Но Шива интересовало кое-что другое.

– Останови их! – прошептал бандит, с диким видом озираясь по сторонам.

– Кого? – недоумевал Хан. – Я тебя что-то не пойму.

– Этих… тварей, – «южанин» облизал губы. – Твоих демонов. Прикажи им остановиться – или я зарежу тебя. Я прикончу тебя, клянусь! Мне нечего терять.

– Так ты про них? – сообразил Алистер. – Я с ними не справлюсь. И я даже не знаю, кто они такие.

– Че ты несешь, Кандальник? Че ты врешь? Они ж притащились искать меня сразу после того, как мы устроили тебе взбучку! – «южанин» попытался усмехнуться.

Но тяжело ухмыляться, когда ты напуган так, как Шив.

Хан пожал плечами. Казалось, сама Создательница каждый раз указывала дланью, произнося: «Вот он. Обвините его».

– Я без понятия, кто они, – он понизил голос. – Я только что столкнулся с тремя. К северу отсюда.

– И ты че… жив и здоров? – Шив выдавил смешок. – Скажи еще, что отбился от них.

Хан молча покачал головой, не сводя глаз с ножа Коннора и держась ладонью за свой.

– А ведь я могу убить тебя, Кандальник, – процедил Шив, вспарывая острием воздух. – Мы – один на один, и я лучше владею ножом, чем ты.

Хан знал, что бандит прав, но не собирался легко сдаваться.

– Я не намерен ни с кем драться, – ответил он, что являлось абсолютной правдой.

– А зачем тебе? Демоны… они ж все порешают за тебя, да? – Шив поежился. – Те твари рыщут по городу… ищут меня… Вот ты и выдай меня им, чтобы спасти других. Восемь «южан» уже сыграли в ящик, а они… – Шив осекся на полуслове и сглотнул.

Казалось, он сказал больше, чем хотел.

Юноша посмотрел на своего врага другими глазами – с куда большим пониманием, чем он когда-либо мог себе представить.

– Может, тебе найти укрытие? – предложил Алистер. – Отсидишься где-нибудь, пока все не утихнет.

– А тебя бы это устроило, а, Кандальник? – огрызнулся Шив и сразу напрягся. – Ты ж у нас теперича заделался хозяином Южного моста! – он развел покрытые шрамами руки с пальцами, унизанными печатками. – А я бился за мост, – произнес «южанин». – Дрался, как волк. Он мой. Мой. Это мой район. Усек? А сейчас мне некуда деваться, – в конце речи его голос оборвался.

Хан вспомнил змеиное шипение демона и вздрогнул.

– Против некоторых вещей ты бессилен, – спокойно произнес он.

Шив внимательно посмотрел на Алистера и прищурил глаза.

– Че с тобой, а? Люди только и делают, что треплются о тебе. Сказочки рассказывают. Я только и слышу: «Кандальник Алистер тут, Кандальник Алистер там». Ты прям будто из золота!

Хан потерял дар речи. Он только что фальсифицировал свою смерть и пытался сбежать из города, преследуемый стражей. Он не мог даже помочь матери и младшей сестре.

Шив продолжал:

– Слышь, выкладывай, как тебе такое удается, а? Заклинать демонов? Ты продал душу Разрушителю, парень? Ты че, сделку с ним провернул, да?

Все выглядело так, словно Шив пытался заключить сделку сам.

Хан терял терпение, желая скорее завершить очередную неприятную встречу.

– Не важно, сколько раз ты задашь мне один и тот же вопрос. Повторяю, я понятия не имею, что за твари ведут на тебя охоту.

«Южанин» смерил Алистера пристальным взглядом. Неожиданно его плечи ссутулились, и бандит весь как-то обмяк.

– Ладно, Кандальник. Ты победил.

Шив глубоко вздохнул и рухнул на колени, прямо на брусчатку, по которой текли ручьи дождевой воды. Окрестные дома нависали над ним, и теперь парень казался совсем маленьким и невзрачным. Склонив голову, он протянул нож Хану рукоятью вперед.

– Я, Шив Коннор, обещаю подчиняться Кандальнику Алистеру – главарю банд Южного моста и Тряпичного рынка. Я… клянусь, что буду верным ему… и отдаю ему свой нож. Теперича я… я нахожусь под защитой Кандальника. Обещаю приносить ему всю выручку и… получать свою долю из его рук, ежели он захочет мне что-то дать. А если я нарушу клятву, пусть меня разорвут на… на куски… – он резко умолк.

Если и можно было найти более несчастного человека, то им являлся Хан.

– Я не могу защитить тебя, – произнес юноша. – Прости. Мой тебе совет: беги.

И он ушел. А Шив продолжал стоять под дождем на коленях.

Многие ровесники принцессы назначили празднование своего дня Именования на июнь. Причина состояла в том, что большинство одногодок Раисы не хотели, чтобы их собственное торжество сравнивали с днем Именования наследницы престола, который ожидался в июле.

Некоторые, возможно, надеялись укрепить позиции, перед тем, как Раиса достигнет брачного возраста. Самые оптимистичные юноши, должно быть, говорили себе: «Почему бы не мне быть супругом королевы?»

Подарки по-прежнему приходили часто и в больших количествах, и девушке доставляло огромное удовольствие отсылать их отцу и таким образом поддерживать школу при храме. Но это оказалось не так легко. Королева была весьма недовольна своим мужем – в связи с неожиданным отъездом дочери в поселение Демонаи. Марианна давала понять всеми возможными – королевскими – способами, что Аверилу не рады при дворе. В общем, несмотря на то, что он вернулся в Долину, Раиса не могла видеть отца так часто, как ей бы хотелось.

«Неужели ее собственный брак будет таким же?» – спрашивала себя Раиса. Эти постоянные выяснения отношений, смена союзников, тайные интриги, завоевания и потери позиций… Она любила обоих родителей, каждый из которых обладал сильным характером, но не так-то легко ей было оказываться между ними.

Она и раньше ощущала себя в ловушке, а теперь девушка буквально задыхалась. Она словно находилась в тесной клетке ожиданий. Принцесса практически никогда не оставалась одна. Повсюду маячили шпионы, слуги, знать и придворные дамы, всегда готовые наябедничать. Королева хотела быть уверенной, что ее дочь более никогда не отправится в незапланированные путешествия.

Амон помогал принцессе переправлять записки и товары для продажи Аверилу. Раиса переживала, так как понимала, что нехорошо заставлять стражу делать что-то за спиной Марианны.

Это было плохим примером. Ведь в будущем она сама сядет на трон.

Королева даже распорядилась, чтобы Магрет ночевала в покоях старшей дочери. Последнее обстоятельство сильно мешало встречам Раисы и Амона в оранжерее. Девушке удалось ускользнуть, когда няня приняла херес от ломоты в костях и быстро задремала. Но, выбравшись из шкафа, принцесса обнаружила, что Магрет ищет исчезнувшую подопечную под кроватью. Раиса сказала ей, что уснула в гардеробе, пока любовалась новыми танцевальными туфельками.