Катерина, сидевшая спиной к входу, дернулась, собралась обернуться, но я пригвоздил ее взглядом и процедил:

– Замри! Мы в эфире!

Она меня поняла и уткнулась носом в тарелку с остатками «Посадских» колбасок.

«Подстава»

«Истинно русский трактир»

«…Одним словом, вы щедрой дланью швыряете хлопотавшему весь вечеру вашего столика официанту чаевые, даже не подозревая о том, что это всего лишь ничтожная доля того, что уже успели с вас поиметь, – зачитывает подводку с суфлера Ольга. – Не поленитесь достать калькулятор и просуммировать несколько цифр, не постесняйтесь поинтересоваться, откуда взялась в счете икра осетровая на льду с лимоном и зеленью, которую вы ни то что не видели на столе, о которой вы даже и не упоминали. Удивитесь тому, что нет чека, а счет не распечатан на принтере, а заполнен от руки. Попросите, наконец, пригласить менеджера зала, и выскажите свои претензии ему. И поверьте, в девяти случаях из десяти никто с вами спорить не станет. Перед вами рассыплются в извинениях, все ошибки будут тотчас признаны и исправлены, а вам в качестве компенсации за понесенные неудобства преподнесут недорогой сувенир или букет цветов от заведения.

В ситуацию, которую я вкратце вам описала, обычно попадают клиенты, перебравшие крепких напитков или те, кто считает ниже своего достоинства проверять счет. Лохов, на которых можно сделать бабло, официанты наметанным оком вычисляют почти безошибочно. Притом сразу оговорюсь: махинации со счетами и чеками, недолив или подмена спиртного не характерны для большинства питерских кабаков. Времена изменились, конкуренция поджимает, о репутации своего заведения приходится печься всерьез. А поэтому в дорогих и солидных ресторанах и клубах ни с обсчетом, ни с обманом вы, скорее всего, не столкнетесь. Но, как говорится, в семье не без урода. А подобных уродов, к огромному сожалению, вокруг нас еще хоть отбавляй. Вот с одним таким мы сегодня и познакомимся.

Итак, наши актеры провели вечер в заведении, которое находится чуть в стороне от Приморского шоссе, между Питером и Сестрорецком. Поели-попили. Настало время расчета. Поглядим, что из этого выйдет».

Телезрители в это время наблюдают на экранах своих телевизоров картинку с камеры, скрытой в моем педерастическом перстне.

Тамара подходит к нашему столику.

– Пожалуйста, – с усталой улыбкой кладет она перед Катериной нарядную кожаную папку, таящую внутри себя одну-единственную бумажку – заполненный от руки на фирменном бланке пансионата «Цыганская мыза» счет.

…Только что официантке наконец удалось отделаться от пьяной Карины, которая вдруг забыла о том, что она «барыня», а рядом с ней терпеливо переминается с ноги на ногу всего-навсего «дворовая девка», держаться с которой следует соответствующе ее холопскому положению – свысока. И уж никак не пытаться побеседовать с ней по душам.

Тамара собиралась лишь отдать счет и сразу же отвалить, но задержаться возле решившей излить душу клиентки и ее мирно похрапывающего спутника пришлось надолго. О чем на протяжении десятка минут распространялась Карина, для телезрителей так и осталось в секрете, звуковой канал с ее микрофона на это время был заблокирован, на видеоряд накладывался лишь интершум.

Ничего интересного. Две бабы: одна вульгарно накрашенная бухая особа лет тридцати – другая красивая девушка с толстой косой в сарафане и высоком кокошнике; одна молотит о чем-то языком без умолку – другая, проявляя поистине спартанскую выдержку, слушает…

Ничего интересного!!!

За исключением одного. Пока зрителей настойчиво кормили этой вызывающей тоску зеленую шнягой, на заднем плане развивалось действо куда более занимательное.

К банкетному столу, за которым расположились несколько человек (как это ни удивительно, абсолютно трезвых), подошла группа из восьми мужчин. Не надо быть чересчур наблюдательным, чтобы сразу отметить, насколько четко эта компания поделена на три социальных слоя:

два хозяина – два всем своим видом источающие власть и уверенность старика;

двое их приближенных – возможно, адвокаты, возможно, менеджеры или референты, – удивительно похожие друг на друга лощеные типчики лет сорока, оба невысокие и чуть полноватые, нацепившие на себя почти одинаковые желтые галстуки;

четверо мордоворотов, явно телохранители, которые, обведя профессиональными взглядами зал и не обнаружив ничего подозрительного, обосновались за одним из пустующих столиков чуть в стороне от хозяев.

Тем временем сами хозяева, обменявшись рукопожатием с каждым из семерых угнетенных походом в ресторан страдальцев, одарив каждого из них парочкой дружеских фраз, демократично уселись за стол, с которого торопливо убрала остатки грязной посуды напарница официантки Тамары. Словно по команде, дружно опустились на свои стулья все остальные.

И вот уже один из стариков с выражением полнейшего благодушия на одутловатом лице вовсю развлекает компанию какой-то занятной историей…

– Секунду, Тамара. Сразу и рассчитаемся, – притормаживает Катерина собравшуюся было отчалить от столика официантку, открывает папочку и с показной брезгливостью двумя пальчиками извлекает из нее счет. – Что за цидулька? Почему от руки? В самых заштатных харчевнях все давно распечатывают на компьютерах.

– Извините, компьютер завис, – хмурит густые красивые брови Тамара.

Брошенное как бы вскользь замечание клиентки ее ничуть не насторожило. Во-первых, привычное дело – недовольство клиентов, не впервой придирающихся к счетам. Всякий раз такое без нервотрепки спускалось на тормозах если и не самой Тамарой, то менеджером или Брагуцэ. Во-вторых, поведение белобрысой подружки залившего зенки Дениса тянет не более чем на пьяный кураж. Вроде того, что устроила только что еще одна перебравшая сучка, сидящая за соседним столом.

Ничего не попишешь, распальцовка клиентов – неотъемлемая составляющая работы официанта, которой не избежать; относиться к которой следует с максимальными выдержкой и осторожностью, чтобы ненароком не распалить решившего слегка побузитъ алкаша еще больше, – одно из основных положений всех писаных и неписаных служебных инструкций.

Нечистая на руку, зато отлично вышколенная Тамара приучена соблюдать эти инструкции неукоснительно.

– Завис? – желчным тоном «выражает сочувствие» Катерина. – Да-а-а, непростая задача просуммировать все, что мы сегодня наели-напили. От такого и правда зависнешь!

Сейчас она в кадре молочным планом: откинулась на спинку стула и придирчиво изучает счет, который принесла официантка. Вот Катя чуть раздвигает губы в ядовитой ухмылочке и разворачивается к ней.

Ракурс тут же смещается, в кадре снова Тамара. Незамысловатая вышивка по вороту сарафана… скромно отделанный бисером высокий кокошник… маленький бэйджик на левой груди… По смазливому личику, не выражавшему до сих пор ничего, кроме усталости и безразличия, проскальзывает легкая тень беспокойства. До официантки дошло, что клиентка вовсе не такая пьяная, какой казалась, и, похоже, замыслила нечто более масштабное, нежели обычный пьяный кураж. И несомненно, связано с только что обнаруженными нестыковками в счете.