывшего в напряжении старика Дхарана.

Стоявший на помосте между лавками Горагх напряжённо всматривался в медленно редеющую темноту. Инфа стала свидетельницей его короткого разговора с бывшим кентурием, сидевшим в ряду рабов крайним загребающим. Её знания чёрного наречия вполне хватило, чтобы понять всё до последнего слова.

— Горагх, не будь занудой, прикажи расковать меня! Ты же знаешь, что с топорами я тебе больше пригожусь… — Бордах произносил слова с паузами, будто не мог отдышаться.

— Сиди, где сидишь, кентурий! Не хватало мне ещё нянчиться с тобой!

— Клык! Не упрямься! Я воин! Я чувствую, пахнет большой кровью… не хочу умирать с цепью на ноге. Клянусь Чёрными духами и честью клана, если выйдем живыми, снова пойду отрабатывать долг!

— Вот же… упрямая башка… Дхаран!!! Расковать Бордаха… и… дай ему один из кузнечных молотов, что ли… Ну нет у меня для тебя, кентурий лишнего топора! Не припас…

— Да будут милостивы над твоим кораблём духи… — благодарное бормотание Бордаха прервала Зелерин, подошедшая к капитану. Инфа впервые увидела в отблесках кормового фонаря свою наставницу в полном доспехе с копьём и щитом.

— Горагх, я чувствую приближение корабля с юга, он близко. Там много мыслящих! — напряжение в голосе Зелерин было нешуточным.

— Да ты что, Ведьма? А, может, тебе приснилось? Глянь сама, мы каждую тридцать ударов сердца запускаем вспышку… Вокруг на лигу нет ничего, кроме одиноких скал на севере, — в подтверждение на носу галеры стукнули опоры катапульты и в небо взвился ярко разгорающийся комок пламени, потрескивающий множеством искр. Достигнув максимальной точки, он с тихим шипением взорвался, ярко освещая на десяток мгновений окружавшие галеру воды.

— А я говорю, что с юга идёт корабль! И это враги! Их мысли разрывают мне голову, Сломанный Клык. Прикажи стрелять лучникам в ту сторону…

— Эээ… Ведьма! Куда стрелять? На юг? Юг большой. Давай подождём, у нас не бесконечный запас стрел, и я не намерен тратить их впустую!

Спор раздражённого орка и разъярённой Ведьмы грозили перейти в потасовку, когда с носа галеры раздался яростный предостерегающий окрик гоблина:

— Держиииитесь!!!

Вслед за ним страшный удар в корпус галеры повалил, словно кегли, всех стоявших на палубе. Раздался густой треск ломающихся вёсел левого борта. Одновременно хор воплей и криков десятков невольников, заживо раздавленных, с раздробленными конечностями. Вылетающие из уключин куски вёсел, обломки борта, цепи, которыми были прикованы рабы, ещё больше затрудняли сложное положение гребцов.

В этот момент, сохранившие хладнокровие орки, всё же дали нестройный залп из луков в сторону левого борта. Часть стрел была с подожжённой паклей, часть бронебойные. Гоблин, что заведовал катапультой, подбежал к развороченному борту, неся с натугой на вытянутых руках в чём-то, напоминающем ведро на длинной ручке, шипящий огненный шар, и с силой швырнул его в темноту, в которой едва угадывались очертания корабля, продолжавшего таранить галеру.

Шар вспыхнул, столкнувшись с препятствием, и растёкся жидким огнём по тёмной поверхности, быстро распространяясь на весь странный полог, которым в темноте был накрыт корабль. Не минуло и десяти ударов сердца, как Инфа увидела высокий борт другой галеры, значительно большей, чем «Морской Конь». Её корпус возвышался над кораблём орков на половину роста капитана.

— Ааа!!! Дерьмо Подгорного! Они не поскупились на чёрный шёлк… Дхаран!!! Цепи невольников правого борта! Выбивай клинья, пусть хватают связки пилумов и становятся в первую линию. Вольную всем!.. Кто выживет… — уже тише добавил Горагх.

Инерция хода развела галеры в противоположные стороны, поэтому стрелы орков не нашли ни одной цели. Из-за потери вёсел левого борта, «Морского Коня» медленно разворачивало по оси.

— Они сейчас тоже развернутся!!! Шаранг, давайте ко мне! Надо прикрыть катапульту. Сравняем счёт! — гоблин, весь перепачканный сажей, в кирасе, в которой мог поместиться ещё один такой же лихой бомбардир, махал руками Ардаре с Инфе. Джонгар кивнул девушкам и увлёк их на нос разворачивающейся галеры.

Старик Дхаран командовал матросами, наскоро фиксирующими сбитый руль. Задумка орков читалась без объяснений: нужно было развернуть корабль строго носом к вражеской галере. И катапульте бить сподручнее, и силуэт свой уменьшить. Всё попасть труднее…

Под навесом трубой ревел Горагх, раздавая мечущимся невольникам затрещины обухами своих гигантских топоров. Рядом невозмутимо возвышался на широко расставленных ногах бывший кентурион Бордах, опираясь на огромный кузнечный молот. Лучники, сняв с петель двери и крышки трюмных люков, городили защиту для метателей пилумов, перегораживая импровизированными щитами палубу.

Незаметно рассвет вошёл в свои права, и с высоты катапультной площадки Инфа увидела вражескую галеру полностью. Она почти завершила разворот. Два ряда вёсел вспенивали бурунами морскую воду, начищенный до зеркального блеска обитый медью таран был грозно нацелен в борт «Морского Коня». Гоблин прыгал вокруг катапульты, подкручивая и подвязывая какие-то ремни, вбивал клинья, доводя прицел до ведомого только ему совершенства. Его остатки седых волос, венчиком окружающие загорелую тёмно-зелёную лысину, развевались причудливым вымпелом на поднявшемся утреннем бризе.

Небольшое волнение моря почти не мешало бомбардиру «Морского Коня». Едва кандидатки расположились, расчехлив луки и натянув тетивы, как хлопнул ковш катапульты и первый снаряд унёсся навстречу вражеской галере.

Орки затихли на палубе, вражеский корабль был ещё вне досягаемости выстрела из лука. Снаряд, запущенный гоблином, пролетел по пологой траектории, разбрызгивая искры, и врезался в надстройку на палубе вражеской галеры, расплёскивая пламя, жадно охватившее дерево балок.

От торжествующего рёва содрогнулась палуба «Морского Коня», а Инфа с уважением посмотрела на плешивого гоблина, радостно ухмыляющегося щербатым ртом, не переставая крутить рычаг катапульты, закладывая новый снаряд.

В этот момент напавшая галера окуталась мириадами водяных брызг, вихрь которых в одно