– Ты это ее матери скажи, – вздохнул оборотень.

– Ну…

– Не "ну", а именно сам и скажешь ей, – ткнув в Макса пальцем, оживился оборотень.

– Так у нее ж муж скоро будет, – почему бы Луффи…

– Она твоим Луффи, как своим хвостом, вертеть будет, – усмехнулся Филатрим, – знаю я свою доченьку.

– Это тебе так кажется, – вступился за товарища Макс, – это он с виду такой тихоня, а в бою…

– Я тоже в бою, поверь, не ребенок, – хмыкнул оборотень, – однако же… хм, да… – он почесал подбородок и махнул рукой, – в общем, с Исидой сам говорить будешь. И вообще, иди. Там в трактире твоих уже собрали, они тебя ждут.

– Ладно, с леди Исидой я поговорю, но ты будешь должен, – хмыкнул Макс, пожал кровному брату руку и направился к двери.

– Да мы тут все скоро тебе должны будем, – тихо произнес Филатрим, когда за воином захлопнулась дверь.

Замковый трактир названия не имел и использовался в основном как столовая для бойцов гарнизона. Обеденный зал, просторное светлое помещение, был заставлен одинаковыми деревянными столами, за каждым из которых спокойно мог поместиться десяток человек. Собственно, весь рейд собрался сюда не столько пообедать, сколько послушать историю Макса, поэтому при его появлении в зале наметилось некоторое оживление.

– Сделали тишину, – скомандовал Трезвый, пока Макс, поприветствовав всех взмахом руки, добирался до стола своего десятка. – Внимательно слушаем командира и задаем, если нужно, уточняющие вопросы. Идиотские вопросы могу задавать только я. Вайпер, Аяка, Никсон, Гост – следите за своими десятками. Кто шуметь будет – у меня как раз расписание караулов ближайшей недели не заполнено. Всем ясно? Если да, то первый вопрос, – Трезвый дождался, пока Макс, чтобы его все видели, уселся прямо на свободный стол рядом со столом своего десятка, и продолжил: – Как оно, быть оборотнем? Я имею в виду ощущения. Ты же понимаешь, что в большинстве своем люди здесь собрались взрослые, а это решение – оно на всю жизнь. Это не волосы покрасить в парикмахерской…

– Ты знаешь, у меня там, – Макс ткнул пальцем вверх, – в том мире аудюха была. SL -360a тридцать шестого года выпуска. Та, которая купе, – воин улыбнулся донесшемуся со всех сторон одобрительном гулу. – Так вот, садишься в нее – и словно в сказку попал. Она буквально прилипает к трассе, комплектный искин отвечает тебе низким женским голосом. Безопасность на уровне, в общем, эта тачка – она почти как любимая женщина, – Макс повернулся налево и подмигнул внимательно слушающей его Аленке. – И единственный минус этой машины – её водитель, с его заторможенными рефлексами, страхами, мыслями и желаниями. К чему я это веду? – он окинул взглядом зал и улыбнулся. – Когда перекидываешься в кота – это все равно что та машина без водителя. Немного меняется зрение и обоняние, но ощущения бесподобны. Жаль только, курить в кошке нельзя. Единственный минус.

Народ вокруг зашумел. Макс, пользуясь паузой, сунул в зубы трубку и не торопясь рассказал о решении Филатрима, о навыках, появляющихся в истинной форме, об обряде посвящения в клан и разговоре с Урхантом.

– И как он, местный бог? – спросил кто-то из второго десятка клинков.

– Да понимаете, – усмехнулся Макс, – когда получаешь истинную форму, тебя распирает энергия. Ну, я это так почувствовал. А тут в Призрачном лесу эта бабочка, блин…

– И ты, конечно, решил ее поймать? – хмыкнул Пончик.

