— Разумеется, дорогой друг.

— Мы можем сделать несколько фотографий у вас дома? В Стебингсе?

— Не знаю, не знаю, — замялся тот. — Дело в том, что я всячески оберегаю свою частную жизнь. Не сделать ли это в моей квартире? Правда, она совсем не похожа на мой дом, но в этом есть своя прелесть. Я чувствую себя там как в гостинице. С этим не возникнет никаких проблем.

— Послушайте, — убеждал его Джо, — я абсолютно уверен, что сделаю замечательный очерк для журнала.

Но если я позвоню им завтра утром, они скажут, что снимки в квартире их не устраивают. А вот снимки в вашем загородном доме они примут с огромным удовольствием. Предлагаю сделку: вы позволяете мне побеседовать с вами у вас дома, а я обещаю опубликовать этот материал в «Санди таймс». — Он допил вино и посмотрел на отражение Пирса в зеркале. Тот тщательно убирал с лица остатки грима.

— О'кей, — наконец согласился Пирс. — Вы обеспечиваете мне «Санди таймс», а я обдумаю вашу просьбу насчет загородного дома.

Утром Джо связался с редакцией журнала и предложил им интервью с Пирсом Виндзором в его загородном доме. Те, конечно, обрадовались, в чем Джо ничуть не сомневался. Позвонив затем в редакцию «Ивнинг ньюс», Джо соврал, что мистер Виндзор отказался дать ему интервью. Осталось только договориться с Виндзором. Когда Джо дозвонился, тот сказал, что будет ждать его в воскресенье утром.

Огромный дом Виндзора из красного кирпича был выполнен в стиле королевы Анны. Джо и фотографа сразу же провели в холл и угостили кофе. Лишь через сорок минут перед ними появился хозяин.

— Простите, что заставил вас долго ждать, — сказал он, дружелюбно улыбаясь. — Бесконечные звонки к банкирам в связи с моим проектом. Признаюсь, все идет как нельзя лучше. С чего же мы начнем?

— С этого места, я полагаю, — ответил фотограф, — а затем сделаем несколько фотографий в вашем кабинете, мистер Виндзор, если не возражаете. Хорошо бы еще сфотографировать вас в конюшне с любимыми лошадьми.

— Отлично, — согласился Пирс. — Надеюсь, вы пришлете мне несколько снимков? Мне хотелось бы иметь фотографии прекрасного коня, которого я купил на прошлой неделе.

— Нет проблем, — быстро сказал Джо, подмигнув фотографу. — А мне бы хотелось сделать несколько снимков на кухне. Я где-то читал, что вы очень любите готовить.

— Да, это так. Превосходная мысль. Чуть позже ко мне придет знакомая девушка. Это не покажется вам слишком пошлым?

— Ничуть, — ответил Джо, подумав, что это чересчур уж демонстративно. Едва ли Пирсу удастся скрыть свои склонности с помощью какой-то девушки. Господи, до чего же ему не нравится этот человек!

Съемки заняли больше часа. Когда наконец все закончилось, во двор дома лихо въехала супермодная машина, а из нее вышла очень красивая молодая девушка с копной рыжих волос. Ба, подумал Джо, Табита Левин собственной персоной. Настоящая Леди из Шалотта. Это нечто большее, чем простое прикрытие.

Табита обняла и расцеловала Пирса.

— Дорогой, ты не говорил, что здесь будет пресса.

— Я сам об этом не знал, — сказал Пирс. — Ты не против, если нас щелкнут пару раз?

— О.., не знаю… — Ее смущение было столь же очаровательным, сколь фальшивым.

— Мисс Левин, пожалуйста, сделайте одолжение, — умоляюще проговорил Джо и заискивающе улыбнулся. — Это украсит мою статью и сделает ее интереснее.

— Да, дорогая, почему бы и нет? — заметил Пирс. — А затем мы тонко намекнем, что ты, вероятно, сыграешь роль Леди. Для нас это будет чудесная реклама. К тому же это опубликует «Санди таймс», весьма солидный журнал.

— О! Ну что ж… Хорошо, я согласна. Но прежде мне нужно удалиться на несколько минут и сделать себе лицо.

Вы подождете меня? — обратилась она к фотографу.

— Разумеется, мадам. Сколько угодно.

Мадам Левин потратила на приготовления более сорока пяти минут. Даже Пирс затосковал и стал рассказывать Джо о своем детстве. Причем чувствовалось, что он хорошо все обдумал и отрепетировал.

— У меня было необыкновенно счастливое детство, — поведал он. — Да и не только у меня. Мы все были счастливы. Отец умер, когда мне исполнилось четырнадцать лет. Для меня это была трагедия, но до этого времени все шло прекрасно. Каждое лето мы проводили в Корнуолле, а зимой жили в прекрасном доме в Лондоне, в Кенсинггоне, где я катался на лодке в Круглом пруду.

Мы с мамой часто заходили поболтать к Питеру Пэну.

Конечно, это были мрачные времена, особенно когда мне исполнилось восемь лет и пришлось идти в школу, которую я ненавидел. Но во всем остальном я чувствовал себя прекрасно. Кстати, школа пошла мне на пользу. Я стал более остро ощущать прелесть каникул. Но больше всего меня радовало, что я почти всегда получал награды за работу в драматическом кружке.

— Это понятно, — заметил Джо, делая записи в блокноте на скорую руку. — Можно ли сказать, что именно там вы получили первый импульс к актерской карьере?

— Не думаю, хотя мне всегда нравилось быть в центре внимания и я с удовольствием играл в школьных спектаклях. — Пирс скромно улыбнулся.

В этом можно не сомневаться, ехидно подумал Джо.

Затем Пирс долго и нудно рассказывал о своей дальнейшей жизни, о службе в военно-воздушных силах, о первых театральных успехах и обо всем прочем.

— А когда вы познакомились со своей первой женой?

— Ах да! — воскликнул Пирс, сделав вид, что забыл такую важную деталь своей жизни. — Она была замечательной актрисой и прелестной женщиной. Мы очень любили друг друга, но, видите ли, профессиональный успех всегда мешает семейной жизни, даже разрушает ее.

Через два года наши творческие устремления стали серьезным препятствием для брака. Развод был неизбежен.

— А в чем, собственно, заключались эти препятствия? — осторожно спросил Джо, лихорадочно вспоминая даты, вычитанные из досье.

— О, все очень просто, — охотно сказал Пирс. — Моя жена получила весьма заманчивое предложение сыграть роль Дженнифер Дюбсдат в пьесе «Дилемма доктора», которая шла тогда в Бристоле. А я в это время заключил контракт на спектакль в Эдинбурге. Мне казалось тогда, что жена должна поехать со мной. Но она этого не сделала. Возможно, я вел себя несколько эгоистично, но, по-моему, я имел право надеяться на это.

Так мы и расстались.

— Да, да, вы правы, — согласился Джо.

— С тех пор наши пути разошлись, и вскоре мы развелись. Это произошло в 1956 году, если не ошибаюсь.

— И все это время вы работали в одной труппе? С 1950 года по 1958-й, когда стали знаменитым? Ведь это очень большой период времени, не так ли?

— Мистер Пэйтон, многие актеры годами не выходят за рамки рутинных репетиций и выступлений, — заметил Пирс. — Увы, я не был исключением. В конце концов я последовал за женой в Бристоль.