— Привет, дорогая.

Ребекка одеревенела и некоторое время стояла, прислонившись к нему, закрыв глаза и шепча про себя молитвы.

Он мягко рассмеялся.

— Что-то случилось?

— Ничего, Майкл. Просто я плохо себя чувствую. Ну… понимаешь… по женской части.

Он освободил ее и внимательно посмотрел в глаза:

— Серьезное?

— Нет, — сказала она напряженно. — Думаю, через пару-тройку дней пройдет.

Он взял обеими руками ее лицо и поцеловал в губы. Его рот был страстным, властным и деспотичным. Ребекке стало дурно. Она с трудом сдерживала себя, чтобы не оттолкнуть Майкла.

— Извини, но мне действительно сейчас сильно не по себе. Пойду немножко пройдусь по воздуху. Он нежно погладил ее руку и отпустил.

Сан-Франциско

Офис адвоката Пола Филиппи, как и приличествовало его статусу, занимал довольно обширное помещение на шестнадцатом этаже престижного здания в престижном квартале в центре города. А его личный кабинет был похож на орлиное гнездо на неприступной скале. Просторное овальное помещение с прозрачной стеной, превосходный вид на бухту и много-много голубого неба.

Пол Филиппи не загромождал свое персональное логово разного рода шкафами с картотеками или книжными полками. Там стоял только стол, крышка которого была сделана из цельного куска базальта (все остальные части были стеклянными, так что создавалось впечатление, что стол адвоката парит в воздухе), и ряд глубоких удобных кресел, поставленных полукругом. Расстояние между креслами и столом было довольно значительным, как и между самими креслами, так что Карлу Бианчи и Эла Рейгана разделяло больше метра, а выражение лица самого адвоката, сидевшего за столом, было едва различимо. Все это не очень нравилось детективам, но пришлось примириться.

— Могу я вас чем-нибудь угостить? — спросил Филиппи. — Кофе, содовая?

— Спасибо, не надо, — ответила Бианчи. — Зачем вы нас пригласили, мистер Филиппи?

— Я отниму у вас совсем немного времени, — великодушно объявил адвокат. — Как продвигается расследование?

— Успешно, — сухо ответила Бианчи. — Если не принимать во внимание отсутствие главных свидетелей.

Рядом с Филиппи на столе стоял стакан с какой-то жидкостью, который он время от времени подносил ко рту.

— Очевидно, всех недругов Майкла вы уже опросили?

— Вы имеете в виду его тестя и духовного наставника покойной жены? — любезно спросила Бианчи.

— К чему такая наивность. Они оба смертельно ненавидят Майкла. Это общеизвестно. Но дело даже не в этом. У Барбары Флорио был очень злой язык. Возможно, вам будет интересно узнать, что, несмотря на все мои увещевания, Майкл Флорио отказался опуститься до ее уровня. Хотя в нашем распоряжении имеется целая папка, набитая документами, неопровержимо доказывающими тот факт, что Барбара причиняла девочками невероятные страдания. Я говорю о медицинских справках, фотографиях, показаниях свидетелей. Я говорю о побоях, словесных оскорблениях, угрозах и душевных истязаниях. Могу дать ознакомиться, но предупреждаю — это невеселое чтение.

— Благодарю вас, пока не нужно, — негромко проговорила Бианчи. — Но если бы девочки были здесь, они могли бы засвидетельствовать это сами.

— Они выскажутся, — сказал Филиппи. — Когда придет время.

— Как вы оцениваете состояние девочек?

— Девон я бы назвал супернормальной.

— А Терезу?

Филиппи пожал плечами.

— Ну, у Терезы, конечно, были проблемы.

— Какие-нибудь соображения о природе этих проблем у вас имеются?

— Вас интересует, откуда взялись эти проблемы? Из отношений между Майклом и Барбарой, конечно. Она начала сходить с рельсов, когда разрушилась семейная жизнь ее приемных родителей.

— Но ведь Девон, не сошла с рельсов?

— Нет, Девон — это образец стабильности, — сказал Филиппи.

— И чем же вы это объясняете?

— Кто знает? — Филиппи легонько коснулся ухоженного виска. — Обе девочки были приемными, поэтому возможны определенные генетические проблемы в семье родителей Терезы.

— Вы пригласили нас сюда, чтобы поговорить об этом? — проворчал Рейган.

— Нет. Вернее, я хочу, чтобы вы получили возможность обсудить эти вопросы лично с Майклом Флорио и девочками.

— В данный момент это довольно затруднительно, если учесть, что они сбежали.

— Майкл очень заинтересован в том, чтобы уладить дело.

— В таком случае ему не следовало покидать город.

— Вы оба прекрасно знаете, почему он покинул город, — сказал Филиппи. — Вы, ребята, вели себя довольно неуклюже.

— Мы стремились поговорить с детьми, — сказала Бианчи. — Что в этом необычного? Мы и сейчас стремимся к этому, мистер Филиппи.

— У вас есть контакт с Майклом Флорио? — мрачно спросил Рейган.

Филиппи бросил на него быстрый взгляд.

— Допустим, есть. А вам-то что?

— А то, что он в бегах, — прорычал Рейган. — Передайте ему, чтобы он возвращался, и поскорее.

Филиппи подался вперед.

— У вас есть какие-нибудь обвинения, которые вы можете ему предъявить? Ордер на арест?

— Нет, — ответила Бианчи.

— В таком случае Майкл Флорио в бегах считаться никак не может.

— А как бы вы охарактеризовали его поведение с правовой точки зрения? — спросила Бианчи.

— Я бы назвал его отцом, защищающим своих дочерей от грубых посягательств полиции, — быстро ответил адвокат Филиппи.

— Мистер Филиппи, вы пригласили нас, чтобы заключить какую-то сделку? — спросила Бианчи.

Филиппи улыбнулся и взболтал жидкость в своем бокале.

— Какую еще сделку, детектив Бианчи? О чем вы?

— В таком случае почему же мы здесь?

— Назовем это пробной исследовательской встречей.

— И что же мы будем исследовать? — спросил Рейган.

— Условия, при которых Майкл Флорио может возвратиться в Сан-Франциско.

Наступила тишина. Снаружи поднимался ветер. Белые облака неслись по голубому калифорнийскому небу. От этого в кабинете адвоката Филиппи попеременно становилось то темнее, то светлее.

— Прекрасно, — произнесла наконец Карла Бианчи. — Давайте послушаем эти условия.

Урбино

Рождество, наступившее через два дня, слилось для Ребекки в одно тусклое расплывчатое пятно. Она мужественно перенесла все — поцелуи, праздничный завтрак, открывание подарков, — играя свою роль пока без запинок. Но стоит ли говорить о том, каких это ей стоило усилий.