– Полиция, – выдавливаю я из себя. – Я хочу поговорить с полицией.

Не знаю, что говорить: всю правду, часть правды или то, что не имеет никакого отношения к правде. Знаю только, что мне нужно выговориться. Я должна рассказать, иначе я взорвусь.

Крис пожелал приехать ко мне домой.

Хочу посмотреть, как ты живешь, – написал он мне. – С твоими родителями я тоже охотно встречусь, но, может быть, пока подождать с этим? Тогда лучший случай сейчас, пока они в отъезде.

Я огляделась вокруг. Одежда, пакеты и всякая ерунда, разбросанные по всему дому. В кухне пахнет тухлятиной, а в постирочной навалена целая гора нижнего белья и блузок.

Хорошо, – отвечаю я Крису. – Только дай мне два часа

Я должна поговорить с ним. Мы не можем продолжать вот так. Хотя мне нравится его беззаботность и желание жить сегодняшним днем, для меня также важно знать, что мы одинаково воспринимаем то, что происходит. Опасаюсь, что этот разговор заставит кого-то из нас почувствовать себя задетым.

После происшествия с машиной не помешало бы прибраться в доме к приезду родителей, которые вернутся в пятницу. Я начала с гостиной. Все пропылесосила и оттерла журнальный столик. Пошла в кухню. Вынула посуду из машины, расставила по шкафам, загрузила в посудомойку новую партию, натерла столешницу так, что та заблестела.

Под конец у меня образовалась куча мусора. Запах щекотал ноздри, когда я вытаскивала мешки за дверь.

Обожаю эти теплые летние вечера, когда солнце уже зашло, но оставило светлую полосу на небе, когда воздух неподвижен, а птицы распевают колыбельные.

Засунув мешки с мусором в контейнер, я осталась стоять перед домом, наслаждаясь, ощущая в теле редкое чувство покоя.

Что-то шевельнулось в кустах. Быстрое движение. Птица?

Когда я подошла поближе, чтобы взглянуть, то снова уловила там какое-то движение.

Сердце отчаянно заколотилось.

– Кто там? – громко крикнула я.

В пяти метрах от меня что-то снова зашевелилось в кустах. Зашуршали листья, хрустнула ветка.

– Кто там? Выходи!

Я стала рыться в карманах в поисках мобильного. Проклятье! Он остался в доме.

Я быстро забежала обратно в дом, захлопнув за собой дверь. Заперла оба замка и услышала собственное тяжелое дыхание.

Мне все это почудилось? У меня начинается паранойя?

Может быть, это просто птица. Большая птица. Или другое животное. Кошка?

Или за мной кто-то следит?

Крис принес с собой букет роз. Я взяла себя в руки и ни слова не сказала ему о том, что произошло.

Он обошел дом, словно посетитель музея. В моей комнате уселся на кровать и покачался, будто проверяя ее устойчивость. Потом увидел карту Азии на стене и многочисленные булавки.

– Так у тебя уже была карта?

Возникла неловкая ситуация. Я не могла ничего сказать, когда получила от него подарок, да и сейчас не знала, что говорить.

– Знаешь что? – сказал Крис. – Я устроил так, что в феврале и марте следующего года я могу взять отпуск. Прекрасное время для поездки в Азию.

Я только улыбнулась ему. Что я могла сказать? Что я предпочитаю путешествовать одна? Что у него нет никаких шансов поехать со мной?

Крис прижался ко мне. Легким движением он откинул мои волосы и поцеловал меня. Его рука скользнула по краю моих трусиков, я закрыла глаза и в то же мгновение вспыхнул разноцветный фейерверк. Никто никогда не вызывал у меня такого сильного желания.

– А где спят твои родители?

Не выпуская меня, он вышел задним ходом из моей комнаты.

– Там? – спросил он, указывая рукой.

Он повел меня сквозь холл словно в странном танце. Само собой, я не собиралась ложиться с ним в родительскую постель. Я сопротивлялась, а Крис подталкивал меня. Дверь распахнулась, и мы ввалились в спальню. Я напряглась, вцепилась в косяк и встала насмерть:

– Только не здесь.

Крис рассмеялся и отпустил меня. Застыв на месте, он стоял перед двуспальной кроватью моих родителей.

– Стало быть, вот где спит твой папочка-пастор.

Когда он взглянул на меня, я увидела в его улыбке что-то недоброе.

– Иди ко мне, – сказал он. – Я хочу взять тебя в кровати мамы и папы.

– Нет, прекрати.

Я уперлась. Он сделал попытку завалить меня на кровать, но, видимо, недооценил мои силы. Я напрягла ноги, так что они уперлись в пол, как присоски, и нажала на него плечом. Мне случалось вести и куда более серьезную борьбу на шестиметровой линии.

– Ну ладно, ладно, – сказал Крис и засмеялся с обезоруживающим выражением лица. – Это была просто идея. Эксперимент. Разве ты не любишь экспериментировать?

Мне вспомнились предметы в запертом ящике его архивного шкафа.

– Во всяком случае, не так.

– Не так?

Все мое желание улетучилось.

– Пойдем посидим на диване.

Крис сделал обиженное лицо и выждал чуть-чуть, прежде чем двинуться вслед за мной вниз по лестнице. Я включила телевизор и положила голову ему на плечо. Мысли крутились в голове.

Что заставляло меня оставаться с Крисом? Меня так достало, что ничего никогда не происходит, и, когда появился Крис, я с головой окунулась в неизвестное. Но теперь? Мне вовсе не нужен бойфренд, и уж особенно тридцатидвухлетний. И я не намеревалась экспериментировать в постели своих родителей. Более всего мне хотелось отправиться в поездку, о которой я мечтала целую вечность. Ни один парень не помешает мне это сделать.

Я посмотрела на Криса. Он – один из самых прекрасных людей, рядом с которыми мне доводилось быть. Но какое это имеет значение? Мне еще нет девятнадцати, у меня вся жизнь впереди.

Крис посмотрел на меня долгим взглядом. Улыбка у него снова стала добрая и благостная. Жесткое выражение лица исчезло без следа.

Я не знала, что сказать. Не знала, как это сказать. Знала лишь одно: что-то сказать придется.

На следующее утро Крис торопился на деловую встречу. После быстрого завтрака я прошлась по всему дому с чистящим спреем и тряпкой, чтобы стереть все возможные следы его пребывания.

Написала Амине:

Боюсь мне придется бросить Криса

Почему??? – ответила она.

Я долго искала формулировку, сохраняла черновик за черновиком и писала заново. Наконец я отослала следующее:

Кажется он в меня влюбился

Амина не отвечала почти час. Затем написала, что так, наверное, лучше.