– Значит, все переговоры кодированными сигналами, – сказал Хартманн. – Они нас увидят и наверняка начнут отходить. Надо отжать их к болоту и там брать.

Дитрих покачал головой.

– Что ж, командуй, Курт. Ты какую группу поведешь?

– Центральную.

– Значит, мы с тобой.

Хартманн дал команду спешиться, подозвал командиров групп и стал объяснять расстановку. Минут через десять три группы выстроились под деревьями. Хартманн лично проверил снаряжение и подошел к Дитриху.

– Мы готовы.

Полковник взглянул на часы, тронул висящий на правом плече пистолет-пулемет.

– Мы тоже. Начали!

…Разведчики отходили все дальше на север. Постоянно отслеживая перемещения противника по сканеру и корректируя свой маршрут в зависимости от движения немцев. Они знали, что их «ведут», но отключать свою аппаратуру не спешили. Сейчас надо выиграть время, до открытия «окна» чуть больше часа. А что их «видят», не очень-то и важно. Единственное, что вызывало серьезное опасение, – возможное применение врагом авиации. Пара штурмовиков могла здорово осложнить ситуацию. Но самолетов в небе не видно.

Зоммег, зная, что их преследуют около полусотни человек, про себя удивлялся – почему так мало? Ведь в радиусе десяти километров сосредоточены значительные силы. С техникой – танками, артиллерией. Что заставило преследователей идти вперед столь малым отрядом? Или?… Или достейцы так решили?

В любом случае штурм-капитана это устраивало. Факт бегства его не расстраивал, он тянул время, приближая момент подхода помощи. Как только откроется «окно», все эти облавы и охваты станут бесполезны.

Между тем противник сокращал дистанцию. Три группы, следуя на удалении менее километра друг от друга, брали разведчиков в полукруг. Они лучше знали местность, лесные дороги и тропинки. И могли идти быстрее, чем протерисканцы.

Их все явственнее гнали к болоту. О нем Зоммег знал от пленных партизан, как знал и то, что там довольно гиблое место и без проводника лучше туда не лезть.

Штурм-капитан попробовал взять левее, уйти к лесному озеру, что в трех километрах от болота. Но смену направления движения противник отметил сразу, что свидетельствовало о прямой связи немцев с достейцами. Одна из групп тоже сменила направление и ускорила движение.

Штосенг предложил пойти навстречу и дать бой. Врагов с десяток, есть шанс покончить с ними раньше, чем подоспеют остальные. Но Зоммег не согласился. Успеют или нет – вопрос. А начинать бой в заведомо невыгодных условиях, на открытой местности опасно. Численный перевес все же у врага, они готовы к бою и застать себя врасплох не дадут. Да и другие группы не так далеко. Подоспеют через десять минут.

– Идем к краю болота, – сказал Зоммег, разглядывая трофейную карту. – Там можно проскочить. И выйти к поляне и дому егеря. Если прижмут, дадим бой там. Есть где укрыться. Вызовем роботов…

Разведчики молча согласились. Это был единственный вариант.

– Ты как? – спросил Зоммег Штосенга.

Тот махнул рукой: мол, все в норме, дойду. В принципе он был почти в порядке, только слабость и усталость давали о себе знать. Но это не страшно.

– Терпи! Осталось немного. Фрахтинер! Где немцы?

Олдинер глянул на экран станции.

– Ближняя группа в трех километрах. Забирает дальше на запад. Остальные идут прямо на нас.

– Прибавить шаг! И полная готовность! Как бы еще на партизан не налететь!

Предупреждение было не лишним. Здесь партизанский край, и их отряды и отдельные группы могли оказаться в любой точке леса.

Разведчики увеличили темп движения, внимательно наблюдая за обстановкой, в полной готовности открыть огонь при малейшем подозрении.

Но первой на партизан налетела группа лейтенанта Барецки.

…Они шли по левому флангу, все забирая и забирая дальше, дабы отрезать протерисканцам путь на север, к озеру, где те могли укрыться. Егеря местность знали не хуже местных, шли споро, не забывая поглядывать по сторонам. В любой момент можно налететь на партизан.

Барецки, верный старому принципу – береженого бог бережет, – выслал вперед дозор из двух солдат. Эти двое – обер-ефрейтор Мантихель и рядовой Клюге – были опытными бойцами. Обоим под тридцать, почти треть жизни провели в лесах и на войне. Они быстро и бесшумно двигались впереди группы, замирая при каждом постороннем звуке, то припадая к самой земле, то вставая во весь рост за деревом.

Они и обнаружили троих партизан, идущих поперечным курсом к болоту. Понаблюдав за ними с полминуты, Мантихель отправил Клюге к лейтенанту, а сам двинул вслед за троицей.

Барецки решил взять партизан, но без шума. Развернув группу, лейтенант пошел наперехват противнику. Метров через триста пути охотников и партизан пересеклись.

Все произошло очень быстро. Едва партизаны по тропинке вышли к небольшому овражку, где было свободное место, как на них разом вылетели шесть человек. Партизаны не успели не то что вскинуть оружие, даже крикнуть. Через секунду они лежали, придавленные к земле, лишенные возможности двигаться, нормально дышать и говорить.

– Связать! – распорядился Барецки. – Повязки на глаза. Обыскать и усадить под… тем деревом.

Солдаты быстро выполнили приказ, а лейтенант вызвал по радиостанции Хартманна. Ему решать, как быть с пленными. Можно, конечно, и расстрелять, но… С отрядом идет русский майор. И убивать партизан на его глазах – не самое разумное. Словом, пусть начальство решает.

Титов и Глемм шли вместе с полковником Дитрихом и группой минометчиков. Впереди егеря во главе с Хартманном. Майор выстроил своих бойцов в цепочку, сам двигался чуть позади. Шли довольно быстро, из чего Титов заключил, что егерям этот лес хорошо знаком, бывали не раз и успели изучить.

Марита тоже отметила, с какой ловкостью и умением перемещались немецкие солдаты между деревьев и зарослей кустарников, обходя завалы, ложбины и овражки. В темно-зеленом камуфляже, в украшенных пучками травы и веток касках, сжимая оружие в руках, они скользили совершенно бесшумно, словно огромные тени.

Это были хорошие солдаты. Прекрасно обученные, опытные, умелые. И постоянно в боях, постоянно на краю жизни и смерти. Таких бойцов посчитали бы за честь иметь в своих рядах любые командиры. Даже Достеи и Протериса. Ведь все их отличие от воинов других планет в оружии, в технике. Но ведь не автомат делает солдата солдатом, не танк и не космический корабль! Солдат – это стальная воля, опыт, умение побеждать первородный страх и добиваться успеха. Даже вопреки обстоятельствам и условиям. Даже вопреки смерти.

Каждый может взять в руки оружие, но не каждый станет настоящим воином. Не каждый способен постичь трудную науку побеждать и выживать.

Да, это были очень хорошие воины! И те русские офицеры из контрразведки, что захватили ее группу, тоже отменные воины! В воюющих армиях таких всегда много. Ибо сама жизнь отбирает самых лучших. Иначе и быть не может.