Сейчас Персивальд смог разглядеть его рукоять, что была выполнена в виде переплетения множества змеиных тел, извивающихся в каком-то, ведомом лишь только им одним, богомерзком танце. Заканчивалась рукоять жутковатого вида змеиной головой.

— Я понял. Действуй, — уверенно кивнул Епископ.

Сейчас, поняв мотивы змееголового диверсанта, Персивальд расслабился. Он понимал, что если бы змеепоклонник хотел его смерти, то не стал бы рассказывать про особенности своего отравленного ножа. Сейчас Персивальд полностью доверился этому незнакомцу, стараясь не шевелиться и понапрасну не рисковать.

Тем временем кинжал Змеепоклонника ловко и без малейшего труда разрезал удерживающие путы, подаря свободу невольнику.

Персивальд тут же вскочил на ноги, попутно избавившись от капельницы. Голова кружилась, а тело полнилось слабостью, от чего Епископ несколько раз пошатнулся.

— Кто ты? — хрипло спросил Персивальд, нарушив неловкое молчание.

— Зовите меня Эвор. — заправив отравленный кинжал обратно в ножны, змеепоклонник снял с головы каску и положил её на пустующий операционный стол.

— Эвор… — неуверенно повторил Епископ, словно удивляясь, что у этих чудаков есть имена.

Змеепоклонник же тем временем ловко отстегнул крепления своей маски, от чего послышалось лёгкое шипение разгерметизированной рецеркуляционной системы. Уже через мгновение он снял таинственную маску, показав своё истинное лицо. Это был щекастый, круглолицый человек с сосредоточенным взглядом из-под густых насупившихся бровей.

— Подразделение Либератту, личные сотиллиты лорда Ёрмунгонда. Его телохранители если Вам так угодно, — продолжал представляться Эвор, пристёгивая змеиную маску к специально заготовленным для этого дела петелькам, что расположились на его крепком ремне.

— Ёрмунганд? Я уже запутался, кто из них Ёрмунганд. Тот, что встретился мне в траншейном комплексе или тот, который взял в плен жрицу Рик? — поинтересовался Епископ, задумчиво почёсывая макушку.

— Оба, — коротко бросил Эвор, поправляя висящую за спиной винтовку.

— Оба? — переспросил Персивальд, покосившись на раскуроченную голову лежащего на полу врача.

В этот момент он подумал о том, что так и не узнал его имени. Хороший человек, ставший разменной монетой в этой безумной игре, правила которой продиктованы энтропией Циклона.

— Да. Оба, — кивнул змеепоклонник. — вообще их трое и они братья близнецы. Сыновья Великого Змея. А мы, Либератту, лучшие из всех Уроборос. Мы сопровождаем Ёрмунганда в его тайных миссиях и обеспечиваем ему безопасность, — горделиво сообщил Эвор, чуть прищуря полнящиеся самолюбием глаза.

— Сыновья? Трое близнецов? — с тревогой в голосе переспросил Персивальд.

— Нужно раздобыть Вам оружие, мистер Персивальд. У нас не так много времени, как кажется, — невозмутимо сменил тему Эвор, взглянув на осыпающийся пылью потолок.

Где-то далеко слышались приглушённые взрывы, что с каждым часом становились всё более и более частыми. Персивальд кивнул, соглашаясь со своим освободителем. Им действительно следовало торопиться.

