Двери в мое одиночество открываются. Это Марк внезапно решивший навестить меня. «Чем обязана?» – так и хочется произнести, но воздержусь, возможно, его визит связан с появлением Надежды.

– Привет. Как ты? – учтиво начал он.

Как я? Мог и не спрашивать. В ужасе, в трансе и хочу выбраться отсюда.

– Привет. Не лучше твоего, – сидя и повернувшись к нему на кровати, ответила я.

Марк понимающе кивнул. Он совершенно точно осознает, что я имею в виду. Ведь не только он подвергся эмоциональной атаке, «наслаждаясь» уединением. Мне также довелось сорваться, стоило остаться запертой в этих стенах, поэтому, да, он знает, каково мне сейчас от морального удушья и беспомощности.

– Тебе все равно придется собрать себя в кучу, потому что за этой дверью тебя ждет… семья, – Марк запнулся, ему пришлось даже прокашляться, чтобы помочь самому себе произнести последнее слово, видимо, оно не ложится ему на язык.

В ответ я только кивнула и выказалась готовность идти, поднявшись с кровати. Я знала, что встреча с родными не за горами, но не знала, когда именно, хотя и была уверена, что буду предупреждена. Поэтому я не успела подготовиться, хотя бы просто надеть привычную для всех одежду. Сейчас же я оказалась в том, что случайным образом вчера схватила из шкафа. Им стало атласное платье металлическо-голубого цвета с полностью открытыми плечами и расклешенной юбкой чуть ниже колен. На нем имеется только один акцент, это широкая вставка с абстрактным черным рисунком, что будто пояс, охватывает всю талию и живот. Надеюсь, такой наряд не особо шокирует людей, которые за всю свою жизнь видели лишь один набор одежды. Вот же… Вместо того, чтобы размышлять о чем-то более важном, думаю о всякой ерунде.

Прежде чем Марк пригласил меня пройти к отсеку с Лайлой, а именно его он выбрал для встречи, он предупредил, что не намерен оставлять меня наедине с близкими. На большее глупо было бы рассчитывать, поэтому я среагировала спокойно. Единственная странность заключается в выборе места встречи, учитывая обнаженность Лайлы и присутствие ребенка. Хорошо, что в своем возрасте Надя уже вдоль и поперек знает анатомию человека, поэтому ее не смутит подобное искусство. Может, Марк просто не хотел выпускать меня далеко от спальни? Чтобы не творилось в его голове, сейчас это не имеет значения, ведь я увижу дочь.

– Мама! – Я еле успела войти и уловить, что Мекс и Надя рассматривают Лайлу, а Рита, сторонясь их, напряженно наблюдает за ними, как услышала звонкий голос ангела, повернувшего голову на звук.

Надежда поспешила бросить свое занятие и бегом преодолела расстояние между нами. Мы не виделись всего семь дней, а она, как всегда уже успела соскучиться. Наверняка, в ее эмоциях скрыты и опасения, ведь даже такому незрелому уму должно быть понятно, что с моим пребыванием здесь не все так просто. Я же упала на колени, встречая дочь объятиями. Я со сдерживаемой силой прижала маленькие плечи и черноволосую головку. Она жива, здорова, весела и беззаботна, что может еще так радовать мать. Вот оно настоящее счастье! Мое дитя рядом, и ничто не способно сейчас волновать меня больше нее. Но… Пока я держу свое чудо в руках, мою эйфорию прерывают иные чувства – тоска, сожаления, ревность и… зависть, и они не мои. Это Марк! Я тут же перевожу взгляд на фигуру, что стоит справа от меня и неотрывно наблюдает. Я не только ощущаю, что и он, я вижу в его глазах всю гамму эмоциональных проявлений. Пусть я не могу ощутить его доброй стороны, но я уверена, он чувствует не только негативное. Он сдержано проглатывает собственную слюну, а его глаза блестят от влаги пусть и всего от капли, но все же.

– Мама! Что это? – первой заговорила и пожелала прекратить объятия Надя. – Я никогда такого не видела! – засияли восхищением детские глазки, а маленькие ручки стали ощупывать атлас. – Как… красиво! – ни сразу подобрала она слова и тут же стала сравнивать своими пальчиками ткань моего платья и уменьшенную версию привычного комбинезона, что носила сама.

– Тебе нравится? – с улыбкой восхищения обратилась я к дочери.

– Очень! – не отрывалась от своего занятия она.

– Когда-нибудь у тебя будет и свое такое, и тысячи других. Я тебе обещаю! – я приподняла любимое личико, чтобы еще раз посмотреть в глазки полные искренних и настоящих эмоций, понимая, что я не могу злоупотреблять отведенным мне временем.

Я поцеловала дочь, которая еле оторвалась от нового предмета и, наконец, посмотрев на Мекса, увидела, как он растерянно смотрит на второго мужчину в зале.

– Рена? Это Дуций?

Человек, названный моим отцом, не осмелился обратиться к неизвестному мужчине. Этого стоило ожидать, ведь большинство знают о Дуции только по словам, из которых следует, что нужно проявлять крайнее уважение к высшей личности. Конечно, Мекс опасается проявить дерзость, если перед ним сам «великий». Я же не могу сказать правду, если этого не пожелает тот, кто скрывает ее.

– Так и есть! – вдруг ответил за меня Марк, стоило мне взглядом перенаправить в его сторону вопрос.

Тут же прибывшая тройка упала на одно колено! Бог мой! Даже моя маленькая принцесса склонила голову! В этот момент из меня словно вырвали душу, вложив вместо нее тяжелейшую глыбу.

– Встаньте! – не стал медлить Марк. Не знаю от того ли, что сумел уловить мое возмущение или сам не желал видеть подобную картину, но, спасибо, глыба стала растворяться.

Наверное, перед походом сюда, гостям Дуция кто-то провел инструктаж о правилах поведения на первом уровне.

– Можете говорить свободно друг с другом! …Или со мной, – внезапно развязал всем руки Марк.

Как ни странно Рита решила выступить первой, она подошла к правителю чуть ближе и заговорила:

– Дуций, если позволите, я бы хотела объяснить свое поведение, и я полностью готова пройти процедуру…

– Рита! Остановись! – пришлось мне перебить бред верного раба. Мексу все же удалось немного вытащить ее чувствительность, потому что я ощущаю ее страх, но она все еще остается безвольной. – Рита, присядь, пожалуйста! – немного приказным тоном добавила я.

Рита затихла в безмолвных раздумьях. Но Марк помог мне! Он как раз заслонял собой одну из лавок, поэтому освободил напуганной девушке обзор и указал ей рукой расположиться там. На такую просьбу она не могла не ответить и тем более не согласиться с ней.

– Мам?! – тихо позвала меня Надежда, даже указав, что желает шепнуть мне что-то. Мне пришлось наклониться. – Мама, Рита очень странная. Можно попросить Дуция, чтобы он помог ей?

Слова дочери заставили меня на секунду ужаснуться, ведь кто знает, что говорила и делала Рита на ее глазах, но потом я улыбнулась той заботе, что проявляет Надежда. Я ответила лишь: «Я сейчас сама ей помогу! Не волнуйся!»

Пока Рита шла к указанному месту, я приблизилась к Мексу и прижалась к нему, прошептав на ухо, что все в порядке и Дуций не против наших эмоций, чтобы он не стеснялся ответить мне объятиями и чувствовал себя комфортнее.