– Отлично! Газетчики будут в восторге. Причина перестрелки установлена?

– Тут доказательств нет, всё только на уровне разговоров. Некая Мама Сесиль, жрица культа Вуду, установила, где лежат алмазы из храма в Африке. Кэп, будешь смеяться, ей тоже духи сказали. Но вроде не духи мёртвых, а какие-то другие.

– Раз главарь арестован, могу и посмеяться.

– Она точно назвала место, где хранятся камни – обычный склад. В разбитом аквариуме из машины он и хранился – алмазы лежали, как декоративное украшение.

– Уже смешно.

– Мама, якобы, поделилась информацией с Томом, но, очень похоже, не только с ним. Отсюда и пошли кровавые разборки. Хотя, по слухам, и в банде хватало ловкачей, желающих поживиться.

– Алмазы оказались чем-то вроде красивых стекляшек, но и те отняли страховщики.

– Обижаете! Стекляшки! В специальном магазине такой набор стоит целых два броуда. Ну и вишенка на тортике – аквариум привезли на склад за день до перестрелки.

– О, как! Подстава?

– Недоказуемо. Но кое-кто из цветных положил глаз на клуб «Джаз-бистро». Владелец – тот самый Том. Чтобы его спихнуть и устроили эту афёру. Кто станет главной клуба, тот и устроитель.

– Да уж… Столько трупов и ради чего?

Кладбище

Этим утром мистер Нельсон решил навестить могилу Вилли Брасса. По каким-то своим прикидкам, медиум понял, что после молебна Ловчила ушёл из нашего мира, и по этому случаю собрался почтить память покойного возложением венка.

Хенди был послан в специализирующуюся на таких нуждах лавчонку. Контора была постоянным и щедрым клиентом, к тому же хозяйка сама не чуралась оккультизма, так что уже через час машина вернулась с торжественно-мрачным изделием из красных и белых гвоздик на фоне хвойных лап.

Мужчины сразу поехали на кладбище, оставив секретаршу в конторе держать позицию. Так как венок должен был нести Лулли, шеф попросил его оставить пистолет дома. Всё же неправильно приходить на освящённую землю с оружием, а церковь, монастырь и кладбище именно такими местами и являются. Тем более, вроде нет никаких тревожных сигналов.

На месте оказалось так, как и предполагал многоопытный Джек. Вилли, его клиент и недавний приятель, покинул сию обитель и ушёл за кромку. Наверное, глядя оттуда на венок, он помянул добрым словом своего последнего товарища… или нет? Кто знает? Даже придя на призыв, он этого не сможет рассказать.

Луль никогда особо не интересовался оккультизмом и общением с духами, а потому предпочитал сидеть на лавочке и обозревать окрестности. Посетителей было не так много, но одна, заслуживающая интереса, довольно молодая и симпатичная вдова прошла мимо телохранителя.

– Конечно, не Шона! – решил для себя опытный ценитель. – Хоть тоже вдова. Но фигурка очень даже ничего. Можно было бы…

Чего было бы можно, мужчина почему-то не додумал. Последнее время, как-то так само собой стало получаться, что шофёр начал оказываться под каблучком секретарши.

Не! Посмотреть на красоток и помечтать о чём-то личном он мог! Но, почему-то, только не в присутствии миссис Гест. Его всё чаще и чаще стала посещать идея о том, чтобы предложить ей поменять фамилию на «Хенди». А совсем далеко, на окраине сознания, бродила мысль о сыночке. Ведь его можно научить боксировать, и ещё они вместе могли бы играть в футбол или, например, кататься на велосипеде. Дочка, в принципе, тоже ничего. Малышка-крохотулька, красоточка, вся в маму. Но что с ней делать? В куклы он играть не умеет. Хотя…

Тут его размышления были сметены профессиональной чуйкой – по аллее шёл тот самый «мистер Три Пистолета», как Лулли назвал его для себя. Выглядел преступный авторитет не очень. Это если мягко сказать. Бордово-красная физиономия, ранее элегантная, а сейчас расстёгнутая одежда. Странное выражение на дёргающемся лице. Угловатые, рваные движения. Это свидетельствовало о сильнейшем душевном разладе.

Шофёр резко вскочил и направился к шефу. С Джордани Витторио они были приблизительно на одинаковом расстоянии от могилы, оба недалеко, но с разных сторон. Видимо, уголовный авторитет почувствовал угрозу в Хенди и сделал финт, совершенно неожиданный для опытного преступника – он при всех достал пистолет. Большой, блестящий, с позолотой на корпусе, но от того не менее опасный, образец бельгийского завода. Такие любят профессионалы – 45-ый калибр всем внушает уважение.

Мало того, Витторио на ходу снял оружие с предохранителя, а увидев бегущего к нему Лули начал стрелять. Раз, другой, третий. Не попал. Точнее, не попал в телохранителя – между ними на линию огня выскочил Нельсон. Все пули вошли в грудь и отбросили медиума на землю.

Хенди каким-то немыслимым пируэтом обогнул тело и одним ударом нокаутировал стрелка. Тут подбежал незнакомый мужчина, ранее прогуливающийся неподалёку. Тоже с пистолетом в руке, но и с полицейским жетоном в другой. На нервах он добавил с ноги в голову лежащего преступника и сразу достал наручники.

Телохранитель бросился к раненому. Действительно, 45-ый калибр, это серьёзно. Джек выглядел плохо – три пули в груди оставили мало надежды на благополучный исход. Кровь уже пропитала пиджак.

Нельсон с явным усилием, кашляя, просипел:

– Лули, со мной уже всё. Заделай Шоне с полдюжины детишек и живите счастливо, – затем совсем тихо и почти неслышно добавил: Жить – это хорошо.

На эти слова умирающий потратил последние силы и, после пары хрипящих вздохов в недолгой агонии, душа покинула тело. Или не душа, а дух, как говорят оккультисты?

Убийца толком не пришёл в себя после ударов в голову, но его уже увезли. Патрульная машина ждала детектива у ворот, а тут вон оно что случилось – вместо рутинной слежки пришлось оформлять убийство. Впрочем, чего уж тут? Всех дел – одеть наручники, вызвать подмогу и организовать оцепление.

До приезда «Скорой помощи» никто не беспокоил плачущего здоровяка, сидящего прямо на земле и держащего у себя на коленях голову покойника. Иногда даже самый чёрствый человек понимает, что не стоит трогать человека, у которого без остановки льются слёзы, который несвязно лепечет:

– Шеф! Зачем?! Не надо было меня закрывать! Я телохранитель! Он же в меня стрелял!

Подошедший врач первым делом вколол Хенди успокоительное, и лишь затем формально осмотрел тело. Опытный медик знал – чудес не бывает, а вот люди очень даже смертны.

Зал суда забит под завязку. Фотокорреспонденты слепят собравшихся магниевыми вспышками. Самодовольный прокурор хищно улыбается, заранее празднуя победу. Лощёный адвокат что-то успокаивающе шепчет бледному подсудимому. Присяжные заседатели занимают кресла, отделённые от зала резными перилами.

Ровно в десять часов секретарь провозглашает:

– Встать! Суд идёт!

Зал поднялся, вошёл судья в парике и мантии, сел в своё кресло, а за ним весь зал опустил на скамьи свои седалища. После удара судейского молотка, прения продолжились.