Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Солдаты заулыбались. В это время к костру вернулся сержант, за которым шел и лейтенант Байдек. Принцесса отметила, что при появлении начальства солдаты быстро и привычно осмотрели себя – нет ли беспорядка в одежде, но никакой напряженности не возникло.
– Принцесса просит сказку? – усмехнулся лейтенант, оглядывая свое воинство и тоже наливая себе чаю.
– Люблю сказки, – упрямо ответила Василина. Ей при появлении барона Мариана захотелось убежать, а смущение поднялось с новой силой.
– У нас только страшные, – прогудел один из солдат. – Напугаетесь, ночью спать не будете.
– Пусть страшные, но только чтобы с хорошим и счастливым концом, – попросила принцесса.
– Ну, тогда ладно, слушайте. Когда-то давно в деревне, стоявшей у подножия горы, лесные духи похитили ребенка, девочку, и заменили ее…
Мариан Байдек наблюдал за девушкой сквозь парок, поднимающийся от кружки. Совсем еще ребенок, мягкая, изящная – чистый котенок. Прямая спина, кудрявые очень светлые волосы до плеч. Лицо как у куколки – пухлые губки бутоном, большие блестящие глаза, светло-голубые, как небо Севера зимой, по-детски округлое лицо, маленький носик. Сидит на неудобном стульчике как на троне, держа в руках огромную кружку, размером чуть ли не с ее голову, и аккуратно пьет, внимательно слушая рассказчика, ахая или подсмеиваясь в особо интересных местах. За ее спиной уже темно, и свет от костра играет тенями на невероятно красивом лице. Она кажется чужеродной в этом темном лесу, среди солдат – ее место во дворце, на мягких диванах, среди драгоценностей и шелков. Но при этом, несмотря на изнеженность принцессы, она, как опытный дипломат, всего парой слов завоевала расположение его парней, и теперь они ее опекают как родную дочь.
Василина, словно почувствовав внимание лейтенанта, быстро глянула на него, и он поспешно опустил взгляд.
Барон не страдал от отсутствия женщин и не был обделен любовью прекрасных дам, но эта девушка была из высшей, недоступной лиги. Нет, он видел женщин и красивее ее, но этот цветок двора Рудлогов словно светился изнутри, и не ледяным, холодным светом, как ее старшая сестра, а мягким, согревающим, золотистым сиянием. Свет юности, свет только-только начавшего распускаться бутона.
На месте, когда похищенной девушке в зеркале начинает казаться пара следящих за ней багрово-красных глаз, принцесса в очередной раз ахнула и зажмурилась.
Мариан усмехнулся про себя. Никогда он не был поэтом, а тут надо же – «сияние, цветок». Правду говорят, что женщины рода Рудлогов производят парализующее впечатление на мужчин. Но ему остается только восхищаться и любоваться ею, как картинкой в музее. И охранять. Вот это ему, лейтенанту егерских войск, понятно и близко. Барон любил свою службу, любил физические нагрузки и дисциплину, а в военной форме чувствовал себя комфортнее, чем в домашних тапочках. Восемь поколений мужчин семьи Байдек служили короне, после того как его предок получил баронство за особую доблесть во время войны. И дело Мариана сейчас – не млеть и пускать слюни, а защищать высокую гостью.
Он встал, кивнул солдатам, поклонился удивившейся его уходом принцессе и пошел проверять дозорных.
С утра Василину разбудил отдаленный гул лодочного мотора. Она, одевшись, вышла из палатки и увидела вдали на водной глади приближающийся катер.
Солдаты уже встали и под руководством лейтенанта занимались утренней зарядкой. Одеты они все были в тонкие майки и шорты, и зрелище это для ранее не наблюдавшей за физподготовкой армейских частей принцессы было завораживающее. «Отжаться» – и двадцать мужчин падают на песок и дружно считают «Раз, два, три…» до тех пор, пока не раздается следующая команда «На кулаках», и счет начинается снова.
Пока горничная несла ей воду для умывания, принцесса успела понаблюдать и за приседаниями, и за наклонами, и за растяжкой, и понаблюдать, прямо скажем, не без удовольствия. Барон занимался наравне со всеми и стоял лицом к ней, но никак не отреагировал на ее внимание.
Закончилась зарядка криком «На пробежку», и занимающиеся убежали куда-то вправо по берегу озера. В лагере остались только дозорные и принцесса с Лусией, так что завтракала Василина в одиночестве. Было очень тепло, и утренняя дымка над сверкающим озером навевала какое-то расслабленное, мечтательное состояние.
Катер был уже совсем близко, может, пара километров осталась до берега, когда справа раздались шаги, а потом появилась группа бегущих солдат во главе с лейтенантом. Они остановились отдышаться: кто-то положил руки на колени и опустил голову, кто-то, наоборот, ходил по песку, восстанавливая дыхание. Принцесса подошла чуть ближе, наблюдая, как барон Мариан снимает с рук жесткие кожаные перчатки с отрезанными пальцами. Он заметил ее, быстро подошел и склонил голову.
– Доброе утро, ваше высочество. Я могу что-то для вас сделать?
От него пахло свежим и здоровым мужским потом, а кожа на груди и плечах была чуть влажной.
– Доброе утро, лейтенант. Я хотела бы еще раз искупаться, если есть время, – сказала Василина.
Барон оглянулся через плечо на озеро, что-то прикинул.
– Катер будет минут через пятнадцать, затем начнем грузить палатки и машины. Время есть, ваше высочество. Но вода холоднее, чем вчера, плавание может быть опасно.
– Ничего страшного, спасибо, лейтенант, – улыбнулась Василина. – Я не боюсь холодной воды.
– Простите, принцесса, но я обязан беречь вас, – строго сказал Байдек. – Я не могу позволить вам простыть или схватить судорогу.
– А я не могу позволить себе не ополоснуться с утра, лейтенант, – настойчиво произнесла Василина. – И раз здесь нет душа, мне необходимо искупаться. Иначе я буду чувствовать себя некомфортно целый день.
Он поклонился.
– Как скажете, моя госпожа. Но я поплыву с вами.
– Хорошо, – не стала спорить принцесса и ушла в палатку переодеваться.
Холодная вода сняла сонливость и расслабленность, тело с радостью восприняло нагрузку, и Василина жалела только о том, что не разогрелась перед заходом в озеро. Вода, как всегда, принесла ощущение счастья и парения, и девушка двигалась вперед, слыша сзади мерный плеск волн, расходящихся от ее сопровождающего. Барон плыл в нескольких метрах за ней, и Василина периодически ощущала его взгляд на своей спине.
Мимо них медленно, заглушив мотор, прошел грузовой катер, распространяя высокие волны, причалил, и солдаты, громко переговариваясь друг с другом, начали загонять машины в трюм. Василина перевернулась на спину – стало любопытно понаблюдать за погрузкой, и застонала сквозь зубы, неловко барахтаясь и подгибая ногу, – голень от резкого движения свела болезненная судорога. Вот тебе и не разогрелась. Молодец.
Она могла бы продержаться на воде, но движение еще больше скручивало ногу, пока принцесса упорно плыла к берегу, не желая просить о помощи. Ох уж эта хваленая гордость Рудлогов! Василина почти сдалась, когда ее подхватил подплывший Мариан, сообразивший по хаотичным движениям подопечной – что-то неладно.