– Уважаемые хозяева, госпожа Вожена, уверяю, я не смущена, а просто тронута вашей добротой и заботой. Я с удовольствием попарюсь и надеюсь, ваш пар действительно чудесен, как и все, что я видела на Севере.

На лицах офицеров и хозяев отразилось явное облегчение, все заулыбались комплименту, и напряжение ушло. Не улыбался один Байдек. Цепи воли снова стали потрескивать, и он сжал зубы, восстанавливая душевный покой.

– Какой стыд! – причитала Лусия, расчесывая волосы своей госпожи, которая оделась в удобную просторную рубаху и сидела у зеркала. – Какое варварство! Приехали в какой-то вертеп! Вот была бы здесь ее величество!..

Василине это порядком надоело, и она в который раз повторила:

– Прекрати, Луси! Была бы здесь мама, она бы безо всякого сомнения приняла предложение госпожи Шукер. И ты примешь и ни словом, ни взглядом не покажешь своего недовольства, как и я!

Горничная возмущенно всхлипнула, переживая будущий позор. Видное ли дело – париться в общей бане! У них в Инляндии даже супруги спят раздельно, чтобы не стеснять друг друга и лишний раз тело не демонстрировать, а тут прям какой-то свальный грех намечается!

– Если это поспособствует укреплению преданности местных офицеров короне, то я и голая готова по плацу пройти, – с несвойственной ей жесткостью, продиктованной скорее усталостью от дороги и общим недомоганием, отчеканила принцесса. – А твое дело – следить, чтобы я при этом хорошо выглядела. И точка!

– Хорошо, госпожа, – смиренно произнесла Лусия, испугавшись суровости хозяйки. – Но я буду там и глаз с вас не спущу, так и знайте!

– Вот и прекрасно, – улыбнулась Василина, хотя от повышенного тона заныло беспокоящее ее горло. – Тебе повезло, что мы к серениткам не ездили с визитом. Мама говорила, там парадный костюм для женщин – хитон с обнаженной грудью. А их королева у нас одевается в строгое платье, кстати. А еще могу взять тебя в Тайтану, мужчины там ходят в юбках длинных и цветных и с обнаженным торсом. Закрываются только низкородные. А женщины надевают покрывало и маску, хоть и жарко страшно. Мама говорила, чуть сознание не потеряла, а что сделаешь – традиция.

Лусия что-то пробормотала, из серии «лучше в покрывале и в маске, чем голышом и в бане».

– Не бурчи, богов ради, у меня и так всего пара часов, чтобы поспать, пока они топят баню. Голова раскалывается, уж лучше бы я с тобой в каюте осталась. Но это было бы ужасно, Лусия.

– Простите, ваше высочество, – пробормотала горничная, расстилая кровать. Она зеленела только при мысли об обратном пути. А ее принцесса продолжала размышлять, укладываясь в постель и наблюдая, как Лусия закрывает внутренние ставни, отчего в комнате воцарился полумрак.

– Любопытно, кстати, будет посмотреть, как там все устроено, я ведь только читала про северную культуру, но ни разу сама не видела. Да и не было в книжках про совместный быт, вот что любопытно… Видимо, об этой традиции авторы деликатно не упоминают…

Комендантская баня находилась позади комендатуры, в закрытом саду, и к ней был предусмотрительно выстроен узкий обитый изнутри деревом коридорчик с маленькими окошками. Не до конца проснувшаяся принцесса, сопровождаемая на глазах мрачнеющей Лусией и словоохотливой хозяйкой, с удовольствием втянула в себя воздух. В коридоре хорошо пахло сосновой смолой и чистотой. Сама баня представляла собой внушительную избушку, построенную из огромных круглых бревен. В предбаннике уже сидели, завернутые в простыни, офицерские жены, нестройным хором поприветствовавшие ее высочество.

– Ну-с, раздевайтесь, милая, садитесь, сейчас я вам чаю липового налью, – засуетилась госпожа Вожена. Принцесса, снимая одежду, с любопытством крутила головой. Здесь запах дерева и пара, смешанного с ароматами разных растений, был сильнее. Да и неведомые строители постарались на славу. В предбаннике по стенам стояли тяжелые лавки, укрытые вышитыми полотенцами, а перед ними – длинный стол, на котором пыхтел тяжелый чайник, весело дыша парком, стояли плошки с вареньем и медом, лежали в корзинах круглые булочки и мягкое масло в розетках. Василина залюбовалась высокими расписанными кувшинами с блестящими глазированными боками. Одна из офицерских жен, Тереза, кажется, разливала из такого кувшина какой-то светлый пенящийся напиток.

– Это квас, госпожа, – пояснила она, – но он очень холодный, поэтому мы будем поить вас чаем, чтобы прогнать простуду.

Квас принцесса пробовала и в столице, но не оценила. Горничная взяла ее вещи и аккуратно сложила их на деревянные полочки, где стопочками лежала женская одежда, а госпожа Вожена, вся состоящая из складочек, с пухлыми ногами в ямочках и большой налитой грудью, уже куталась в простыню и вертела себе на голове что-то наподобие тюрбана.

– Сейчас я вам помогу, принцесса, – и она, схватив какое-то длинное полотно, закрутила в него волосы Василины, ахая, какие же они красивые да светлые.

Принцесса закуталась в предложенную простынку и продолжила осматривать помещение, попивая ароматный липовый чай. На стенах висели резные изображения каких-то фольклорных старичков с длинными бородами и хитрыми физиономиями. Они изображали сценки из банной жизни – один шлепал себя веником, другой грел ноги в какой-то кадке, третий лежал на лавке, четвертый плескал воду в печь.

– А кто это? – спросила она, показывая на старичков.

– Это наши северные банные духи, – ответила, посмеиваясь, Тереза. – Пар, Жар, Здрав и Драв. Мы их задабриваем, поливая камни печки квасом и пивом, иначе шалят – могут перепутать одежду, ущипнуть, заухать в трубе или вовсе ошпарить.

В мире банных духов стало как-то уютно, и принцесса расслабилась, шмыгая носом. От влажности из него потекло.

– А где же мужчины? – полюбопытствовала она, уже самостоятельно наливая себе чаю и хмурясь на не решавшуюся раздеться Лусию. Та с тяжелым вздохом начала снимать ботинки.

Дамы дружно захихикали.

– Ждут, когда позовем парить, – ответила за всех госпожа Вожена. Она пила пиво и сладко щурилась, не забывая, впрочем, поглядывать за принцессой, чтобы у нее не кончался чай.

– Я думала, вы и моетесь вместе, разве не так?

– Так, но поболтать-то нам охота в женской компании, – тоже подмигнула Василине расслабившаяся хозяйка. – Потом придут, не сомневайся. Жен-то у нас только мужья парят, а вот незамужних девок – холостые парни. Под присмотром матери или другой старшей женщины. У нас считают, что по юности нечего наготу прятать, зато потом не на теле мужик женится, а душу полюбит. У вас-то на юге почему они так на всех и после свадеб кидаются? Потому что тело под запретом. А у нас парень до зрелости насмотрится, поймет, что у всех все одинаковое, а что больше-меньше, так это преходяще, да и выбирает по душе себе да по сердцу. У нас и разводов-то почти нет, по сравнению с вами, почему? Да поэтому же.

– Логично, – пробормотала принцесса, впрочем, сомневаясь, что это работает. Чай приятно согревал изнутри, и стало даже жарко.

В предбанник, по размерам больше напоминавший комнату, выходила широкая дверь, из-за которой слышался интригующий плеск воды.