– Ну, спасибо, Миха, царский подарок.

Был бы я помоложе, сказал бы: «Теперь мне все пацаны во дворе обзавидуются». А так повешу футболку на стену, пусть завидуют гости, которые разбираются в футболе. Тот же Ильич наверняка глаза выпучит.

– Погоди, а это что у тебя? – спросил басист Жора, выцепив из кучки подарков ленту ярких пакетиков.

– О-о, это, Жорик, такая вещь, которую на хрен натягивать надо, чтобы сифак не подхватить, – прокомментировал под всеобщий хохот Миха.

– Или чтобы не залететь по дурости, – добавил я. – Может, продашь пару упаковок?

До этого мы с Ленкой пользовались презервативами Баковского завода резиновых изделий, и каждый раз было такое чувство, будто на член натягиваешь перчатку. Об импортных средствах контрацепции можно было только мечтать. А тут словно по заказу.

– Да я тебе так подарю, бери сколько надо.

– Одну упаковку у тебя стырю, если не против.

– Похоже, у тебя с подружкой всё на мази, – хихикнул ударник Лёха, за что тут же получил от Михи лёгкий подзатыльник.

– Ты-то у нас сам, небось, ещё девственник? – ухмыльнулся тот.

Лёха зарделся под очередной взрыв хохота и от дальнейших подколок предпочёл воздержаться.

А итальянское изделие из новомодного латекса мы с Ленкой опробовали уже через пару дней. И надо сказать, зарекомендовало оно себя с самой лучшей стороны. Вот почему у нас в Союзе не могут выпускать тонкие и крепкие презервативы, которые не портят радости секса? Да, у нас пока много чего не могут делать как следует, начиная от презервативов и заканчивая машинами. Хотелось верить, что при Шелепине советская промышленность всё же сделает если не качественный скачок вперёд, то хотя бы подтянется к уровню ведущих стран-производителей. И не только по качеству резино-технических изделий.

А ещё один подарок мне сделало Центральное телевидение СССР, которое сразу после Нового года приступило к съёмкам телесериала «Следствие ведут ЗнаТоКи».

Это я по секрету узнал от Тикунова, который готовился возглавить вновь образованное Министерство внутренних дел СССР. Что я уже узнал от Пономарёва, прежде чем посетить кабинет министра. А Тикунов рассказал, что сериал взялась снимать сама главный режиссёр Главной редакции кинопрограмм Центрального телевидения Ксения Маринина. На роль Томина был утвержден Леонид Каневский, а Знаменского играл не кто иной, как Алексей Баталов. Ну а больше всего я удивился, что роль Кибрит досталась… Татьяне Самойловой. Именно таков был выбор Марининой, видно, являвшейся страстной поклонницей картины «Летят журавли», где дуэт Баталова и Самойловой не оставил равнодушным даже жюри Каннского кинофестиваля. А что откровенно порадовало – песня «Наша служба» обещала звучать в фильме на заглавных и финальных титрах. Лёд тронулся, господа присяжные заседатели!

До начала предсезонки я успел поучаствовать в съёмках телесериала «Следствие ведут ЗнаТоКи». То есть сначала мне пришлось договариваться с Кобзоном, чтобы в студии он исполнил песню «Наша служба и опасна, и трудна…», причём Иосиф согласился без вопросов, можно сказать, из любви к искусству, впрочем, не забывая о гонораре согласно ставке. Первым-то эту песню у меня исполнил Магомаев на Дне милиции, но Муслим отправился на гастроли по Италии, вот и пришлось срочно прибегать к услугам Кобзона. А тот, к счастью, не стал кидать обидку, мол, что же ты, Егорка, переметнулся от своего Магомаева ко мне…

Затем режиссёру Ксении Марининой приспичило задействовать в одной из эпизодических ролей первой серии молодого футболиста «Динамо», сыгравшего… футболиста команды «Строитель», ставшего свидетелем преступления. То есть мне досталась роль практически камео.

Моё участие обошлось парой съёмочных дней. В первый день снимали сцену, как Баталов – Знаменский появляется на тренировке команды, где меня, носящегося с мячом, взяли крупным планом, а затем просит моего героя задержаться в раздевалке, проведя с ним как бы дружескую беседу. Снимали как раз на стадионе «Динамо», а футболистов для массовки пришлось приглашать из дубля, поскольку основная команда ещё не вышла из отпуска, а некоторые игроки и вовсе в это время играли товарищеские матчи на полях Бразилии и Мексики в составе сборной клубов Москвы. Наставник сборной Бесков меня в турне не взял, как и ранее в январе в первую мексиканскую поездку, хотя в глубине души я надеялся, что уже вполне созрел для сборной, пусть даже собранной на основе столичных клубов. А ведь впереди маячил чемпионат Европы в Испании, где сборная СССР в той реальности заняла второе место, уступив в финале хозяевам, и в своих фантазиях я уже видел себя в футболке сборной страны.

Во второй съёмочный день я уже записывал свои показания в кабинете сыщика в присутствии Томина и Кибрит. То бишь в оригинале Каневского и Самойловой. Маринина осталась довольна моими актёрскими данными, по ходу дела признавшись, что ей очень приятно лично познакомиться с юным дарованием Егором Мальцевым. После чего попросила подписать первый альбом трио «НасТроение» и попросила оставить на обложке автограф.

А Ленка тем временем начудила. Пошла со своим 10-м классом в лыжный поход на три дня по Подмосковью и, спускаясь с горы, сломала не только лыжу, но и ногу. Вернее, лодыжку. Следующий месяц ей предстояло провести в ЦИТО, куда её определили как одну из ведущих гимнасток Москвы. Если раньше она навещала меня в этом учреждении, то теперь настала моя очередь носить передачи, при этом я старался разминуться с её родителями, чтобы они чего лишний раз не подумали. Хотя всё же её мама, во всяком случае, была в курсе, что мы с Ленкой дружим, думаю, и папа тоже, но просто без посторонних нам с любимой было комфортнее, мы могли говорить друг другу всё, что угодно, без оглядок по сторонам.

Едва Ленку выписали, я пригласил её на концерт трио «НасТроение». Всё-таки мы с Ивановым-Крамским и Каширским нашли время собраться, чтобы отыграть пять концертов за два дня. Афишами за пару недель до мероприятия озаботилось руководство Центрального дома культуры железнодорожников. Того самого, где дебютировала с сольным концертом Адель. Решив не искать добра от добра, я пошёл проторенной дорожкой, благо что связи были уже налажены. Как оказалось, не напрасно.

Каждый концерт состоял из одного полуторачасового отделения, в которое мы втиснули лучшие, на мой взгляд, вещи с двух наших альбомов. Ну и по примеру шоу Адель в качестве бонуса – только не в финале, а где-то в середине выступления – исполнили свежую вещь, которую с партнёрами отрепетировали буквально за один день. А именно песню группы «Сплин» под названием «Моё сердце». Уже на репетиции оба моих музыканта высказали мнение, что песенка непритязательная, как говорится, на трёх аккордах, но народу должна понравиться своей запоминающейся ритмичной мелодией.

– Тут впору ещё и контрабасиста хотя бы пригласить для ритм-секции, – предложил Каширский.

– Нет уж, Михаил Иванович, если мы трио – значит, трио, – отрезал я. – И для нас будет делом чести сыграть так, чтобы песня прозвучала на сто процентов. Александр Михайлович, вы до послезавтрашнего концерта, если время найдётся, ещё раз порепетируйте сольную партию для этой вещи.