кобуры револьвер, чем-то похожий на мой утерянный «Страж», и напряженно всматривался в темноту. Кажется, даже принюхивался. Олаф, тот самый боец, что управлял кошмариком, так и не отпустил меня, лишь удлинив пуповину, что бы подняться на палубу дирижабля.

Стрельба из окон донжона, возвышающегося над прочими постройками Цитадели, привлекла внимание. Показалось даже, что стреляют в нашу сторону. А спустя пару секунд им ответили. Сгусток пламени, попав в слишком узкий оконный проем, будто бы втянулся в него, взорвавшись уже внутри и разворотив огромную дыру в стене донжона. Водопад камней и горящих обломков обрушился куда-то во двор.

— Ползи вверх! Быстро! — заорал Крупп, тыкая в меня револьвером. Кошмарик освободил руки, обившись вокруг пояса. И я полез. Путаясь в веревочных перекладинах и неуклюже перебирая ногами по извивающимся ступеням. Длины цепи на браслетах едва хватало, чтобы перехватываться. И с каждой секундой у меня оставалось всё меньше шансов на побег.

Я был зол на Систему, на имперцев, на власти Хугеля, что проморгали нападение. Я был зол на весь мир, но в первую очередь на самого себя. Столько усилий, столько улучшений и какие-то чертовы артефактные браслеты снова вернули меня на уровень обычного человека. Разве что более сильного и гораздо более живучего. Я искал варианты и не находил. Но слепая надежда еще теплилась, робко нашептывая, что шанс будет. Только не упусти. И мне так хотелось верить, что я позволил себя убедить.

Следующим поднялся Крупп, сходу принявшись раздавать указания экипажу. Остальные бойцы поднялись один за другим. Включая отставших. Похоже, Франку все-таки не повезло. Швартовочные канаты были в спешке обрублены, и давно готовый к вылету дирижабль стал набирать скорость, придерживаясь курса на Восток.

Заметив, что люди на верхней палубе застыли, уставившись в сторону Цитадели, я тоже поддался любопытству, отбросив на время сковавшую меня меланхолию. Где-то на другом конце города, недосягаемый для оружия имперцев, висел разведывательный аэростат. Но всеобщее внимание привлек не он.

Женская фигура, объятая пламенем, стояла на гребне стены Цитадели, вскинув руки. Глаза её сверкали раскаленными углями, а вокруг плыл, искривляясь, перегретый воздух. Глядя вслед набирающему скорость дирижаблю, она формировала конструкт чудовищной силы. Словно маленькое солнце восходило над её головой, расплавляя своим сиянием камень стен. Поначалу находящиеся на верхней палубе люди лишь застыли в немом изумлении. Но отголоски понимания уже появлялись в расширенных от ужаса глазах.

— Кровь всемогущая, — пробормотал я, когда огненный шар устремился к нам, быстро сокращая дистанцию. Но в этот раз не колебался. К чёрту всё.

Воспользовавшись тем, что руки сковывали только артефактные браслеты, на секунду выхватил из инвентаря нож и одним движением рассек пуповину кошмарика. Странный конструкт, удерживающий меня, потеряв связь с хозяином, забился в припадке, беспорядочно молотя отростками по воздуху. Бойцы Особого отдела инстинктивно расступились. Пользуясь удачным моментом, я прыгнул поближе к противоположному борту, когда сзади раздался выстрел. Меня бросило вперед, прямо на ограждение верхней палубы, и, резко подтянувшись, я перебросил своё тело за борт. Кажется, кошмарик принял удар на себя.

Сердце едва успело забиться чаще от чувства свободного падения, как огненный шар достиг дирижабля. Гондолу вслед за оболочкой разорвало на куски, и меня поглотила волна пламени. Отросшие волосы спалило в момент. Системная одежда, и без того потрепанная, вспыхнула, обжигая кожу. Не успел я осознать происходящее, как горящий кусок внешней обшивки, отброшенный взрывом, врезался прямо в меня.

В целом мне даже повезло. Приунывшего кошмарика сдуло, одежда затухла, и ударом меня отбросило по дуге в сторону от общей массы обломков. Но лететь мне еще метров тридцать и посадка не обещает быть мягкой. Внизу густая застройка восточной части города.

Кувыркаясь в воздухе и совершенно забыв про браслеты на руках, попытался замедлить падение импульсом. И у меня получилось. Более того, браслетов больше не было. Видимо слетели после взрыва. А может, просто погиб их владелец? Не знаю. Да и плевать.

Однако первый импульс оказался и последним. Выбрав неудачный вектор, я хоть и замедлился, но придал себе еще больше неконтролируемого вращения и в следующую секунду жестко столкнулся с черепичной крышей. Проломив её своим телом, в облаке битой черепицы, древесных щепок и пыли, грохнулся на чей-то чердак. Кажется, от удара я ненадолго отключился. На темном и пыльном чердаке вновь воцарилась тишина.

— Дерьмо, — ёмко провозгласил я, наконец, выплюнув пару зубов вместе с кровью. Скривившись, провел языком по неровным обломкам, оставшимся во рту. Угораздило же прямо лицом об черепицу. Теперь вся правая его часть была сплошным кровоподтеком. Глаз закрылся, превратившись в тонкую щелочку. Нос вроде не сломан, но рассечений много, а ушибов по всему телу даже считать не буду. Шея, как и правое плечо, простреливали болью при любом движении.

Приподнявшись, попытался ощупать лицо. И тупо уставился на мизинец левой руки, торчащий куда-то в сторону, не предусмотренную природой. Всё еще находясь в полнейшем шоке от случившегося, я незатейливо вернул мизинец на место. Тонкая кость хрустнула, но приняла правильное положение. На общем фоне еще один укол боли я даже не заметил. Энергетическое дублирование уже потянуло свои щупальца по всему организму, заменяя травмированные части тела. Теперь и мизинец обвили жгутики энергоканалов, фиксируя сломанную кость и возвращая подвижность.

Способность — просто чудо. Вот только нагрузка на источник, и без того серьезная, выросла просто критически. Восстановление, подпитка фамильяра, энергетическая плоть ноги и других поврежденных частей тела. Всё это сейчас растрачивало практически две трети естественного прироста энергии. И это придется учитывать.

Со второй попытки ощупал лицо. Бровей, как и ресниц, не было. Волосы на голове торчали неравномерно, пованивая горелым. Отросшая за неделю щетина тоже местами обгорела. Кожа на открытых местах покраснела, покрылась волдырями и отслаивалась.

— Красавчик, — резюмировал я. Кроме всего прочего, еще и одежду угробил окончательно. Всё, кроме обуви, потеряло свойства и превратилось в едва живые подгоревшие тряпки.

С трудом поднявшись на ноги, пошатываясь и хромая, добрался до пролома в стене. На улице была ночь. Вдали полыхала Цитадель. Обломки дирижабля, разлетевшиеся по огромной площади, на её фоне казались едва заметными огоньками. Где-то там еще слышались выстрелы, крики и ругань, а в этой части города было тихо и как-то даже безлюдно. Не горел в окнах свет, не расхаживали припозднившиеся гуляки, не патрулировали улицы отряды жандармов. Необычно. Необычно и пугающе.

— Нужно отсюда уходить, — наконец собрался я с мыслями. — Сантар, проверь окрестности. И посмотри, может, где-то есть еда или одежда.

— «Да, хозяин», — призрак улетел на разведку. А я тем временем провел быструю инвентаризацию имущества.