Ёрмунганд, в сопровождение пятёрки своих Либератту, торопливо шагал вперёд, попутно сверяясь с потрёпанной картой. Обесточенные коридоры, слабоосвещённые тусклым светом настенных факелов, беспрестанно петляли и разветвлялись. Без карты найти то, что они ищут, было бы практически не возможно. А искали они последний функционирующий завод, на котором и по сей день кипит работа. Мануфакторий по производству боеприпасов. Несколько разномастных цехов окружающих расположенный в центре металлургический комплекс. Патроны для «разящих», снаряды для «искупителей», боекомплекты для автопушек, гранаты, мины, это лишь малая часть того, на что были способны производственные мощности этого промышленного синдиката. Но, ни оружие, ни боеприпасы не интересовали змееголовых диверсантов. Нет, их интересовали работающие на этом предприятии люди. Согласно договору, который был заключен между Златоликими и Епископом, Уроборос должен был эвакуировать всех гражданских из обречённой на погибель крепости. Да, большая часть мирных жителей находилась именно в жилом комплексе и туда уже тоже отправились Либератту, но и на мануфакториях людей было предостаточно. Конечно, Ёрмунганду не было никакого дела до этих работяг и он бы с радостью отказался от этой авантюрной и опасной затеи, если бы не данное им слово. Златоликий был невыносимо педантичен в вопросах чести. Та невероятная упертость, с которой он старался выполнить то, что считал своим долгом, порой граничила с откровенным безрассудством или даже помешательством.

— Это всё глупость! Вместо того, что бы объединить свои силы в решающем сражение, мы тащимся в другой конец крепости. И ради чего? — возмущённо ворчала Эльза Рик, догоняя угрюмого Ёрмунганда, что старательно игнорировал долетающие с её стороны недовольства и упрёки.

— Ради людей, — монотонно прошипел Златоликий, опираясь на свой таинственный посох-зонтик.

Лепестки зонтика непрерывно подёргивались и жужжали, уверенно рассеивая мрак коридора своим ярким сиянием.

— Людей? — ехидно усмехнулась жрица, развернувшись к следующему за ней сопровождению.

Двое гвардейцев в хитро-устроенной броне, напоминающей гротескного вида скафандр, тяжело и шумно переставляли ноги, с трудом поспевая за своей жрицей. Их необычная броня была полностью герметична, надёжно изолируя своих владельцев от внешнего мира. Усиленные корпуса, покрытые блестящим термостойким материалом, усыпаны замысловатыми клапанами, что с определённой периодичностью стравливали сжатый воздух. Извитая сеть тонких трубок, что словно черви ползли меж натужно шипящих клапанов, сочилась частыми каплями конденсата. Эти трубки были нечем иным как элементами мощной системы охлаждения, защищающей скафандры и их носителей от перегрева. Лица «святых воинов» были закрыты массивными масками, напоминающими противогазы, круглые линзы которых не позволяли разглядеть прячущиеся за ними глаза. Маски эти являлись частью общего костюма, плавно переходя в него и не образуя ни каких, заметных глазу, зазоров. На головах у этих гвардейцев были нахлобучены высокие, остроконечные колпаки из плотной чёрной ткани. На колпаках имелась красная христограмма, являющаяся неизменным символом жреческой власти и влияния. Поверх замысловатых, скафандраподобных термо-костюмов были накинуты небрежно распахнутые чёрные мантии, чрезмерно широкие и мешковатые.

За широкими спинами, удерживаемые несколькими прочными ремнями, притаились пузатые металлические баллоны. От этих баллонов тянулись шланги, присоединяющиеся к архаичного вида оружию, что следующие за жрицей воины сжимали в своих руках. Корпус этого оружия покрывали сложные переплетения гофрированных трубок, несколько тумблеров и одинокий выпуклый манометр с непрерывно подёргивающейся красной стрелкой. Заужающийся кпереди корпус, плавно переходил в толстые линкованные трубы с горелкой на конце.

Это были «поджигатели». Особые карательные подразделения жрецов, использующие в своём арсенале столь ужасное и негуманное вооружение как огнемёты класса «очиститель». Липтрион, что находился в висевших за их спинами баллонах, нетерпеливо ждал своего часа, что бы наконец-то вырваться на свободу и испепелить всё на своём пути. У жрецов «поджигатели» всегда были на особом счету, так как их фанатичная преданность была неоспорима, а повиновение слепым и абсолютным. Террор, что они называли «искуплением в огне», был одним из самых эффективных способов донести догмы безоговорочного господство жреческой власти.