Той жизни, которую она пыталась построить.

Услышав собачий лай, она выглянула в окно и увидела смеющегося Брукса.

Берт самозабвенно гонялся за желтым теннисным мячиком, будто от его поимки зависела судьба всего мира. Что ж, это не только игра, но и полезное упражнение, и все же странно видеть, как быстро пес привык к чужому мужчине.

Ничего не поделаешь, ами, друг.

Да, они действительно стали друзьями.

Эбигейл, захватив стакан с ледяной водой и колой для Брукса, вышла на улицу.

—Спасибо. Этот пес побежал бы за мячиком до Техаса, если бы я сумел так далеко его забросить.

—Берт любит бегать, и ему полезны тренировки. Ему нравится играть с тобой, потому что ты забрасываешь мячик куда дальше, чем я.

—И я благодаря Берту разминаюсь, так что при такой физической нагрузке можно пропустить субботнюю тренировку.

Зазвонил телефон, и Эбигейл с облегчением вздохнула. Теперь Брукс не будет приставать с просьбами и настаивать, чтобы она пришла в субботу в парк, где он будет играть в софтбол.

Она пока не готова встретиться с людьми, что придут туда и станут с ней говорить или задавать каверзные вопросы о личной жизни. Да и наступит ли когда-нибудь такой день?

Эбигейл подобрала мокрый изжеванный мячик и бросила Берту, чтобы тот продолжил игру.

—Уже выезжаю, — сказал в трубку Брукс и засунул телефон за пояс. — Черт побери!

—Какие-то неприятности?

—Избалованный богатенький сопляк окончательно зарвался. Изгадил номер люкс в отеле и напал на управляющего.

—Речь о твоем друге Рассе Конрое?

—Да. Джастин Блейк вырастил сынка себе под стать. Пытался затеять драку с охраной отеля, и его задержали до моего приезда. Так что прости, но надо ехать.

—Это твоя работа.

—И на сей раз она отнимет немало времени, так как придется урезонить разбушевавшегося малолетнего придурка и его спесивого, но очень влиятельного папашу. А также провести переговоры с их многострадальным адвокатом, который благодаря выходкам парнишки разгуливает в мокасинах от Гуччи и попивает виски «Шивас ригал». Так что, возможно, дело затянется до утра.

—Ничего страшного.

—Легко сказать. Ведь не тебя лишают шедевральной лазаньи.

—Я тебе оставлю, не волнуйся.

—Спасибо. В любом случае я позвоню. Надо умыться перед дорогой. — Он взял Эбигейл за руку и поцеловал. — Буду скучать.

Эбигейл доставляла радость мысль, что он действительно будет скучать. Как приятно, когда по тебе скучают! Такое тоже происходит с ней впервые в жизни.

Брукс зашел в дом, а пес подбежал и стал рядом, не выпуская из зубов мячик и наблюдая за дверью.

—Он вернется, если сможет, — объяснила Эбигейл. — А мы без него должны хорошо себя вести. Это очень важно.

Эбигейл бросила собаке мячик и подумала, что на ужин обойдется салатом. Есть лазанью в одиночестве не хотелось.

* * *

Отель «Озаркс» стоял на пологом холме при выезде из городка. Четырехэтажное здание в викторианском стиле построил в двадцатые годы успешный бутлегер и сделал из него загородную виллу. Удача отвернулась от него за несколько дней до отмены «сухого закона». Один из конкурентов застрелил бутлегера из винтовки, когда тот прогуливался по веранде с кубинской сигарой в зубах и стаканом контрабандного виски.

Вдова в дом не вернулась, и в течение нескольких лет он оставался заброшенным. Старший сын, увлекавшийся игрой на скачках, продал его, как только вступил в права наследства.

Дедушка Расса перестроил дом по своему вкусу и весной 1948 года открыл там отель. Несмотря на то что во времена Сесила Конроя отель особым успехом не пользовался, ему удалось удержаться на плаву. В семидесятые и восьмидесятые годы сформировалась община художников, которая подарила Конрою много своих работ. Одно из полотен привлекло внимание богатого коллекционера из Нью-Йорка и принесло целое состояние.

Вдохновленный живописью местных художников, коллекционер, а также его друзья и сподвижники превратили отель в излюбленное место для встреч, как делового характера, так и мероприятий иного рода.

В результате к концу столетия было заработано достаточно средств для осуществления косметического ремонта, а также открытия спа-салона и крытого бассейна.

На четвертом этаже, где находился самый престижный в отеле номер люкс, гостям предлагалось двадцатичетырехчасовое обслуживание.

Брукс вместе с Рассом стояли в упомянутом номере люкс с украшенными светлой позолотой стенами, обилием старинных предметов искусства и шедевров местных мастеров.

Темно-коричневый, натертый до блеска пол был усыпан осколками парадной люстры. Расколотая тяжелая ваза из дутого стекла, которой, судя по всему, запустили в огромный телевизор с плоским экраном, валялась на ковре ручной работы, испачканном красным вином, хранившимся в трех ныне пустых бутылках. Останки разбитых светильников от «Тиффани» смешались с осколками посуды, разбросанной по полу пищей. Здесь же валялись переполненные окурками мыльницы и разбитые вдребезги диски с порнографическими фильмами.

Голубая с золотом шелковая обивка дивана была в нескольких местах прожжена сигаретами, и черные дыры смотрели на присутствующих, словно глаза безобразного чудовища.

—А теперь взгляни на спальню, — жаловался Расс, прикрывая разбитую распухшую губу. — Чертовы ублюдки!

—Искренне сочувствую, Расс.

—В ванной раковина залита вином и мочой. Один из подонков выломал кран. А о туалете лучше и не спрашивай.

—Понадобятся снимки до и после кутежа. Можешь приблизительно назвать сумму ущерба, чтобы я имел представление?

—Более семидесяти пяти тысяч долларов, может, и сотня. Господи, Брукс, в жизни не видел более омерзительного зрелища и запаха!

—Сколько их было?

—Трое. Девицы приходили и уходили. Забронировали номер от имени отца Джастина, при регистрации воспользовались его картой. Джастин был с девушкой. Все произошло прошлым вечером или ночью. Надо проверить кинокамеры в вестибюле. Двое других парней — Чад Картрайт и Доил Парсинс. Потом пришли еще две девушки. Джастин позвонил портье и приказал их пропустить. Ведь принимать в номере гостей не запрещается. Они остались на ночь. Портье и охране поступило несколько жалоб от других гостей отеля. Компания создавала слишком много шума. Могу только сказать, что девушки ушли сегодня днем, а парни весь день курили «травку», заказывали еду и напитки в номер и смотрели порнофильмы. Около шести часов стали снова поступать жалобы. Из номера доносились дикие вопли, грохот и безумный смех. Мерзавцы забаррикадировали дверь и не открыли ее по требованию дежурного администратора. Тогда приехал я. Господи, даже в вестибюле ощущается запах марихуаны.