—У меня много талантов, но дар сохранять отношения с людьми отсутствует.

—Почему?

—Когда мать решила завести ребенка, то занялась поиском подходящих доноров.

—Значит, у нее никого не было?

—Никого, с кем бы она хотела произвести потомство.

Произвести потомство? Эти слова многое объяснили Бруксу.

—Она достигла возраста, когда захотела обзавестись ребенком. Нет, это не совсем точно. Ей хотелось продолжить род, и к донору предъявлялись очень определенные конкретные требования. Мать — женщина очень умная, и потому естественно, что ей хотелось получить такое же потомство. Высокий интеллект, крепкое здоровье, безупречная наследственность. Определенного типа внешность, строение тела и выносливость.

—Так, теперь картина проясняется.

—Определившись с выбором донора, она рассчитала дату зачатия путем искусственного оплодотворения, в соответствии с личным и рабочим календарями. Разумеется, она обеспечила самое лучшее наблюдение во время беременности, и я появилась на свет с помощью запланированной операции кесарева сечения, была здоровым младенцем с требуемым весом и ростом. О кормилице и няне она тоже позаботилась, так что уход за мной был идеальный. Лучшие специалисты следили за моим развитием.

Радостная птичья трель прозвучала диссонансом в наступившей тишине и была такой же неуместной, как кружение колибри над вазоном с малиновыми гвоздиками.

—Ты сама об этом узнала или рассказала мать?

—Она рассказала. Я с самого начала все знала. Это входило в программу обучения. А обучение и физическое развитие являлись основными приоритетами. Мать — женщина удивительно красивая, и моя внешность стала для нее в некотором роде разочарованием. Черты лица приятные и правильные, цвет кожи и волос тоже вполне подходящий, но я не достигла той безупречной красоты, на которую она рассчитывала. Однако этот недостаток компенсировали мощный ум, превосходные рецептуально-моторные навыки и ретенция. В целом, мать была удовлетворена результатом.

—О господи, детка!

Брукс обнял ее за плечи, но Эбигейл вырвалась:

—Не надо меня жалеть.

—Нужно это как-то пережить.

—Я рассказываю такие подробности, чтобы ты понял мое генетическое строение. Мать, в целом довольная полученным потомством, никогда не пыталась наладить со мной эмоциональную связь. Она меня не любила и даже не пыталась полюбить. Не допускала мысли, что у меня могут быть свои планы, цели и желания. А вот ее намерения в отношении меня всегда были очень четкими и продуманными до мелочей. Долгое время мне казалось, что мать не любит меня из-за каких-то недостатков или дефектов, а потом я осознала, что она вообще не способна на сильные чувства. Просто не умеет проявлять чувство привязанности. Учитывая генетический фактор и влияние окружающей среды, у меня такая способность тоже отсутствует. Вероятно, я не наделена даром завязывать отношения, но хорошо понимаю, что для их развития и поддержания наличие чувств и привязанности к человеку является условием первостепенной важности.

Брукс в жизни не слышал такой ужасающей чуши, но вовремя сдержался и выразил свое мнение в более мягкой форме:

—Если называть вещи своими именами, ты считаешь, что, если твоя мать хладнокровная эгоистка, способная на чувства не больше чем блоха, ты генетически предрасположена стать такой же.

—Слишком грубо.

—Могу еще грубее.

—Не стоит. Если принять во внимание генетику и окружающую среду, которые чаще называют природой и воспитанием…

—Черт возьми, мне это известно.

—Ну вот, ты опять сердишься.

—Слишком мягко сказано. Но ты здесь ни при чем. Позволь задать еще один вопрос. Если ты по генетическому строению не способна любить и проявлять привязанность, почему ты так любишь этого пса и он тебя тоже? Только не говори, что все дело в тренировке.

—Мы нужны друг другу.

—Это лишь одна сторона медали. Если Берт вдруг заболеет или получит травму и больше не сможет тебя охранять, ты что, постараешься от него избавиться?

—Конечно нет.

—Потому что это будет проявлением холодного расчета и эгоизма и откровенной подлости, а ты на это не способна. А еще потому, что ты его любишь.

—Но он не человек. Некоторые люди любят животных, но не испытывают подобных чувств по отношению к себе подобным.

—Но по отношению ко мне ты что-то испытываешь.

За неимением подходящего ответа Эбигейл молча уставилась в бокал с вином.

—А что твой отец?

—Донор?

—Ну ладно, пусть донор. Если мать не сказала, кто он, ты могла выяснить сама. С твоим-то умом.

—Она никогда не называла имени и не давала никаких сведений. Но в двенадцать лет я нашла их сама.

—Она хранила эту информацию.

—По-моему, она считала важным следить за его здоровьем и предупредить потенциальные проблемы, которые могли у меня возникнуть. Да, она сохраняла защищенные файлы, а я их взломала.

—В двенадцать лет?

—Я всегда проявляла интерес к компьютерам. Этот человек физик по профессии. Очень успешный и уважаемый. Он стал донором примерно в двадцать лет или чуть больше, на несколько лет младше матери.

—Ему о тебе известно?

—Нет.

—Могла бы с ним связаться.

—Зачем? К чему портить жизнь ему и его семье? Между нами существует лишь биологическая связь и ничего больше.

—Значит, у него есть семья.

—Да, он женился в тридцать один год. В то время, когда я взломала файлы, у него был один ребенок, и они с женой ждали появления на свет второго. Теперь у него трое детей, но я не из их числа. Я — результат донорской спермы.

—Он и сейчас женат?

—Да.

—Значит, этот человек может устанавливать и развивать отношения. Ведь у тебя и его гены.

Некоторое время Эбигейл следила за полетом колибри, сапфирового пятнышка, которое вскоре исчезло из вида.

—Почему ты так стремишься быть рядом с человеком, у которого не развита способность устанавливать личные отношения?

—Может, мне нравится наблюдать, как эта способность развивается. Есть и другая причина — я просто запал на тебя. Втюрился по уши, увяз и т. д. — как хочешь назови. Вот и сложи вместе оба этих фактора.

—И есть причины, по которым я не могу позволить нашим отношениям развиваться. Назвать их не могу.

—Догадываюсь, что ты убегаешь от чего-то очень страшного и потому держишь при себе собаку, гору оружия и повсюду устанавливаешь сигнализацию и охранные системы. Что-то заставляет тебя сидеть взаперти, в прямом и переносном смысле. Со временем станешь больше мне доверять и поймешь, что просьба о помощи не является проявлением слабости и ущербности, вот тогда и расскажешь все как есть. Ну а пока пойду займусь грилем.