Турки ссылались на логистические проблемы. Вывозить евреев морем в военных условиях было опасно, а в поездах – крайне затруднительно, ибо транзитные страны являлись союзниками Третьего рейха или пытались сохранить нейтралитет и потому не разрешали проезд евреев через свои территории. В то же время правительство Ататюрка соглашалось на репатриацию беженцев, от которых ожидало практической пользы. Так, до 1939 года Турецкая Республика приняла несколько сотен евреев – деятелей науки и культуры, спасавшихся от нацистского режима в Германии. Они реорганизовали Стамбульский университет, создали первую в городе консерваторию и обещали пройти воинскую службу (в 1941–1942 годах Турция ожидала немецкого вторжения и держала под ружьем миллионную армию).

Евреи прибывали двумя путями. Те, кто жил на юге Франции, отплывали в Стамбул из Марселя. Парижские и бельгийские евреи выезжали по железной дороге (для них к поезду, следовавшему в Стамбул, цепляли дополнительные вагоны). Вагонов и кораблей катастрофически не хватало, а сумма за возвращение в Турцию возросла с 3 тыс. до 10 тыс. франков. Евреям, оставшимся в Стамбуле, тоже пришлось несладко: в 1942 году турецкие власти сначала обложили иудеев Бейоглу огромным налогом на недвижимость, а потом сослали их в трудовые лагеря Ашкале – более чем за тысячу километров от Стамбула.

Несмотря на невзгоды, евреи, греки и армяне выживали всегда и везде. Одни рассеялись по миру, но сохранили свой язык и культуру; другие продолжили работать уже в Турецкой Республике. Облик Стамбула был бы иным без коммерсантов Теодора Наума и Абрахама Камондо (первый подарил городу оперный театр, второй – знаменитую лестницу в Бейоглу); основателя современного турецкого театра Акопа Вардовяна; издателя почтовых открыток Макса Фрухтермана (благодаря ему до нас дошло множество видов старого Стамбула); отельера Мкртыча Токатляна; «королевы борделей» Матильды Манукян; писателей, журналистов и публицистов Этьена Махчупяна и Гранта Динка; актера и драматурга Мкртыча Пешикташляна; певицы Розы Эскенази; аккордеонистки Анаит Варан; династий султанских переводчиков Янакизаде, Калмакизаде, Ипсилантизаде и Михалзаде; композитора Амбарцума Лимонджяна (с помощью изобретенной им нотописи были зафиксированы тысячи османских музыкальных произведений); архитекторов Бальянов; поэта Константиноса Кавафиса; создателя турецкого алфавита Акопа Мартаяна; фотографов Базиля Каргопуло, Николая Андреоменоса, Мариам Шагинян – и, конечно, Ары Гюлера.

XX век ознаменовался для нетурецких общин города не только двумя мировыми войнами, геноцидом и холокостом: греки, армяне и евреи пережили Малоазийскую катастрофу[69], гонения и погромы. Последний массовый погром произошел в Стамбуле 6–7 сентября 1955 года – тогда пострадали около 80 церквей, 4500 магазинов, 2500 квартир и 40 школ. Были поруганы христианские кладбища: турки разбивали надгробия, вскрывали могилы и оскверняли трупы. По словам Памука, все началось с того, что в Салониках агент турецких спецслужб бросил гранату в дом, где родился Ататюрк. Спецвыпуск стамбульских газет растиражировал эту новость в сильно преувеличенном виде – и на площади Таксим собралась разгневанная толпа. Первым делом ее ярость обрушилась на лавки в Бейоглу; затем волна насилия захлестнула весь город.

Самые страшные события развернулись в греческих районах: Фенере, Ортакёе, Балыклы, Саматье. Погромщики по свирепости не уступали солдатам Мехмеда Фатиха, ворвавшимся в Константинополь в мае 1453 года, – они грабили и жгли магазины, врывались в дома, истязали гречанок и армянок. Любому немусульманину, очутившемуся на улице в ту ночь, грозило линчевание. Беспорядки превзошли все представления христиан и иудеев о восточной жестокости. На два дня город превратился в настоящий ад.

Погром 6–7 сентября 1955 года поставил точку в тысячелетней истории ромейской (греко-православной) общины города. Физически она не подверглась полному уничтожению, но ее привилегированный статус, обусловленный еще византийским наследием, был безвозвратно утерян. Эскалация враждебности к ромеям ускорила эмиграцию греческой диаспоры Стамбула. Спустя год после погрома знаменитый турецкий баскетболист греческого происхождения Яковос Билек направил письмо премьер-министру Аднану Мендересу, в котором просил дать грекам возможность «дальнейшего существования в нашей прекрасной и счастливой Турции». Мендерес не ответил.

История показывает, что межнациональные конфликты временно затухают, но при первом же удобном случае вспыхивают с новой силой. Если стамбульские греки и евреи отказались от мести, то армяне ничего не забыли и никого не простили. Геноцид служил оправданием деятельности армянских боевиков. В октябре 1919 года в Ереване состоялся IX съезд «Дашнакцутюн», на котором было решено начать операцию «Немезис», названную в честь греческой богини возмездия. Ее целью провозгласили ликвидацию османских лидеров, виновных в геноциде. Французский исследователь Жерар Шальян считает эти события редким случаем, когда террористическим путем пытались восстановить справедливость и отомстить за истребление народа.

В 1975 году потомки армян, бежавших от геноцида в Ирак и Сирию, создали в Бейруте Армянскую секретную армию освобождения Армении (АСАЛА[70]). В ее послужном списке – убийства турецких политиков, нападения на посольства Турции по всему миру и диверсионные мероприятия. Стамбул являлся желанной целью для АСАЛА – но единственный теракт (операция «Акоп Акопян») имел место 16 июня 1983 года, когда Мкртыч Мадарян открыл стрельбу на главном городском рынке – Гранд-базаре.

Впрочем, Стамбул издавна славится разнообразием наций, культур и религий. Восточный и западный, османский и турецкий, мусульманский и христианский, залитый кровью и опаленный огнем освободительных движений, желанный и недостижимый – этот город на протяжении столетий принадлежит всем и никому.

Греки, армяне и евреи по-прежнему живут на берегах Босфора. Стамбульская «маленькая Армения» располагается в районе Кумкапы. Авторитетные греческие семьи – Кантакузины, Палеологи – отдают детей в старинные школы Фенера: Зографион и Великую школу нации. В рыбных ресторанах исполняют рембетико – греческие любовные и блатные песни 1920-х – 1930-х годов. В Балате работают модные кафе. Район известен своими инстаграмными местами (например, «улицей с зонтиками» – Мердивенлы Мектеп; также популярны улицы с разноцветными домами – Киремит и Мердивенлы Йокуш).

Наряду с путеводителями «Стамбул греческий», «Стамбул армянский» и «Стамбул еврейский» можно написать еще один: «Стамбул русский». Связи Руси с Византией – а потом России с Османской империей и республиканской Турцией – всегда имели сложный характер. Константинополь был одним из лейтмотивов русской философии вплоть до XX века. Духовные соратники, непримиримые враги, политические противники и деловые партнеры – вот далеко не полный список эпитетов, которые характеризуют эти государства.