Я заметил краем глаза, как Влада машинально кивнула. Интересная реакция… судя по всему, она неплохо разбирается в теме. Вполне возможно, что именно она информацию по алхимии и добывала, а может даже, она сама как раз и была её источником. Я сделал себе мысленную пометку обязательно обратить внимание Стоцкой на мою всю из себя такую загадочную сестру.

— Вообще, меня больше интересует движение алхимии за границу, и за границей, — заметил я. — В княжестве я в это лезть не хочу, мне здесь жить.

— Рад слышать, что ты сохранил какую-то толику здравого смысла, — усмехнулся Беримир. — Правильней было бы совсем туда не лезть, ну, хоть так. Ты слышал когда-нибудь о семействе Зеппер?

— Нет, не припоминаю, — покачал я головой после неудачной попытки что-то вспомнить. — Либо это совсем незначительное семейство, либо это не наши. Я все гербовые семейства помню.

— Они просто совсем не на виду, про них немногие знают. Они то ли иудеи, то ли выкресты, а сидят они в основном в империи. Где точно даже не скажу. У нас они держат «Хохланд Коммерцбанк» и «Банкирское товарищество «Ладога».

— С первым банком дела не имел, а в «Ладоге» у нас вроде даже какие-то счета есть. Не знал, что это иудейский банк, думал, это наши купчины объединились.

— Я тоже думал, что это наши, сам удивился. Эти самые Зепперы вообще предпочитают в тени сидеть, о них мало кто знает. А в империи у них много всего. Так вот, к чему это я — у них монополия на поставки алхимии от нас в империю. Там их папа поддерживает, а у нас не знаю кто. Может, князь.

— То есть вся алхимия за границу идёт через них, так? — уточнил я.

— В империю точно через них, — утвердительно кивнул Беримир. — Может быть, и в каганат тоже, там иудеев любят. Насчёт других княжеств сомневаюсь — вряд ли этим Зепперам совсем уж всё отдали.

— Понятно, — задумчиво сказал я. — Это всё?

— Всё, и не считай, что этого мало.

— Я и не считаю, — отказался я. — Я сам и этого не смог разузнать. Хотелось бы поподробнее, конечно, но с этим уже можно хоть как-то работать. Спасибо, Бери. А тебе, Влада, отдельное большое спасибо — это ведь ты эту информацию добыла, верно?

— Как ты догадался? — поразилась Влада, и Беримир тоже выглядел удивлённым.

— По хитрым глазкам, — засмеялся я. Надо же, и в самом деле угадал.

У Драганы происходило что-то странное. Её сотрудники передвигались с таким видом, будто всех их стукнули пыльным мешком, а может, даже чем и потяжелее. Вся атмосфера была настолько тягостной, что я просто растерялся.

— Вам придётся немного подождать, господин Кеннер, — виновато сказала секретарша Драганы, имя которой я так до сих пор и не удосужился узнать. — Сиятельная вас ожидает, но сейчас у неё нотариусы. По всей видимости, они скоро должны закончить.

— Я подожду, — кивнул я, устраиваясь в кресле. — Скажите, а что здесь вообще происходит?

Секретарша немного поколебалась, опасливо оглянулась, а потом прошептала: «Завещание».

Непонимание настолько явно отразилась на моём лице, что она решилась пояснить подробнее:

— Сиятельная составляет завещание на случай своей смерти.

Я почувствовал, как глаза у меня непроизвольно лезут на лоб.

— Она что — срочно помирать собралась? — спросил я, начиная ощущать себя участником какого-то сюрреалистического спектакля.

— Извините, я не могу ничего больше сказать, — опустила глаза секретарша. — Я и так сказала слишком много.

Настаивать я не стал — да это было и бесполезно. Я молча ждал, прихлёбывая довольно неплохой кофе, до которого Драгана была большая любительница. Наконец минут через пятнадцать дверь кабинета распахнулась, и из него друг за другом вышла троица людей, в которых любой безошибочно определил бы судейское сословие — по одежде, по специфическому выражению лица и по характерным портфелям. Следом за ними из кабинета выглянула Драгана:

— Ты уже здесь, Кен? Замечательно, заходи.

Выглядела она неспокойно, а по ощущению эмоций была сильно на взводе.

— Кен, извини, что всё вышло так внезапно, но так уж получилось, — заговорила она едва я успел усесться. — В общем, мне нужна от тебя услуга. Прямо сейчас.

— Всё, что в моих силах, — осторожно ответил я.

— Мне нужна твоя дружина. Я могла бы попросить Лину, но не в этот раз. Она заинтересованная сторона, а ты человек вроде как непричастный.

— А какая задача? Надо сражаться с кем-то?

— Нет, никаких столкновений не предвидится, — покачала она головой, — исключительно охрана. Нужно полностью оцепить очень большой участок, там не должно быть посторонних.

— В принципе я не вижу препятствий. Но всё-таки объясни мне, пожалуйста, что происходит.

Драгана печально вздохнула и, немного поколебавшись, решила объяснить:

— Вообще-то, я сама этого добивалась, а сейчас уже и засомневалась — не переоценила ли я свои силы. Короче говоря, у меня дуэль. Я дерусь с Кисой.

Такого я точно не ожидал. Я знал, по большей части из обмолвок, что Высшие иногда устраивают дуэли, и что после той пресловутой войны, где погиб Ренский, они проводятся по строгому регламенту, но это всё, что я знал. Никаких подробностей об этом мне не рассказывали и, если дуэли Высших и случались, публику об этом в известность не ставили.

— Насколько я понимаю, Киса — это фамилия? И не имеешь ли ты, случаем, в виду Мариэтту Кису, начальницу Приказа дел духовных?

— Нет, Киса — это не фамилия, а кличка. А так всё верно, у меня именно с Машкой дуэль.

— Не понял насчёт клички, — с недоумением заметил я.

— Настоящая фамилия Машки — Грек, — пояснила Драгана.

— Грек? Как у Остромира Грека, бывшего начальника Работного приказа?

— Какое удивительное совпадение, да? — усмехнулась Драгана. — Она, правда, из побочной ветви, но у них отношения между ветвями очень близкие. Дружное семейство. А история с фамилией простая, но довольно любопытная. Машку в Академиуме прозвали Кисой за непомерный гонор. Она же аристократка, вся из себя такая светская киса. Она разве что Лину признавала за равную, да и то брезгливо морщилась. А остальные для неё были вообще чем-то вроде грязи под ногтями. Вот ей и прилепили эту кличку. Машка ужасно бесилась, а потом поняла, что это её слабое место, и это мешает ей расти как Владеющей. И тогда она взяла и сменила фамилию, и стала Кисой уже официально. Родственники ей, конечно, устроили скандал, но она их просто проигнорировала.

— Действительно, любопытная история, — согласился я.

— И очень многое говорит о её характере. Машку я, мягко говоря, не люблю, но не могу не признать, что воля у неё железная. Очень сильный противник. Очень.

— И у тебя есть весомый повод драться? И как князь к этому отнесётся?