Ну… усатый такой. Не спутаете. Ему и доложитесь: мол, на помощь прибыли.

– Спасибо!

– Детки ж совсем, – печально вздохнул он уже им вслед.

– Я пригляжу, – буркнула себе под нос Нарсу.

– А тебе-то сколько лет? – не удержался Никонов.

– Много! – отмахнулась Нарсу. – Десять.

– Чего-о-о?!

Аня почувствовала, как округляются глаза. Это как?! Белькара всегда казалась ей достаточно взрослой.

Нарсу удивлённо вскинула брови, а потом объяснила:

– Тьфу ты! Всё время забываю, как это у вас, у переростков. Вы ж крупные, растёте долго. Рута говорила – это из-за вашей головы. Считайте, что по-вашему мне… – она задумалась, – лет восемнадцать, наверное.

Всё равно немного… но это Аня уже не стала озвучивать – Нарсу явно была другого мнения. Зато Сашка не стал церемониться.

– Не больно-то и взрослая, – хмыкнул он.

– Уж взрослее тебя! – рыкнула в ответ белькара, сверкнув на него глазами.

* * *

У баррикад всем заправлял смутно знакомый здоровый дядька в кожаной броне. Он повернулся к подошедшим – и тут Аня вспомнила: их первая ночь в Форе, побег со злополучного корабля, который хотели угнать Рока. Этот самый здоровенный Марик тогда её и поймал. Девочка внутренне съёжилась – вдруг он их вспомнит.

Марик и правда нахмурился.

– Здравствуйте, – робко произнесла Аня, чувствуя себя неуютно. – Нас прислали к вам на помощь.

– Только детей нам тут не хватало! – буркнул усатый. – Что, взрослые уже перевелись?

– Я не ребёнок! – оскалилась Нарсу.

– Мы… маги. – Одно дело понимать, а другое – произнести это вслух. Прозвучало как-то нелепо и по-детски. Будто хвалилась тем, что она персонаж комикса или сказки. – Можем вам помочь.

– Маги они… я вас помню с этой коротышкой – искры вроде не пускали.

А ведь она так надеялась, что Марик их не вспомнит.

– Ань, покажи ему! – толкнул её в бок Сашка.

Аня нащупала внутри холодящую струйку. Задержала дыхание, направила лёд в руку – и вот над ладонью закружился небольшой снежный вихрь, собираясь в идеально круглый комок.

– Ну, красиво, – одобрил усач. – Только дети мне на баррикадах не нужны. Хоть и трижды маги. Лесной народец – вот это дело, – кивнул он в сторону белькары. – Они шустрые и злые. А вы идите на «Сокол»…

Договорить форситу не дали. Из-за бесформенной груды завала вынырнул военный – небритый мужчина с окровавленной повязкой на голове – и хрипло кинул Марику:

– Идут! Пока держи проход!

Портовый страж кивнул и указал одному из подопечных на вершину баррикады. Серохвостый паренёк, оступаясь, вскарабкался по завалу и сверху крикнул:

– Громил нет! Наш отряд… – он посчитал с некоторым усилием, – человек десять!

– Карликов этих там без счёта, – зло сплюнул военный. – Прут и прут.

– Может, баррикаду заморозим? – тихо предложил Никонов и подмигнул. – Ну, чтоб крепче была и врагам не пробиться.

– Так и свои же забраться не смогут…

– А мы с той стороны.

– Вы чего там шепчетесь? – прищурилась Нарсу.

– Идут! – крикнул сверху серохвостый парень.

Следом за военным с перевязанной головой в оставленный проход шли его товарищи. Одного несли на плечах.

– Эй! Куда?! – успел только крикнуть военный с повязкой на голове.

Сашка проскочил мимо него наружу.

Аня рванула следом. Чья-то большая ладонь крепко сжала ей предплечье:

– А ну стой, воробей! Хватит мне одного самоубийцы! – усатый Марик снова смотрел на неё сверху вниз. Только на сей раз в его глазах теплилась почти отеческая забота.

– Тогда я наверх! Сашка же там один совсем!

– У них же луки, детка! – попытался урезонить её кто-то из защитников. – Мы сейчас сами заберёмся. Попробуем твоего паренька отбить.

– Он не мой… – тихо возразила Аня.

Белькара вздыбила шерсть на загривке и, застрекотав, почти без разбега в пару прыжков взобралась на баррикаду. Там выхватила метательный кинжал и ощерилась. Где она брала новые взамен тех, которые уже метнула во врагов, Аня до сих пор так и не поняла.

В этот момент с запада донёсся вопль. Ревело что-то большое, и ему вторили голоса испуганных форситов. Над доками показалась уже знакомая голова с бивнями.

Марик, конечно, отвлёкся – и Аня кинулась на завал. Оскальзываясь и почти срываясь, даже, кажется, занозив руку, она всё-таки добралась до верха. Только бы успеть! Сероухий форсит удивлённо взглянул на неё, но не сказал ни слова.

Сашка, не скрываясь, торчал посреди улицы, от усердия высунув кончик языка. От подножия баррикады, покрывая толстой коркой доски, бочки, жгуты канатов, с тихим треском поднимался лёд.

Наверное, удивившись такой наглости, нестройная шеренга мелких бледнокожих существ, одетых кто во что горазд, от кольчуги до плохо выделанной кожи, остановилась. Задние ряды, недовольно квакая, напирали. В воздухе стояло звяканье разномастного оружия. Вот один, мерзко хихикнув, натянул тетиву кургузого лука.

Сашка!

Волна холода поднялась в груди, затопила глаза – всё вокруг подёрнулось инеем. Ой! Не время пугаться! Аня направила холод в вытянутые вперёд ладони. За баррикадой разразился снежный буран. Первый ряд противников смелоˊ, вдавив в задние ряды. Крики и лязг металла тонули в гудении разгневанного северного ветра.

Следом за холодом в голову шибануло веселье: «Ай да я!» Представилось, как она в одиночку уничтожает вражеские отряды. Ну, может, Сашка немного помогает. И Фир на подхвате…

Холод иссяк. Аня чувствовала его вокруг, но не внутри. Стало пусто и тепло. Даже душно. В глазах потемнело. Что происходит?.. Она потрясла руками. Зрение вернулось в норму. Буран улёгся, но Никонов успел закончить свою работу и юркнул в оставшийся до сих пор открытым проём. Туда тут же подкатили здоровенную бочку, и Сашка принялся замораживать её изнутри.

Смятые было ряды гоблинов начали приходить в себя. Недовольно квакая и что-то хрипло выкрикивая, они ринулись к завалу. Нарсу дёрнула девочку за куртку – и вовремя: в них уже летели стрелы. Что-то мимо, а что-то… Аня вздрогнула, когда одна из них воткнулась туда, где она только что сидела. Сероухий форсит, видимо, слез с баррикады ещё раньше.

– Ну ты даёшь! – сердилась белькара. – Аж глаза побелели! Ты ж вылитая Вит сейчас была…

– Почему я больше не могу колдовать?

– Почём я знаю? Может, оно и к лучшему, чем вот так.

Их бережно приняли на руки внизу завала. Марик аккуратно поставил Аню на землю.

– Дела-а-а, – с удивлением и восхищением почесал он в затылке. – Кабы я знал, что вы так можете, – не стал бы вас на «Сокол» отсылать.

– Ань… это… спасибо! – смущённо поблагодарил Никонов, пробившийся к ним с Нарсу.

– Считай, мы квиты. Саш, а почему я…

Её перебили. Военный с перевязанной головой влез на завал так, чтобы видеть, что творится за ним:

– Передышке конец!