– Проходите, – приглашая ее в зону досмотра, сказал пограничник.

Аня вошла в павильончик и встретилась взглядом с лейтенантом. Он молча указал на противоположную дверь. Анна прошла в нее и... очутилась на нейтральной полосе. Дольше сдерживать эмоции не было сил, и девушка пробежала стометровку перехода не больше чем за тринадцать секунд.

На российской стороне ее уже ждали.

– Анна! – из притормозившего у шлагбаума фургончика выглянул незнакомый мужчина. – Сюда! Ребята, помогите барышне!

Двое русских пограничников буквально внесли девушку внутрь фургончика, и машина помчалась по широкому, залитому светом проспекту прочь от границы.

– Полковник Потапов, военная разведка, – представился мужчина. – Как добрались?

– Вы же видели, – Аню била нервная дрожь.

– Ну, ну, успокойтесь, все позади, – полковник дружески похлопал ее по плечу. – Что у вас случилось, почему «бины» оцепили переход?

– После волны акций в крупных городах они объявили «Молнию». Прочесывают все подозрительные места. Мы удачно прошли мимо большинства постов, но под занавес засветились.

– Ничего, главное, что вы здесь. Как дела у Нагана?

– Он сказал, что объявится не раньше чем через месяц-полтора.

– У него все в порядке? Радар и Казак остались с ним?

– Да, все нормально.

– Ну и славно. Сейчас отвезем вас в спецгостиницу МВД. Там безопасно. Отдохнете, выспитесь, а утром мы побеседуем подробнее. Не возражаете?

– Хорошо, – Аня слабо улыбнулась.

– А кто это был с вами?

– Где? В очереди? Просто попутчик. Он из другой ячейки. Мы встретились в Семипалатинске.

– Ему, похоже, не повезло.

– Да, жалко. Он был хорошим товарищем...

...Когда, оформив Анну в гостинице, Потапов вернулся к машине, из кабины, отделенной от салона темным стеклом, выглянул еще один человек.

– Ну что, Потоп, как думаешь, не улизнет? – спросил он. – Эта девчонка не дура, понимает, что рано или поздно медосмотра не избежать.

– Я предупредил охрану. И ребята поблизости дежурят. Все пути отхода блокированы.

– А подземелье? Она в этом деле большой спец. С любым диггером может посостязаться.

– Перекрыто, – Потоп – Потапов закурил. – Здесь она как птичка в золотой клетке.

– Смотри, сильно не усердствуй, – предупредил человек. – Со стороны все должно выглядеть идеально, даже для тех, кто понимает толк в разведке. Анализ ДНК после медосмотра пусть она сама выкрадет и уничтожит, оставь такую лазейку. Потом замнешь расследование, спишешь все на халатность медперсонала...

– Лучше я дам ей возможность пробраться в базу данных и сменить аналитический код. Так надежнее и никакого расследования не потребуется. Машина просто заявит, что генетическая карта этого клона полностью идентична карте настоящей Анны, да и все дела.

– Тоже верно, – согласился человек. – Ну, смотри, Потоп, на тебя надеюсь!

– Да ты расслабься, Отто, все идет по плану. Вторая фаза операции удалась на все сто. Завтра начнем третью. Не пройдет и года, как мы их дожмем, будь уверен.

– Пройдет год и десять дней, – исправил его Валенштайн. – До нового дня – палиндрома...

– Мундир китайского офицера тебе не идет, – Иван сидел на койке и угрюмо наблюдал, как по его крошечной камере расхаживает сытый и холеный Казак.

Клон был облачен в синюю униформу спецотряда милиции с шевроном ЦГМ на левом рукаве. В кругу «бинов» такая нашивка повышала престиж ее обладателя ровно на пункт. Как знак гвардейца в российской армии. В переводе на привычные, русские, звания Казак был примерно гвардии майором. Только специальных сил милиции. Аналогов такому сочетанию в российских военизированных структурах не существовало.

– А тебе не идет морда хронического алкоголика, – парировал Казак. – Времени, что ли, не было поприличнее физиономию сделать?

– Вопрос не ко мне.

– А к кому, к Аньке? Там правды не найдешь, как у змеи ног.

– Так вы ее взяли? – Иван опустил взгляд к полу.

Казак остановился и присел на корточки, заглядывая ему в лицо.

– Она снова с Отто.

– Она... вернулась? – удивился Иван.

– А что такого? Против нее у правоохранительных органов ничего нет. Мелочи, вроде пособничества экстремистам, не в счет. Конечно, до тех пор, пока она нужна нам на свободе.

– У меня такое ощущение, что вы все играете какой-то длинный спектакль и я его единственный зритель, – признался Иван. – Я один не читал сценария и не знаю, чем это все должно закончиться.

– Ну, насчет своего участия ты скромничаешь, – Казак встал. – У тебя особая роль. На первый взгляд она небольшая, но очень яркая. Каждый выход на сцену сопровождается фейерверком и громом оваций. Я бы на твоем месте гордился.

– Ну, посиди на моем месте, – огрызнулся Иван. – Яркая роль! Конечно, будешь играть лучше, чем на Бродвее, если перед этим просидишь год взаперти.

– Это издержки бессмертия, – клон усмехнулся. – Хочешь войти в историю?

– Ты хотел сказать: «в очередной раз вляпаться в историю»?

– Нет, именно войти. Помнишь, какой сегодня день?

– Помню. Перевертень.

– Вот именно, – Казак щелкнул пальцами, и в камеру протиснулся «бин» с комплектом цивильной одежды в руках. – Положи здесь.

Солдат сложил одежду на койку и бесшумно удалился.

– Ты решил вывести меня на ежегодную прогулку? – Иван подозрительно прищурился. – А полномочий хватит?

– Ты же видишь мои погоны, – Казак приосанился. – Я считаюсь помощником начальника ЦГМ по контрразведке. Одевайся. Этот знаменательный день я предлагаю провести с пользой.

– А если я не захочу?

– Да брось ты! Я же тебя не вербую. Просто покатаемся по городу, ты развеешься, а заодно убедишься, что повторение прошлогодних беспорядков невозможно.

– Зачем мне это знать?

– Позже поймешь. Всему свое время. Одевайся.

...Даже на окраине города было невозможно ступить, не наткнувшись при этом на милиционера, солдата или «бина». Город был переполнен военными, но граждан это, похоже, не волновало. Вернее, они будто бы знали причину такого сбора военных и относились к экстраординарным мерам с пониманием.

«Словно ждут кого-то, – мелькнула у Ивана мысль. – Какого-то важного гостя...»

Чем ближе машина подъезжала к центру, тем тверже становилась убежденность Ивана в том, что в город должен приехать кто-то из высшего руководства. Увидев, какие меры предосторожности принимаются в самом центре, он понял, кто именно приезжает в главный город Сибирской провинции. Так опекать спецслужбы могли только одного человека. Только самого Председателя КНР Мао Чжана.