– Именно этим, Егор, я и собирался заняться сразу же по возвращении домой.

– Ещё раз выражаю вам, Михаил Иванович, и вам, Александр Михайлович, огромную признательность, что согласились принять участие в концертах, несмотря на скромный гонорар.

– Ну куда ж деваться, ставка есть ставка, – улыбнулся Каширский. – Но мы, артисты, не всё измеряем деньгами. Верно я говорю, Александр Михайлович?

– Полностью согласен, коллега. Тем более, если уж на то пошло, за пять концертов должно получиться тоже нормально.

Ленке я выделил место в первом ряду. Она смогла найти время прийти только в субботу на наш заключительный концерт (два из пяти состоялись накануне). И малость прифигел, когда от администратора ЦДКЖ узнал, что Ленкиными соседями на этом же концерте окажутся… министр культуры СССР Екатерина Фурцева с дочерью Светланой. Кстати, на тот момент уже замужней и молодой мамой. Насколько я знал, Света в семнадцать лет выскочила за сына члена ЦК КПСС Фрола Козлова, а через два года родила Фурцевой внучку.

Пятничные выступления прошли блестяще, так же как и все три субботних. На каждом концерте аншлаг, после выступления нас заваливали цветами и просьбами оставить автограф. Большинство, ясное дело, рвались ко мне, но и моим коллегам кое-что перепало.

Понятно, что перед заключительным выступлением, которое помимо моей возлюбленной должно было посетить главное лицо отечественной культуры, мы все втроём малость мандражировали. Уж я-то точно, но на качестве исполнения музыкального материала наша нервозность никоим образом не отразилась. Вновь цветы, автографы, а после концерта к нам в гримёрку, где уже щебетала восторженная Ленка, пожаловали Фурцева и её дочь.

– Надеюсь, мы вам не помешали? – поинтересовалась Фурцева-старшая.

– Нет, что вы, Екатерина Алексеевна… Да вы присаживайтесь, – засуетился Каширский, пододвигая кресло.

– Ничего, мы ненадолго. Хотелось высказать своё мнение о концерте.

Тут мы чуть напряглись, потому что Фурцева могла нас как уничтожить, так и поднять, хотя вроде мы и без её участия собираем аншлаги. Но оказалось, что волновались мы зря.

– Что ж, поздравляю, всё было на высшем уровне, – сразу перешла к делу Фурцева. – Нам со Светланой понравилось, хотя некоторые тексты, это моё сугубо личное мнение, требуют некоторой доработки. Но раз худсовет их принял, то и говорить, собственно, не о чем… Егор, мы с вами второй раз так близко сталкиваемся, и я всё поражаюсь, откуда берутся такие самородки?

– Из обычных московских коммуналок, – с улыбкой развёл я руками.

– Но почему-то не все обитатели этих, как вы выразились, коммуналок, так талантливы. Значит, что-то в вас такое есть, что недоступно простым смертным. Но на то они и самородки, чтобы быть исключениями. Только не загордитесь раньше времени, а то растеряете свой талант… Света, ты, кажется, хотела о чём-то попросить Егора?

Дочка сделала шаг вперёд и протянула мне чёрно-белую фотокарточку с моей улыбающейся физиономией.

– Егор, если вам не трудно, напишите, пожалуйста, какое-нибудь пожелание.

О-о, а девочка-то, кажется, влюбилась в парнишку моложе себя! В той жизни, да и в этой я уже достаточно видел влюбленных глаз, и эти были не исключение. Недаром говорится, что глаза – зеркало души. А фото, кстати, где я в форме «Динамо», фигурировало в «Советском спорте», не иначе, выцыганили у тамошнего фотографа карточку. Что, впрочем, для дочери министра, думаю, проблемы не составило, хотя, вполне вероятно, в редакцию просто позвонила мамаша и попросила дать фотографию своему гонцу.