– Ну да, – вздохнул Макс, слыша раздающиеся вокруг смешки. – Я только подкрадываться к ней стал… и тут Урхант нарисовался и предложил сходить за ниткой с бантиком. В общем, культурно назвал меня идиотом, подарил пассивку и исчез. И нечего ржать, – едва сдерживая смех, попытался он перекричать раздающийся со всех сторон хохот. – Я на вас, блин, посмотрю, когда вы форму получите!

– Я ж тебе говорю, – услышал он голос обращающегося к Алексу Пончика, – они со своим другом как однояйцевые близнецы. На них местные боги и боссы жуткие всякие как мухи на известную субстанцию слетаются, вот слушай дальше – могу побиться об заклад, что кого-то он там обязательно укокошил.

Макс показал ассасину кулак, подождал, пока народ отсмеется, и рассказал об аудиенции у Великого князя, о разговоре с Редклифом об изменении уникального квеста, о битве, состоявшейся три тысячи лет назад и о стальной тени, поразившей одного из Древних богов.

– Редклиф так и не понял, кто это был? – тут же уточнил Трезвый.

– Нет, – покачал головой Макс, – он потерял в тот момент сознание и до сих пор не может понять, привиделось ему это или нет. Единственное, что я понял, – это не был кто-то из местных богов, хотя кто его знает, ведь шамана тяжело ранили. Может, ему это действительно привиделось? После разговора с ним я построил портал к Сиурану, но вместо замка попал в двести восьмидесятую локу, которая расположена почти в тысяче километров от этого места, неподалеку от побережья Великого океана.

– Ни хрена се, промахнулся, – хохотнул Фантик, – хорошо, что ты за лукаря не играешь…

Сидящая сбоку от танка Масяня ткнула Фантика локтем в бок, заставляя замолчать, и тот, сделав потешно-испуганное лицо, прикрыл рот обеими руками.

– В общем, интересная такая локация, – продолжил Макс, – в центре гора, похожая на Аю-Даг, только пониже. Лес вокруг внушительный, ну и мобы соответственные. Название – "Последнее пристанище Первого легиона Молоха".

Уже около горы я наткнулся на кости. Много костей. Как потом выяснилось, Первый Легион Великого Демона Разрушения угодил в засаду, устроенную кабаньими всадниками Кираны. Морриган, о которой я рассказывал, перенаправила портал, и легион вместо Эрантии оказался в Диком лесу.

– Как интересно… – тихо прошептала Аяка, командир второго десятка Клинков. Невысокая розоволосая эльфийка – третий по эквипу танк Ночных Клинков. – И что легион?

– Легион с боем прорвался в ущелье и смог там укрепиться. Обе богини махнули на демонов рукой и запечатали ущелье, превратив его в двести восьмидесятый рейдовый данж. Только в момент обновления что-то там произошло. Гору тряхнуло, и над тем местом, где в подземелье находился зал финального босса, образовался провал.

Дальше Макс, слегка краснея и косясь в сторону Алены, рассказал о знакомстве с Чани, о лисьей деревне. Об атаке Пифона и о том, чем все это закончилось. О разговоре с Сатой он рассказал в двух словах. Появилась, поблагодарила, подарила серьгу и исчезла.

– А че я говорил, – в абсолютной тишине прозвучал веселый голос Пончика. – Наш командир такой кадр, что даже с легатом Первого Легиона добазарился. Скоро, мужики, мы в эти Долины Разрушения пиво пить вместе с суккубами отправимся.

– Ты зачем об этом орешь? – покрутил у виска пальцем Рексар.

– Да чего уж там, – задумчиво глядя на разбойника, вздохнула Масяня, – были у меня в той жизни кот Пушок и пекинес Кузя. Кузя уже есть. Кот тоже скоро появится. Я вот только забыла сказать тебе, юный любитель суккубов, кот-то у меня кастрированный был. Ну да мне не привыкать, – еще раз картинно вздохнула она, – Пушок, Пончик – какая разница… – Последние слова охотницы утонули в гомерическом хохоте всего рейда.