— Что, прости? — сказала она, не веря своим ушам. — Я же просила подождать в машине. Что ты имеешь в виду? Ты мне угрожаешь?

— Если честно, то даже хорошо, что Бёрье, или как его там, не появился — мы должны все хорошо продумать, прежде чем разговаривать с полицией. Ты мудро поступила, не оставив заявления, — тебе лучше держаться в стороне от таких вещей.

— В смысле — от закона?

Какой неожиданный поворот.

Дидрик кивнул.

Эллен ничего не поняла, но ей не очень хотелось выяснять, что там у него на уме. Она крепче сжала ладонь, в которой лежала бумажка с телефоном Челя.

— Кому ты собиралась позвонить?

— Почему у тебя оказался с собой пистолет?

— Я всегда ношу его с собой.

— Ты рисковал нашими жизнями и жизнью этой маленькой девочки.

Эллен лягнула ногой отделение для перчаток.

— Ты что, не понимаешь, что не будь у тебя пистолета, всего этого не случилось бы? Когда такие, как ты, ходят с оружием, это только порождает насилие. Чего ты боишься? Так тебе и надо, что тебе угрожали твоим же оружием, но черт побери, ты подверг смертельной опасности меня и эту девочку! Знаешь, как ее зовут? А? Алиса!

Эллен расплакалась, словно до нее наконец дошел смысл случившегося.

— На что ты способен? «Я всегда буду защищать тебя». Ха. Сегодня ты меня и впрямь защитил. Спасибо большое.

— Не будь такой наивной, Эллен. Эти дети больные на голову. Да и что я должен был сделать, как ты считаешь? Прости меня.

— Да пошел ты! — крикнула она, сжимая кулаки. В голове стучало.

— Черт подери, как я должен был поступить, а? — Дидрик тоже перешел на крик. — Скажи мне, как? Я должен был отказаться, потому что ты почувствовала себя униженной? А мне каково было — об этом ты подумала, черт подери?

Последний отрезок пути они проехали молча. Гнев сменился усталостью и подавленностью.

Дидрик мягко положил руку ей на бедро. Она хотела оттолкнуть его, но сил не хватило.

— Хочешь, я останусь у тебя ночевать?

Как он мог задать такой вопрос? Она отрицательно покачала головой.

— Ты сможешь потом доехать от меня?

На этот раз она кивнула.

Дидрик проехал наискосок по усыпанной гравием площадке перед домом, и с окружавших ее деревьев шумно взлетели птицы.

— Давненько я здесь не бывала, — прошептала Эллен, оглядывая усадьбу Дидрика — красивый красный деревянный дом с многочисленными пристройками.

— Хочешь зайти внутрь и поздороваться с мамой?

Она с удивлением посмотрела на него. Глаза болели.

— Шутка, — сказал он.

— В смысле — шутка? А почему бы и нет?

Ей не нравилась его манера все обращать в шутку.

— Ты никогда не была ее любимицей. Вряд ли она была бы в восторге — впрочем, теперь, когда она переехала во флигель, все решаю я.

Он указал на окна западного флигеля, в которых горел свет.

— Думаю, она стоит в одном из окон и следит за нами, спрятавшись за занавеску.

Эллен почувствовала, как дрожь пробежала по всему телу.

— Знаешь, мне кажется, она к тебе ревнует. Как здорово, что я наконец-то сам могу распоряжаться собственной жизнью. Узнай она, что я снова общаюсь с тобой, точно пришла бы в ярость, но об этом мы с тобой можем не думать.

Отстегнув ремень безопасности, он потянулся вперед, чтобы поцеловать ее.

Она отстранилась — сделала это слишком резко, так что это движение отдалось в голове.

— Прости, — проговорил он и откинулся на сиденье.

— Тебе ведь уже сорок.

— Знаю. Возможно, это звучит странно, но она играла в моей жизни слишком большую и важную роль. Думаю, такое случается довольно часто. Мне кажется, немало людей, во всяком случае, парней, долго живут по указке родителей. Многое мы делаем только потому, что от нас этого ожидают, чтобы они могли гордиться, — и еще потому, что у нас нет выбора. К вам, женщинам, требования совсем другие.

— Да, женщинам куда легче живется в этом мире!

— Я не это имел в виду. Когда тебе исполняется сорок, ты замечаешь, что родители состарились и ослабели, — и тогда решаешься жить самостоятельной жизнью.

— И купить велосипед и массу прочей техники.

— Угу, или переселить маму во флигель. Думаешь, я стал бы ухаживать за тобой, если бы она по-прежнему жила в доме?

— Почему ухаживать за мной так ужасно?

Теперь он упомянул об этом уже во второй раз, и она ощутила раздражение.

— Ну, у тебя не самая лучшая репутация, а мама одна из немногих, кто знает, какая ты на самом деле. Пойми меня правильно. Я люблю тебя такой, какая ты есть.

Эллен тряхнула головой и вдруг ощутила приступ тошноты.

— Интересно, обрадуется ли она, увидев, как поцарапали ее машину. Не рассказывай ей, что означает «СиА». А теперь мне надо домой.

Она отстегнула ремень безопасности, чтобы пересесть на водительское сиденье. Дернула за ручку, но дверцы были закрыты.

— Открой, меня сейчас вырвет!

Он открыл замок, и она выскочила наружу. Ее стошнило несколько раз.

Дидрик обежал вокруг машины.

— У тебя кровь! — крикнул он.

— Успокойся, это, скорее всего, кровь из носа, которую я проглотила, — ответила она и вытерла рот.

— Ты точно в состоянии ехать домой?

Эллен кивнула и посмотрела на залитую кровью щебенку.

— Мамочке привет.

Базилик первым попался ей под руку, потом она стала вырывать одно растение за другим, швыряя их в мойку с такой силой, что земля летела во все стороны. Гнев буквально лился через край.

Патрик не был на работе в тот день, когда убили Лив. Почему он солгал? После допроса он поехал прямо на работу — послал ей эсэмэску и отключил телефон.

Беа тоже не вернулась домой — как обычно, Александра понятия не имела, где дочь.

— Тебе помочь?

Александра резко обернулась и уставилась на сморщенное лицо свекрови.

— Уходи отсюда, пока…

— Пока что? Пока ты меня не ударила? Перестань!

Свекровь схватила ее за руку и не дала швырнуть последнее растение.

— Ты должна научиться усмирять свой гнев. Разве ты не видишь, что он с тобой делает? Думаешь, я не замечаю синяков на теле у моего сына?