Даже бюрократическое требование о заполнении формы можно превратить в механизм запуска встроенного прототипа. В этом случае цель – включить процесс рефлексии, который будет очень важен для отношений между врачом и пациентом. Человек берет на себя ответственность за свою жизнь и смерть. Другие медицинские работники обнаружили, что прием хронических и острых пациентов в разные часы помогает лучше сосредоточиться на их состоянии и в результате предоставить более индивидуализированную консультацию и обучение[235].

Лаборатория экологического продовольствия, образованная в июне 2004 года, также может быть примером кросс-институционального прототипа. Это совместный проект государственных, коммерческих и гражданских организаций Европы, Северной и Южной Америки. После нескольких семинаров, обучающего путешествия и вылазки на дикую природу Аризоны группа создала команды прототипирования. Семь прототипов родилось из использования Теории U для создания инноваций, которые сделали бы пищу более экономичной, экологичной и общественно устойчивой. Один прообраз увязал ответственное производство продовольствия на семейной ферме в Латинской Америке с мировым рынком, тем самым обеспечив школы и больницы (среди прочего) качественным питанием от региональных производителей. Еще один сконцентрировался на пропаганде экологичного продовольственного потребления среди жителей, закупщиков и законодателей.

На стадии создания прототипа команда пищевой лаборатории выросла втрое и теперь включает в себя более 60 организаций. Шери Флайз из Costco, которая присоединилась к инициативе в этот период, говорит, что для сдвига продовольственной системы в сторону устойчивости нужно принимать во внимание три основных элемента. «Первый – критическая масса благосклонного спроса со стороны потребителей. Второй – полная экономическая, социальная и экологическая прозрачность по всей цепи поставок. И третий – следует показать некое лицо производителям, фермерам; персонализировать их связь с потребителями, что, в свою очередь, укрепит благосклонный спрос на высококачественные продукты и процессы»[236].

Мы прототипируем место для мягкой посадки будущего, устанавливая три типа связей и механизмов коммуникации:

• Вертикальная связь – с вдохновением, первоначальной искрой интуиции и намерения.

• Горизонтальная связь – прием обратной связи от окружающей среды.

• Низовая или местная связь – участие во встроенных в местный контекст прототипах быстрого цикла и обучение на них.

Всегда необходимо стимулировать практическую интеграцию этих трех измерений запуска чего-то нового. По мере продвижения следует остерегаться двух основных опасностей, двух врагов: бездумного действия и бездействующего ума. Мы открываем способы создавать и встраивать новые действия, которые используют мудрость рук и сердца, а не одного лишь разума.

Мы только что разобрались с прототипами, экспериментальным исследованием нового. Прототип обладает некоторыми сущностными характеристиками финального продукта или экосистемы, однако представляет собой лишь первую из многих итераций. По мере развития он сохраняет все лучшие свойства ранних форм.

После работы с прототипом возникает вопрос: что теперь? Как использовать то, что мы освоили в маломасштабном эксперименте, как развить это или применить для изменения системы? Например, в случае с Намибией работы с прототипом сосредоточивались в одной провинции. Но как использовать открытия, чтобы преобразовать или развить всю систему, вовлечь все регионы?

Дойдя до стадии исполнения, мы концентрируемся на том, как чувствующее присутствие воплощается в повседневных практиках. Здесь уместна аналогия с театром: если вы когда-нибудь бывали на генеральной репетиции, то видели, как актеры подсказывают друг другу, ловят шепот режиссера и спектакль совершенствуется в процессе взаимной подгонки. Что-то добавляется, что-то устраняется. Театр – живая структура, имеющая определенные границы, способная приспосабливаться и улучшаться. Лишь после множества репетиций наступает пора поднять занавес перед зрителями. И даже после этого постановка продолжает развиваться, но теперь еще подпитываясь присутствием и энергией зрителей.

Исполнение предполагает действие на более широком поле, которое возникает из глубокой связи со зрителями и местом. Скрипач Миха Погачник описывает кульминацию звучания как «игру на макроскрипке».

«Когда я впервые давал концерт в Шартре, – вспоминает он, – показалось, будто собор выпихивает меня: “Убирайся!” – словно говорил он. Просто я был молод и пытался играть как обычно: пиликать. Но потом я осознал, что в Шартрском соборе невозможно просто играть на моем малом инструменте, – нужна макроскрипка. Маленький – это инструмент, который у тебя в руках, а макро – все окружающее тебя здание. Шартрский собор целиком выстроен по музыкальным принципам. Игра на макроскрипке принуждает и слушать, и исполнять с другой точки зрения, с периферии. Ты смещаешь и слух, и свое исполнение изнутри – за пределы себя»[237].

Остается вопрос: как не в столь творческой ситуации, например применительно к системе здравоохранения, обнаружить такого типа «макроскрипку» и подключиться к ней?

ВЫЯВЛЯЕМ УКОРЕНЕННУЮ НА МЕСТНОСТИ МАКРОСКРИПКУ

Доктор Шмидт пояснил: «Все наши запросы приносили одну и ту же повторяющуюся тему, инсайт, который все активнее выходил на первый план. Суть его в том, что единственный устойчивый способ перехода на более высокий уровень развития для нашей системы – сосредоточиться на региональном самоуправлении для всех участников процесса. Такого рода обратная связь придала мне мужества для конкретных шагов в нужном направлении. В результате мы сформировали группу ключевых лидеров из всех секторов нашего региона. Задача – выработать общее видение: чего мы хотим достичь на уровне местности и определить следующий шаг».

«Удивительно: мы теперь оставляем на дежурстве 15 врачей, а не 32, как прежде, и работаем лучше, – отчитался один медик. – И мы уже не одиноки».

Эта сетевая система пока в стадии развития, но уже достаточно ясно, что более крупная организация все еще мчится по спирали из кризиса в кризис, и многим кажется, что они «пытаются спасти обреченную структуру». Некоторые готовы сказать: чем спасать эту «умирающую» систему здравоохранения, «может, стоит отключить аппаратуру и позволить ей скончаться». Однако совершенно ясно, что, в противоположность другим регионам, здесь уже получены результаты различных сетевых инициатив: меньше жалоб и судебных исков, поскольку почти не осталось недовольных пациентов. И у врачей прекратились «кризисные собрания». Более того, между докторами и больными наладилось сотрудничество. Один врач отметил: «Что касается меня, я снова чувствую радость от работы».