– С удовольствием, Светлана, – ещё шире улыбнулся я, чиркая пожелание счастья и успехов, чувствуя при этом затылком гневный взгляд Ленки.

– Спасибо, – с более скромной улыбкой взяла фотокарточку Фурцева-младшая, вернее, по мужу уже Козлова. – У меня обе ваши пластинки, точнее, вашего трио, и я с нетерпением жду, когда выйдет третья.

– Ну, это зависит от вдохновения. Будем стараться, да, товарищи? – обернулся я к Иванову-Крамскому и Каширскому, которые дружно закивали.

Засим мы распрощались, все облегчённо выдохнули, а Ленка всё ещё дулась, видно, тоже почувствовала исходящие от министерской дочки флюиды. Ну так что поделаешь, если её парень – звезда футбола и музыки?! Привыкай, милая, если хочешь, чтобы наши отношения, как говорится, крепли и ширились.

А к слову, это мне что же, придётся на Ленуське рано или поздно жениться? Нет, в самом деле, врачи из будущего что-то не торопятся возвращать меня обратно. Может, моё бренное тело и вовсе давно уже закопали? А здесь отношения с девушкой развиваются таким макаром, что всё понемногу идёт к свадьбе. Тем паче я у неё, хочется верить, первый и единственный мужчина. Это мы ещё предохраняемся, а если бы Ленка залетела…

Если бы залетела, то я велел бы ей рожать, невзирая на возраст, мнение родни и окружающих. Тут уже личное дело нас двоих, думаю, что Ленка тоже не отказалась бы стать матерью, пусть она ещё только десятиклассница, пусть даже рождение ребёнка погубит её спортивную карьеру. И так ясно, что даже будучи одной из лучших гимнасток Москвы, в сборную она всё же не пробивается, а возраст у неё для «художницы» уже вполне почтенный. Или это я по меркам будущего сужу, когда чемпионаты мира и Олимпиады выигрывали пятнадцатилетние девчонки? Эдак лет через сто первоклашки будут представлять свои страны на международных турнирах. В любом случае художественная гимнастика ещё не олимпийский вид спорта, Лена недавно рассказывала, что только в декабре прошлого, 1963 года прошёл первый Кубок Европы. Который, правда, задним числом переименовали в чемпионат мира – выяснилось, что в Кубке принимали участие не только европейские спортсменки. В любом случае, она теряла немного, тогда как семья для советской женщины всегда стояла на первом месте. Ну или на втором, после партии, но это уже за редким исключением.

В общем, Ленка дулась недолго, и вечер после концерта мы провели в кафе «Мечта», где пили кофе и ели эклеры.

– Ой, я в больнице килограмма на два поправилась, а тут ещё эти пирожные, – притворно вздохнула подруга, доедая второй эклер.

– Ничего, как-нибудь заскочишь ко мне, когда буду дома один, и я помогу тебе быстро избавиться от лишних калорий.

– Ах ты пошляк! – едва сдерживая улыбку, замахнулась на меня Ленка. Но всё-таки не выдержала, рассмеялась. – А и правда, соскучилась я по нашим встречам наедине, в больнице всё представляла, как выпишусь и… Ну, ты меня понимаешь.

Кстати, на записях заметил, что после окончательной возрастной ломки мой вокал стал очень напоминать голос Дана Балана. Для полной идентификации записал на магнитофон под фортепиано первые куплет и припев песни «Лепестками слёз», прослушал – ну точно, почти один в один! И тут же в голове возникла шальная идея: а не записать ли нам с Адель дуэт на эту же композицию? Глядишь, войдёт в её следующий альбом. Да что там альбом, почему бы нам с ней не снять клип?! Нет, серьёзно, сюжет спереть у авторов оригинального клипа Балана с Брежневой, хотя понятно, что современные камеры, плёнка и отсутствие компьютерной обработки сыграют свою роль, но даже при нынешних технологиях можно снять что-то удобоваримое.