Что ж, не будем терять времени. Я накинул куртку и пошёл работать. По дороге со всех ракурсов заснял разрывы на смартфон, чтобы ввести данные в Ищейку. На смотровой площадке народу прибавилось. Похоже, за редким исключением, все высыпали полюбоваться на второй разрыв. Известно, что отдельные личности, как правило, с психическими отклонениями, получают извращённое удовольствие, когда их пугают. Но я и представить себе не мог, что у нас тут, оказывается, собралось общество мазохистов. Не останавливаясь даже для приветствия, я проследовал в дом. В отличие от этой праздной публики, у меня было дело. Я уже занёс ногу над первой ступенькой лестницы, когда услышал тихий стон со стороны комнат для медитации. В застеклённом проходе стояла женщина лет пятидесяти и, уткнувшись лбом в холодное стекло, горько плакала. Я подошёл поближе.

— Что с Вами? — мой вопрос потонул в её рыданиях.

Женщина порывисто отвернулась и скрылась в ближайшей комнате для медитаций.

— Её дочь сегодня погибла, — Вертер стоял за моей спиной. — Мы не успели её спасти.

Вот умеет же подкрасться бесшумно. Кем же он был в прошлом? Не иначе как спецназ. Нормальный человек не ходит совершенно бесшумно и не способен увернуться от пули.

— Антон, почему ты сразу не ушёл в Убежище предупредить Учителя? — тон Вертера был требовательным, как на допросе.

Мне сделалось не по себе. Неужели эта девочка погибла из-за того, что я затянул с уходом? Да пошли вы все! Это не я развязал войну. И не я стрелял в человека, которого совсем недавно называл другом.

— Даже не думай обвинять меня в этой смерти, — я повернулся лицом к Охотнику. — Сам-то ты почему задержался? — Я, конечно, знал, чем был занят Вертер, но не было у него права на меня наезжать. Никакого. Он промолчал, но глаза на этот раз не отвёл. — Вот и у меня были дела в базовой Реальности, — подвёл я черту, — неотложные. А какие, не твоего ума дело.

— Извини, — Вертер неожиданно сник, как будто из него вытащили стержень. — Я тебя ни в чём не виню. Это я кругом виноват.

Ещё бы понять, это он искренне кается или просто так хорошо притворяется? За то время, что мы были знакомы, я успел повидать очень разного Вертера и был уверен, что актёр из него вышел бы отменный. Может быть, он служил не в спецназе, а в разведке? Ладно, копнём поглубже.

— А почему именно тебя прислали меня убить, — теперь настала моя очередь допрашивать. — У вас, что же, в Москве киллеров не нашлось, чтобы выписывать специалиста аж из Мюнхена?

Вертер упорно отмалчивался, но явно чувствовал себя не в своей тарелке. Похоже, моя догадка была верна, у них там случились какие-то разборки внутри клана.

— Значит, ты — главарь оппозиции? — я решил его спровоцировать, и мне это блестяще удалось. Вертер невольно вздрогнул и с удивлением уставился на меня. — И за что боретесь, — продолжал я его подкалывать, — за более гуманные способы убийства?

— Откуда тебе известно про наши дела? — Охотник был по-настоящему сбит с толку. — Мы просто хотели, чтобы наказание следовало за конкретное злодеяние, а не потому, что кто-то пробует свои силы, не понимая, что происходит. И ещё пора бы нам перестать преследовать Гора. Он уже давно за свои грехи расплатился. Этому миру и так не хватает Творцов.

А вот здесь он был абсолютно прав. Я тоже считал, что Гора пора оставить в покое. Что ж, картина начала прорисовываться. Итак, Вертер начал представлять опасность для верхушки клана, и его решили скомпроментировать, чтобы подавить бунт в зародыше. И на роль жертвы выбрали меня, человека, которого он считал своим другом. Логично. Какой же из тебя лидер оппозиции, если за жизнь сестры ты готов убить друга, в злодействах, между прочим, не замеченного. Где же твоя принципиальность? Им нужно было его сломать, и Вертер сломался. После такого неправедного поступка вожака можно было легко всю оппозицию загнать обратно в стойло. Кто же мог ожидать, что вместо меня под пулю угодит любимая женщина Вертера? И в результате вместо униженного лидера повстанцев они получили мстителя и убийцу Охотников.

— Почему ты даже не попробовал их обыграть, — теперь с толку был сбит я, — ведь можно же было сымитировать мою смерть? Я понимаю, что за тобой следили, но мы бы обязательно что-нибудь придумали.

— У меня не было времени, — Вертер не оправдывался, просто объяснял. — Они вкололи Ритусе смертельный яд. Если бы противоядие не ввели, через пять минут она бы умерла. Я должен был предъявить труп, чтобы они отдали приказ.

Я был в шоке. Оказывается, Марго была на волосок от смерти. Хорошо, что Вертер сумел взять себя в руки и быстро вытащил тело Дали на обозрение этим уродам. Если бы на его месте оказался я, то Марго просто не на что было бы надеяться.

— Что же ты мне сразу не рассказал? — мне впору было извиняться за свой прошлый наезд.

— А какая разница, — удивился Вертер, — ты и так не сопротивлялся. Я, если честно, был сильно удивлён твоим хладнокровием. Не ожидал.

Эх, дружище, не хочется тебя разочаровывать, но то, что ты принял за хладнокровие, было просто безразличием. В тот момент у меня не было причин цепляться за жизнь. Поверь мне, сейчас ты увидел бы совершенно другую картину. Впрочем, пусть думает, что я крутой мачо. Не повредит.

— Антон, ты не мог бы проверить, как там Ритуся, — в голосе Вертера впервые прорезались просительные нотки.

Мама миа, да я совсем позабыл про Марго со своими планами по спасению Алисы. Я же не видел её со вчерашнего вечера. Как убаюкал, так и забыл про девчонку. Это я зря, состояние у неё было аховое. А тебя, убийцу, она, значит, видеть больше не желает. И поделом. Я кивнул Вертеру и, не теряя времени, поскакал наверх. Он было потянулся за мной, но я только зыркнул на него через плечо, и братец отстал.

Дверь в Маргошину комнату оказалась запертой. Выходит, не только Учителю разрешено было уединяться. Я не стал стучаться, а просто позвал Марго через дверь. Долго ждать не пришлось. Замок щёлкнул, и девушка повисла у меня на шее. До чего же эмоциональное создание, этот бесёнок. Либо люблю, либо ненавижу, промежуточные стадии отсутствуют. Я внёс Марго обратно в комнату и захлопнул дверь.

— Я тебя весь день ждала, — с укором прошептала Марго мне прямо в ухо.

Круто, теперь я, оказывается, стал нянькой. Может быть, она просто боится без меня встречаться с братом?

— Марго, ты сегодня чего-нибудь ела? — раз уж я нянька, то нужно для начала покормить ребёнка.

— Не хочется, — девушка разжала руки и отошла к окну.

Так я и думал, депрессняк в самом разгаре. Или это побочка от яда?

— Пойдём вниз, тебе обязательно нужно выпить молока, — мой тон не предполагал обсуждения, но Марго только покачала головой.

— Тебе вкололи яд, а потом противоядие, — строго сказал я. — Нужно нейтрализовать токсины.

Марго равнодушно пожала плечами, мол, ей безразлично, что с ней теперь будет. Нет, так дело не пойдёт. Нужно её как-то растормошить. Но для начала всё-таки накормить.