Через неделю подруга позвонила снова.

— А твой-то каждый день в 10 часов, хоть часы сверяй: либо на скамейке сидит, либо качелями скрипит. И так до утра, пока я домой не вернусь. Что делать — то?

Алина, у которой за это время стыд за свой нелепый обман и дурацкое поведение только усилился, ответила.

— Ничего.

Ещё спустя неделю Зоя снова позвонила.

— А твой пропал.

У Алины упало сердце.

— Как пропал?

Зоя, видимо, всё же сообразила, что подруга поняла её не так, и быстро проговорила, запинаясь.

— Да все в порядке. Уехал он куда-то. Его два дня не было, и я Толю попросила потихоньку узнать, куда наш «страж скамейки и качелей» пропал. Вот он сегодня и рассказал.

Зоечка ещё что-то продолжала трещать, но Алина, сославшись на занятость, быстренько свернула разговор. Подруга ещё какое-то время звонила. Про Кирилла не вспоминала, всё больше делясь своими личными страданиями, а Алина не спрашивала, чувствовала вину и ужасную неловкость. Постепенно студенческая дружба сошла на нет, и звонки прекратились.

Алина же, выйдя на работу, погрузилась в неё, как в спасительную зону, и закрутилась в новой жизни. Вскоре на её горизонте появился Игорь.

Кирилла девушка запомнила, как самую большую и нелепую потерю, о которой жалела всю свою жизнь. Уже будучи замужем за нестабильным Игорем, она часто вспоминала этого улыбчивого, спокойного и очень надежного парня. Парня, готового после недельного общения с девушкой принять, полюбить и воспитывать абсолютно чужого ребенка. Вспоминала и в очередной раз ругала себя за тот глупый поступок, перечеркнувший навсегда возможность быть искренне любимой и счастливой.

Обнаружив закидоны Игоря, в какой-то момент убедила себя, что он послан ей Богом в наказание за Кирилла.

Кирилл стал тайной и её позором, пронесенным через всю сознательную жизнь. И до сегодняшнего дня, даже не смотря на счастливую жизнь с Сергеем, у неё в голове нет-нет да всплывал вопрос: была бы она счастлива с Кириллом так, как с Сергеем?

Алина, ошеломленная воспоминаниями юности, разбуженными признанием Сергея, с новой силой ощутила весь спектр чувств девушки, возвращающейся домой от подруги и тихонько плачущей в автобусе.

«Боже! Ну и что мне теперь делать? — напряженно раздумывала она. — Как мне вести себя? Что ему сказать? Или лучше вообще ничего не говорить? Нужно ли объяснять ТУ нелепую ситуацию, раскидавшую нас по жизни? А ведь Сергей писал, что Кирилл меня искал… А потом, когда нашёл, на пару с Сережкой контролировал мою жизнь… Боже! Как стыдно! Получается, что я предала его трижды: один раз — убежав, второй — выскочив замуж за Игоря, ну а третий — за Сергея».

Алина аж задохнулась от бурлящих в ней эмоций.

Посидев ещё какое-то время, глядя в текст письма, аккуратно сложила последнее послание мужа и положила его в тумбочку, где лежала икона. Размашисто перекрестившись, слезла с кровати и, мельком глянув на себя в зеркало, отправилась на кухню.

Кирилл, стоя у окна смотрел на улицу. Весь его вид выражал покорность и терпение, хотя руки, сжатые в кулаки, спрятанные в карманах модных джинсов, указывали, что он сдерживается из последних сил.

Стол был накрыт, но всё стояло не тронутым. Нарезки из мяса, овощей, фруктов и сыра дожидались своего часа, явно намекая на готовность к лёгкому перекусу. Сваренный кофе, также стоявший на столе, давно остыл. Но больше всего Алину удивило то, что стол был засервирован на двоих, словно в элитном ресторане. Женщина-перфекционистка даже мысленно прицокнула языком, увидев такое совершенство.

«С Сергеем всё было намного проще, по-домашнему», — оценила она подготовку Кирилла.

Глядя на стоявшего у окна Кирилла, Алина на пару минут застыла в дверях. В голове никак не укладывался сценарий её дальнейшего поведения. Она тряслась от волнения и изнемогала от бессилия, растерянности, но в тоже время радовалась, что своё состояние сейчас вполне могла списать на стресс из-за ухода любимого. В итоге, обессиленно сев за стол, Алина так и не решилась открыто посмотреть на мужчину.

Кирилл, внутренним чутьем уловив присутствие Алины на кухне, тоже помедлив какое-то время, всё же развернулся к ней лицом, но к столу не подошёл, так и оставаясь у окна, полуприсел на подоконник.

Молчание…

«Мы не отвыкли молчать вместе», — подумала Алина и, внутренне подобравшись, решилась поднять на него глаза.

Какое-то время, не отрываясь, они смотрели друг на друга, затем Алина, на правах хозяйки, началаа разговор первой.

— Ну здравствуй, Кирилл. Так это всё-таки ты?

— Это я! — кивнул он, и Алина увидела, как сильно напряглись мышцы его лица в попытке сдержать внутри себя какие-то эмоции.

«Лучше бы ты открыл их, эти свои эмоции», — подумала Алина. — «Мне было бы проще с пониманием того, что у тебя творится в душе и чего ты от меня сейчас ждёшь».

Но спросила совсем о другом.

— Откуда у тебя Сережино письмо ко мне?

Кирилл, хоть и ожидал от Алины других слов, никакого недовольства или разочарования не показал.

— Он мне сам его отдал в мой последний приезд, — ответил он спокойно.

— Приезд? В последний? А что, разве были первый, второй и последующие? — с горькой усмешкой спросила она. — За 13 месяцев нашей с мужем жизни на острове я тебя так ни разу и не увидела. — При этом слова «с мужем» она специально выделила по-особенному. Издевалась! Она просто издевалась над ним, пытаясь таким образом приглушить свою боль от происходящего.

Кирилл снова спокойно, почти безразлично, пожал плечами.

— Это ничего не значит, — и пояснил. — Если ты не видела — это не значит, что этого не было.

«Всё правильно, — подумала Алина, — не значит», — и продолжила дальнейший расспрос.

— И как долго ты жил на острове в последний раз?

— Все три недели, пока все не закончилось.

Алина удивленно подняла брови.

— Так получается, Сергей знал, что его скоро не станет?

Лицо Кирилла закаменело, а спустя какое-то время, еле ворочая каменными губами, ответил.

— Знал. Конечно знал и понимал, что происходит. Ты же знаешь — он всегда был смелым в своих поступках и никогда ни в чем не сомневался.

Алина, подтверждая сказанное, согласно кивнула и, всё же решившись на вопрос, спросила.

— Ты читал письмо?

— Нет, — спокойно ответил он. — Я не читаю чужую переписку. У меня нет такой привычки.

Женщина усмехнулась и, откинувшись на спинку диванчика, произнесла.

— Практически всё оно посвящено тебе.

Кирилл с искренним непониманием и удивлением уставился на Алину, никак не прокомментировав ею сказанное.