* * *

Поколдовав немного с найденными на корабле Хенрика картой, компасом и еще какими-то морскими приборами, Василь объявил:

– Приготовьтесь к долгому плаванию.

– Да готовы, мля! – поморщился Костоправ, которого на самом деле вовсе не радовала затягивающаяся на неопределенный срок морская болтанка. – Не трави душу, етить. Скажи лучше, куда нас теперь занесет нелегкая?!

– Все будет зависеть от ветра, – пожал плечами помор. – Если ветер не поменяется, нас прибьет куда-нибудь во-о-от сюда.

Он ткнул пальцем в розовое пятно на ярловой карте.

– Это испанские земли, – встрепенулась Костяника. – Хенрик рассказывал. Викинги тоже плыли туда.

– Хреново, – резюмировал Костоправ.

– Если ветер подует с юга, придется возвращаться к ирландским берегам, – продолжал Василь.

– Не, ну что за хрен, а?! – тряхнул головой Костоправ.

– Если с запада – то нас понесет сюда, – палец помора обозначил на карте два зеленых пятна – одно потемнее, одно посветлее – и узкую полоску воды между ними.

– Английский и Французский Котлы, – нахмурилась Костяника. – И Пролив Смерти. Викинги боятся их как огня.

– Охренеть! – в очередной раз выдал Костоправ незамысловатый перл.

– Слушай, ты другие слова, кроме своей хренотени, знаешь? – раздраженно дернула плечом Змейка.

– Варежку закрой на хрен! – огрызнулся лекарь. Сейчас он явно не был расположен к вежливому общению с дамой сердца.

– А если ветер подует с востока? – осторожно спросил Виктор, глядя на трофейную карту. – Тогда ведь… – Во рту аж пересохло. – Тогда нас погонит на запад, верно?

Там, на западе, не было ничего, кроме голубого океанского простора и потрепанного края закатанного в пластик атласа. Карта Европы заканчивалась, так и не дав ответа, что же ждет мореплавателей на западе.

– Если ветер подует с востока, значит, мы отправимся в западный поход раньше, чем флот Инквизиторов, – невесело усмехнулся Василь.

– Да ёперный же бабай, мать его налево во все дырки, мля, через долбаный насос… – затянул длинную экспрессивную тираду Костоправ.

Он долго не умолкал, словно задавшись целью доказать Змейке, что помимо «хренотени» знает еще много чего интересного.

– Перестань, – устало попросил Виктор. – Уши, блин, вянут.

– …жопа! – Костоправ закончил свое высказывание кратким и емким словом, которое действительно лучше всего характеризовало их незавидное положение.

– В общем, будем надеяться на лучшее, – вздохнул Василь.

Виктор невесело усмехнулся. Интересно, что в сложившейся ситуации можно считать лучшим? Какое направление ветра?

– Костяника, – он повернулся к красноглазой девушке. – Ты сможешь показать на карте, где Хенрик высадил брата Себастьяна?

– Где-то здесь, на германском берегу, – она указала на верхний – северный – край крупного пятна салатного цвета.

– Значит, у нас два пути, – снова заговорил Виктор, изучая карту. – Первый: дождаться южного ветра и повернуть назад к Ирландии, чтобы обогнуть Английский Котел с севера.

– Ага, – хмыкнула Змейка, – и напороться по пути на викингов?

– Или сгинуть в шторме, – добавил от себя «радостных» перспектив Василь. – Или разбиться об английские скалы. Впятером мы не сможем совершить такое плавание, Золотой. Нам вообще желательно бы поскорее пристать к берегу и продолжить путь по суше.

– Тогда придется идти через Французский Котел, – пожал плечами Виктор.

– А по хрену! – вновь разухарился Костоправ. – Через один Большой Котел мы уже прошли, и через другой как-нибудь проберемся. Все лучше, чем болтаться в море!

– Короче, держим нос по ветру и не рыпаемся, – кивнул помор. – Плывем на юг.

* * *

Увы, долго плыть на юг не получилось. Ветер неожиданно изменился. Начали дуть сильные резкие порывы с запада, поднялась волна.

– Убрать парус, – распорядился Василь, в очередной раз сверившись с картой Хенрика и мореходными приборами.

– Да на кой его убирать-то? – не преминул высказаться Костоправ. – Не хай уж несет, куда несет. Авось куда-нибудь да пристанем, мля!

– Не пристанем, – покачал головой помор. – Нас сносит в пролив.

– В Пролив Смерти? – насторожился Виктор.

– Других я на карте не вижу.

– Ну и подумаешь, епть! Черт с ним, с проливом этим долбаным! – Костоправ стоял на своем. – Может, не так там все и стремно. Мы же не знаем ни хрена.

– Кое-что знаем, – насупился помор.

– Что?

– Что викинги боятся туда заплывать. А о викингах я знаю, что это смелые мореходы, которых непросто напугать. Так что убираем парус и пережидаем ветер.

– А потом?

– Потом видно будет.

Парус они убрали. Даже попытались грести на веслах против ветра. Получалось, правда, не очень: слишком мало на борту было гребцов.

Ветер немного стих, но не прекратился и направления не изменил.

Время шло. После бегства и напряженной морской работы, когда на счету была каждая пара рук, потянулись долгие часы томительного ожидания и ничегонеделания. Да что там после бегства! Пожалуй, с тех пор, как они отплыли из Сибирска, такого длительного вынужденного отдыха на воде им еще не выпадало. Это было необычно и непривычно.

Волна шла небольшая и неопасная. Такая волна скорее убаюкивала и умиротворяла, чем тревожила. Даже Костоправ, задумчиво грызущий очередную щепку, не высказывал недовольства по поводу качки. Следить за парусом нужды не было, подводных тварей, которые могли бы представлять опасность, Костяника не замечала. Драккару пока ничто не угрожало.

Сидевший у рулевого весла Василь легко управлялся с судном в одиночку. Помор без труда удерживал корабль носом к волне, а большего пока и не требовалось. Остальным занятий не нашлось.

– Отдыхайте, – буркнул Василь в ответ на вопросы о помощи. – Понадобитесь – позову.

Костоправ и Змейка, бесцельно послонявшись по палубе, в конце концов уединились на носу между бомбардами. Лекарь отгородил канонирский закуток досками и снятыми с бортов щитами, а на палубу бросил найденные в трюме волкопсовые шкуры. В результате у сладкой парочки получилось уютное и укромное гнездышко.

Вскоре из-за загородки послышалась возня, веселая матерщина, сдавленные вздохи и стоны. Лекарь и Стрелец-баба решили времени не терять и, не особенно стесняясь, использовали выпавшую передышку на полную катушку.

* * *

Костяника сидела на гребной скамье у левого борта, смотрела по сторонам и ежилась от прохладного ветра.

Виктор присел рядом, прикрыв озябшую девушку шкурой медведя-мутанта, также обнаруженной в трюме. Костяника благодарно кивнула и укуталась в тяжелый плотный мех, почти полностью в нем утонув. Со спины, словно срубленная голова или сброшенный капюшон, свисал медвежий череп. Раньше, наверное, шкура опасного зверя принадлежала какому-нибудь берсеркеру.