Оборачиваюсь к мужу. А он уже набрасывает мне на плечи меховую накидку. Серьёзен, как никогда.

— Конечно, Ива. Только будь осторожнее.

— Всё правильно, Ваня, — поддакивает Аркаша. — Действуй!

Сэр Персиваль, поглядывая на меня в задумчивости, делает знак Диане, и та, вспорхнув с кресла уже в невесть откуда взявшейся шубке, спешит ко мне под напутствие шефа:

— Диана, дорогая, сопровождайте, но не вмешивайтесь, что бы ни происходило.

Нотка озабоченности в голосе доктора заставляет меня насторожиться. Как и реплика моего свёкра:

— И аккуратнее, дорогая донна. Очень… дорогая донна. Помните: мы рядом.

Мне остаётся лишь глазами похлопать. Ощущение, будто меня на войну провожают. Или… Я что-то упустила?

***

И только на ступенях террасы, выходящей в сад, меня настигает догадка. А вместе с тем начинает душить смех. Так вот в чём дело! Эти мужчины слишком хорошо успели меня узнать; а уж Мага вместе со своим неподражаемым папочкой неоднократно упоминали мою фееричную способность ввязываться в приключения на пустом месте. Особенно, если я вдруг ринусь кому-то на помощь. А что, прецеденты имеются, одна война при моём участии так и развязалась! Наученные горьким опытом, в этот раз они, похоже, морально готовятся к чему-то подобному. Вот интриганы!

Вернусь — выскажу всё, что накипело.

Однако вместо того, чтобы рассердиться, фыркаю. Сдержать смешок не удаётся. И вообще, несмотря на серьёзность и ответственность миссии, меня вдруг заполняет необычайная лёгкость пополам со смешинками. Солнце ли тому виной, засиявшее на изумительно синем небе, чистейший ли воздух — а в кабинете сэра Персиваля, что ни говори, сохранялся устойчивый аромат сигар и каких-то благовоний; хоть и приятная смесь, но не сравнить с той, что наполняет лёгкие прямо сейчас. Его пьёшь, этот воздух, им наслаждаешься! Мрачные прогнозы, пугающие недавно, тускнеют и осыпаются трухой. Всё будет хорошо. Я точно знаю.

Встрепенувшись при моём появлении, Глория поднимается со скамейки и спешит ко мне, на ходу стаскивая варежки. И я ничуть этому не удивляюсь. Так и надо. Протягиваю ей навстречу руки, крепко сжимаю её слабые ладони — и щедро делюсь всем, чего, у меня, оказывается, настолько в избытке, что хоть сколько раздаривай, не убудет. И Силой, и Любовью. Я ведь тоже Источник. Просто совсем иной природы, нежели открыл и приспособил для себя негодяй Хорхе.

«Ива! — слышу изумлённый шёпот Маги. — Что ты делаешь? Нет, продолжай, не останавливайся! Сеть истончается на глазах…»

Ну и славно. Только нафиг её, эту сеть, сейчас она меня не интересует. Я делаю то, что давно пора: обнимаю Лори. Как своих девочек после долгой разлуки.

— Донна Иоанна…

Её глаза сияют. Наконец-то! Не успеваю я насторожиться в ожидании очередной непрошенной лавины воспоминаний, как осознаю: больше ничего подобного не случится. Выплеснувшись на меня когда-то, эта волна тёмного прошлого пыталась отхлынуть и вернуться в глубины памяти Глории, но я сумела её обуздать. Овеществить, рассыпать по материальным носителям, а потом уничтожить вместе с ними. Остались тени, скупо сообщающие о том, что такие-то вот события имели в жизни место, но канули в прошлое.

Глории Иглесиас больше нет, как не стало и Глории Дельгадо, и той крохи, подкинутой в приют неизвестно кем. Мы ещё попытаем дона Куадро, известно ли ему хоть что-то о родителях малышки. Не для того, чтобы их разыскать — думаю, шансы малы — а чтобы разобраться в её происхождении. Мало ли, каких ещё сюрпризов ожидать.

Но это всё после. А сейчас — передо мной Лори дель Торрес да Гама, будущая лунная драконишка. И жизнь её только начинается.

— Никаких донн, — говорю строго. — Просто Ива.

— Я вам так благодарна!

На её чёрных глазах проступают слёзы

— Вы меня всё-таки спасли! Я восхищаюсь вами, донна… Ива. Я столько о вас слышала! И думала. И представляла, что бы вы сделали на моём месте. Уж вы бы не сидели, сложа руки!

Тень прежней жизни словно осеняет её лицо с плотно сжатыми губами. Она умолкает, видимо, что-то припомнив.

Беру её за локоть.

Разворачиваю к дорожке.

— Пойдём, дружок, пройдёмся.

Рыжие белки зигзагообразными прыжками устремляются куда-то за наши спины, и я слышу смех Дианы. У той наверняка в карманах полно угощения для этих пройдох! Я же увлекаю девушку дальше, вглубь парка.

— Лори, милая, не приписывай мне лишнего. Ты сама себя вызволила. Ты, а не я, решилась спасти своего ребёнка. Твои руки, а не мои оставляли следящие амулеты в комнате, чтобы никто не заметил твоего побега. Твои ноги несли тебя по закоулкам дома, к карете свёкра, твоя, а не моя голова придумала, где и как можно затаиться, твоя сила воли удерживала в каретном ящике и заставляла терпеть и тесноту, и жажду, и нехватку воздуха. Это всё ты, сама, понимаешь? Это ты достойна и уважения, и восхищения. Я — всего лишь цель, к которой ты хотела добраться и добралась. Сохранила себя и сына. Ты молодец.

Она вскидывает на меня глаза. Недоверчиво.

— Я? Да я…

«Неумёха, ничтожество, абсолютная посредственность, которую я за что-то люблю до сих пор. Наверное, просто жалко бросить…»

Хорхе, хор-рёк ты этакий, убирайся из моей головы! Я помню, о чём ты ей вещал. Как чуть ли не зомбировал, пытаясь убедить, что её, Глорию, любят лишь из милости, что к ней снисходят, что сама она ничегошеньки из себя не представляет.

— Ты удивительна. Храбра и отважна. Если бы не ты…

Машинально повожу ладонью над её животом, не касаясь, невольно повторяя недавнишний жест Аркадия. Мне давно хотелось почувствовать, что же чувствует маг, сканируя магическую матрицу будущего человечка. Но до этого дня ничегошеньки ни у меня, ни у Элли не получалось, хоть, надо отдать должное, тренировались мы упорно. А сейчас… сейчас я вижу каким-то кожным зрением целый фейерверк искр от плотной, как бы свёрнутой спиралью ауры, которая пока дремлет, но придёт срок — развернётся тугой пружиной, и новорожденное тело начнёт потихоньку, день за днём, растить себя по её образцу.

А ещё — я осознаю, что дитя меня услышало. И отвечает приветственным толчком.

Испуганно-восторженно ахнув, Глория прижимает ладонь к животу.

— Толкнулся! Это впервые!

Сейчас всё-таки расплачется. О нет, только не это, хватит с нас слёз!

— Видишь, всё в порядке! Теперь вам остаётся крепнуть, расти, появляться на свет… и расправлять крылышки. Ничего, к тому времени, когда он попробует взлететь в первый раз, ты успеешь подготовиться.

Забыв о слезах, она смотрит в недоумении.

— О чём вы, донна… Ива?

Ох уж мне это