Подъезжая к дому, Браун вздрогнул. Он не отличался избытком воображения или чувствительности — что могла подтвердить многострадальная команда с его корабля «Розовый куст», — но в этом здании чувствовался жуткий дух заброшенности. Ветер шелестел листьями деревьев, и в их шепоте Брауну чудились голоса давно умерших средневековых монахов, шипящих обвинения и укоризны. Он глубоко вздохнул, выбросил из головы глупые бредни и обратился мыслями к предстоящему делу. Дело этой ночью предстояло безумно опасное, но он доверял своему другу, такому же капитану — Дику Йорку. Если Йорк говорит, что ему обязательно надо встретиться с торговым магнатом Уильямом Хэем, стало быть, надо.

Неподалеку ухнула сова, и капитан едва не подскочил от испуга, жалея, что для свидания не назначено более приличное время. Но иначе нельзя — темные дела должны совершаться ночью. И место было выбрано идеальное — пустынное, отдаленное, давно заброшенное место, где, кажется, и без того полно мрачных тайн. Браун вспомнил, что ему удалось разузнать о доме Бермондси прежде, чем он дал согласие на встречу.

Здание не принадлежало Уильяму Хэю — эта честь выпала какому-то богатому вельможе, который не жил в доме и никогда не наезжал сюда. Вельможа сдал дом в наем семейству Кастелл, и те поколениями проживали в нем. Старый Уилл Кастелл был даровитым корабельщиком. Он-то в свое время и снял дом, олицетворявший его успехи в коммерции. После его смерти состояние перешло к внуку, который немедля спустил его в азартных играх. Теперь кредиторы хватали молодого Кастелла за пятки, а дом Бермондси, лишенный присмотра, совсем обветшал. Чтобы свести концы с концами. Кастелл сдавал его таким, как Хэй, щедро платившим за возможность заняться делами вдали от любопытных глаз. А если бы кто-то заинтересовался, что творится ночами в доме Бермондси, всегда можно было свалить все на призраков. Брауну понарассказали историй о давних коронерах, бывших тамплиерах, и оксфордских ученых. Даже поэт Чосер, как видно, замешался в темные дела, включавшие убийства, похищения и обман. С этой землей было связано множество суеверий, и народ охотно списывал все странные происшествия на шалости темного мира духов и демонов.

Все же даже ему, Брауну, было неспокойно. Он никогда не встречался ни с Хэем, ни с Кастеллом и не знал, можно ли им доверять, поэтому прихватил с собой двух матросов с «Розового куста» — на случай, если дела обернутся скверно. Им он, сказать по правде, тоже не доверял. Флотским не плачено уже три года, со времени Реставрации монархии, и на кораблях остались только те, кому нипочем не найти приличной работы в другом месте. Браун покосился на двоих, бежавших у стремени его коня. Он прихватил судового бондаря Неда Уолдака и тупого здоровяка-матроса по имени Твилл. Два мрачных негодяя, но драться умеют. Он не питал иллюзий относительно их верности своему капитану — оба согласились сопровождать его только потому, что он посулил по два шиллинга на брата. Браун никогда не тратил сил, чтобы заслужить любовь команды — пустая трата времени, на его взгляд, — но ради денег Уолдак и Твилл защитят его нынче ночью, если в том будет нужда.

Он сошел с коня, бросил поводья Твиллу и собирался постучать, но дверь уже распахнулась. Человеку, стоявшему в дверях, было, наверно, лет тридцать, но от распутной жизни он выглядел старше своих лет. Он пьяно пошатывался, шелестя модными рюшами, воротничками и кружевами, и пробубнил приглашение. «Кастелл», — с отвращением подумал Браун. Парень, промотавший богатство на пороки и удовольствия. За спиной Кастелла показалась старая карга в поношенном платье и с трубкой в зубах. Поначалу Браун принял ее за служанку, но когда старуха сунула в руку Кастеллу фонарь и повелительно каркнула, догадался, что это Маргарет, жена старого корабельщика и бабка этого скудоумного неряхи, с ухмылкой топтавшегося на пороге. Он вновь засомневался: можно ли доверять подобному люду? Как-никак, измена — серьезное преступление. Он оглянулся в поисках Йорка, но того пока не было видно.

— Заходите-заходите, — прокашлял Кастелл. — Я бы предложил вам вина, да только что прикончил последнюю бутылку.

— Почему это я не удивляюсь? — буркнул себе под нос Браун, и не думая входить.

Его конь, почуяв беспокойство хозяина, заплясал на месте. Твилл тщетно пытался успокоить его, и Уолдак насмешливо поглядывал на беспомощного товарища по команде. Потом Браун услышал в темноте приближающиеся шаги.

— Уолдак! — свирепо рявкнул он, видя, что бондарь, вместо того, чтобы приготовиться оборонять своего капитана, продолжает посмеиваться над Твиллом. — Не видать тебе двух шиллингов, коль дела не делаешь! Вынимай кортик, парень, и будь готов к драке.

— Не нужно, — успокоительно проговорил Кастелл рассерженному выговором Уолдаку. — Здесь все — друзья, защищать никого не придется.

— Насчет этого я сам решу, спасибо, — рыкнул Браун и прищурился, положив руку на рукоять кортика и пытаясь разглядеть приближающегося человека.

Показался низенький, пухлый человечек с угодливой повадкой. На нем был до смешного старомодный длинный камзол в обтяжку и широкополая шляпа с пером. Видно, пришелец воображал себя молодым кавалером. При виде его Браун разинул рот в изумлении.

— Слезы господни! Да это Томас Стратт?

Уолдак, изумленный не меньше, забыл свое место.

— Он самый! Наш старый эконом, прокляни Господь его воровскую душонку!

— Проткнуть его? — предложил Твилл, бросив поводья, чтобы схватиться одной рукой за кортик, а другой за кинжал. Глаза у него азартно блестели. — Он в прошлом году поставил на «Розовый куст» тухлое мясо и червивые галеты, а нам пришлось все это жрать!

Уолдак содрогнулся при этом напоминании.

— И он же надул нас с порохом! Сказал, что у нас тридцать баррелей, а оказалось всего десять — из-за его вранья голландские пираты едва не перебили нас всех.

Все это было правдой, и сомнения Брауна по поводу ночного предприятия становились все сильнее. Может, Хэй и в самом деле нуждается в людях, чтобы помочь ему скинуть короля и его правительство, но неужто у него не хватило ума не связываться с такими бесчестными, ненадежными типами, как Стратт? Судовой эконом с «Розового куста» родную мать продал бы за стакан вина, а уж выдать заговорщиков ему ничего не стоит. Браун мгновенно решил, что не желает иметь ничего общего с домом Бермондси и его тайнами.

— Произошло недоразумение, — обратился он к Кастеллу и повернулся к своему коню. — Мне не следовало являться сюда — меня бы здесь и не было, знай я, что здесь замешаны такие мерзавцы, как Стратт.

Стратт готов был возмутиться, но тут из тени у дверей выдвинулся человек, остававшийся до того незамеченным. Уильям Хэй, владелец «Корабельной компании Хэя» — маленький ладный мужчина в тяжелом желтом парике, будь его парик самую чуточку больше, он стал бы смешным. Его темно-красный атласный камзол был притален, чтобы подчеркнуть достоинства фигуры, а на колени падал пеной кружев и оборок. На ногах были маленькие элегантные туфли с пряжками — разительно несхожие с простыми сапогами для верховой езды на ногах Брауна.

— Прошу вас выслушать меня, прежде чем уходить, капитан, — мягко произнес он. — Обещаю, вы не пожалеете о потерянном времени. Идемте, все уже ждут.