— Нам надо торопиться, ныряй сразу в воду, — сказал Мор, указав на море.

Была уже ночь, и кроме свечей в лодке, я не могла разглядеть ничего помимо того, что позволяла нам увидеть луна. Мне удалось разглядеть, что мы находились посреди пустого пространства, серое море раскинулось во все стороны до бесконечности. Ни земли, ничего. Единственным ориентиром был кусок скалы, который торчал над поверхностью воды, и в который врезались волны. Пара чаек-скелетов уселась на него сверху и с опаской смотрела на нас.

Я оглянулась на мёртвых слуг. Все они заняли свои позиции. Один из них бросил якорь за борт. Я предположила, что они останутся здесь до нашего возвращения.

Море было всё ещё неспокойным, и Мору пришлось придержать меня, когда он повёл меня к краю судна. Он сбросил с себя плащ, ботинки и рубашку, оставшись в одних только штанах, перчатках и маске. Я проделала то же со своей обувью. Затем он взял меня за руку и сжал её.

— Готова?

Я покачала головой, снова почувствовав приступ тошноты, на этот раз из-за паники.

— Нет, даже немного.

— С тобой всё будет в порядке, — быстро сказал он.

— Я не могу дышать под водой!

— Сейчас мы это выясним, — сказал он.

И перепрыгнул через борт.

Потянув меня за собой.

Я закричала, затем с плеском ударилась о холодную воду, и начала погружаться вниз быстрее, чем я предполагала, точно долбаный камень. Я хотела снова закричать, но не стала открывать рот и инстинктивно попыталась всплыть на поверхность.

Мор по-прежнему держал меня, продолжая тянуть за собой вниз. Именно из-за него я не могла освободиться, не могла добраться до поверхности, не могла дышать. Этот засранец собирался меня утопить.

Паника забурлила у меня внутри, сдавив лёгкие. Мне был нужен воздух. Мне надо было сделать вдох. Я уставилась на тусклый серый свет на поверхности, который удалялся всё быстрее и быстрее. Каждая частичка меня очень хотела жить, спастись, сражаться за то, чтобы добраться до поверхности, сделать глоток воздуха.

Но мы продолжили плыть вниз.

Всё ниже.

И ниже.

И ниже.

Мы тонули, точно камни.

Пока до меня не дошло, что Мор не тонул. Он плыл. Он делал мощные гребки и тащил меня за собой. Он двигался в воде, словно акула, точно это была его вторая натура.

Чернота под нами начала рассеиваться, и сквозь неё стал пробиваться голубоватый свет. Он заворожил меня. Я уставилась на него, в то время как мы опускались всё ниже и приближались к нему. Я даже не поняла, что раскрыла рот и…

Задышала.

Каким-то образом мне удавалось дышать, не втягивая в рот воду и не захлебываясь ею.

Чёрт побери, неужели Мор был прав? Либо он был прав, либо я умерла.

Я попробовала снова сделать вдох и выдох. И хотя я не чувствовала воздух в лёгких, как это было на суше, я не тонула и не задыхалась.

Ого. Кажется, во мне было больше от Богини, чем я полагала.

Прошло совсем немного времени, прежде чем я начала различать фигуры, которые двигались в свете; это был лес из морских водорослей, тянувшийся как будто до самого морского дна, которое нельзя было разглядеть.

Мор потянул меня сквозь него, мимо начали проноситься водоросли всевозможных цветов — бирюзовые, фиолетовые, зеленые — это было похоже на поле из струящихся лент.

Под нами, посреди леса из водорослей, появился грот, напоминающий небольшой амфитеатр, выдолбленный в смеси вулканических пород и кораллов. Его освещали несколько жутких рыб-удильщиков, которые жили на самом дне. Они были наполовину скелетами, наполовину покрытыми чешуей, словно ими кто-то уже пообедал, но слишком быстро наелся. Они были привязаны к камням бечевкой. Голубые огоньки на конце их антенн освещали всё пространство, включая богов, которые стояли посреди грота и смотрели на нас снизу вверх.

Ощутив на себе их божественные нечеловеческие взгляды, я тут же запаниковала, и мне захотелось вернуться на поверхность. Но Мор ни в какую не хотел отпускать мою руку.

Он плыл до тех пор, пока мы не оказались прямо над ними и не начали описывать над богами круги, точно косяк рыб.

Один из богов с яркими глазами цвета морской волны, загорелой кожей и широким чисто выбритым подбородком, что-то протянул Мору. Взяв предмет, Мор развернулся и передал его мне, вложив в мою руку.

Это был небольшой черный диск с выгравированными на нём странными символами, напоминающими готические эмблемы, похожие на морских ежей. Как только диск коснулся моей ладони, я начала опускаться, точно кто-то привязал к моим лодыжкам камни, после чего мои ноги приземлились на пол грота.

— Это поможет тебе оставаться внизу, — сказал Мор, с лёгкостью встав рядом со мной.

Я не могла видеть его рот под маской, но мне показалось, что он говорил как обычно, а не у меня в голове. Поток пузырьков потянулся вверх от его головы и исчез в темноте над нами.

Затем он положил руку на мой локоть, встал в командирскую позу и повернулся к своим собратьям.

— Боги, богини, братья и сёстры Подземного мира, — сказал он громыхающим голосом, тем голосом, который он использовал, когда ему требовалось быть королём, — позвольте мне представить вам мою жену, Ханну, королеву Туонелы и Богиню смерти.

Я с трудом сглотнула и посмотрела на зловеще прекрасные лица богов, уставившихся на меня.

К счастью, я узнала двух из них. Бледную девушку, приблизительно моего возраста, а может быть младше (по крайней мере, с точки зрения внешнего вида), одетую в тёмно-зеленое платье, которое струилось вокруг неё, точно водоросли. Её волосы были ярко-рыжего цвета, а из головы торчали крошечные рожки. Это была Теллерво, Богиня леса, которая помогла мне в Хийсинском лесу, когда Расмус ушёл куда-то ночью, сразу перед тем, как продать меня Мору.

Я быстро ей улыбнулась, и она кивнула. Её взгляд был дружелюбным, но по её напряженной позе было понятно, что ей приходилось следовать формальностям.

Там также была Велламо, Богиня моря. Такая же роскошная, какой я её и запомнила. Её неземную красоту подчёркивал невероятно замысловатый наряд: наполовину платье, наполовину доспехи, из рыбных костей, ракушек, щупалец осьминогов и жемчужин. У неё на голове был головной убор из чешуек, как у епископа, с клешнями краба на макушке.

Она холодно на меня посмотрела и приветственно приподняла свой волевой подбородок. Похоже, это был максимум, на который я могла рассчитывать. Мне хотелось спросить её о Динь, узнать, была ли она