– Я как раз собирался ее искать, – ответил сэр Саймон. – Что ей передать?

– Ничего-ничего. Я… Эт-самое… Подожду.

– Боюсь, вам нельзя здесь находиться, – заметил сэр Саймон. – Это личный кабинет, и мы очень строго следим за безопасностью. Я удивлен, что вам удалось сюда попасть.

– У меня есть приглашение, – заплетающимся языком проговорил мужчина, безуспешно хлопая себя по карманам смокинга, – на вечеринку.

Сэр Саймон догадался, что это, должно быть, один из пенсионеров. У них сегодня своеобразная встреча выпускников – грандиозная предрождественская вечеринка для бывших сотрудников, организованная их обеденным клубом. Сэр Саймон и сам мог бы когда‑нибудь в него вступить, но, скорее всего, не станет. Обычно на таких мероприятиях присутствуют высшие чины, которые не дают празднику перерасти в буйство. У них есть и свой собственный, более эксклюзивный клуб, но его тщательно скрывают, чтобы остальные не чувствовали себя обделенными.

– Как бы там ни было, приглашение не распространяется на этот коридор, – сказал сэр Саймон. – Не волнуйтесь, я вас провожу.

Взъерошенный мужчина на мгновение отчаялся, но быстро взял себя в руки и принял предложение с улыбкой. Сэр Саймон воспользовался своим коронным строгим тоном, и пенсионер понял, что у него нет выбора.

– Просто передайте ей, – сказал посетитель, и сэр Саймон почувствовал волну накативших на гуляку эмоций, усиленных алкоголем, которые он с трудом сдерживал, – пусть знает, что, ну, про приглашение это я серьезно. Ей всегда рады. Думаю… Думаю, она удивится. Но скажите ей, что я не шутил.

Они дошли до двери в дальнем конце коридора, ведущего в Большой зал. Сэр Саймон бросил на лакея у двери неодобрительный взгляд за то, что пустил к нему пенсионера. Еле заметным кивком тот пообещал, что это больше не повторится.

– Как вас зовут?

– Вы ей просто скажите, она меня узнает.

Сэр Саймон пожал плечами и поспешил обратно в свой кабинет. По дороге он как раз встретил Рози, выходившую из дамской комнаты. Она выглядела на все сто и приятно пахла духами. Возможно, стоило для начала уточнить, есть ли у нее планы, потому что помощница явно куда‑то собиралась.

– Мы собираемся в Клуб армии и флота, – сказал он. – Хочешь к нам присоединиться?

– Отмечать? – спросила Рози. В тот день премьер-министр приняла программу реставрации, получив одобрение Комитета по распределению государственных средств.

– С размахом! – заверил он ее. – Всерьез и надолго. Пойдем, ты заслужила не меньше нас.

Рози усмехнулась.

– Так значит, я получила право присоединиться к знаменитому триумвирату?

– Так точно, моя дорогая. Как на латыни называется триумвират, в котором четыре человека, один из которых женщина? Квадрариат? Тетрариат? “Тетра” – это ведь по‑гречески, да?

– Нет, это все не то, – заявила Рози. – Пусть будет квартет. Твои друзья не возражают? Ты выглядишь так, будто собираешься в очень… злачное местечко.

– Они переживут.

Чуть позже он рассказал ей о подвыпившем пенсионере. Она призадумалась, но, кажется, не слишком расстроилась из‑за того, что разминулась с ним. К тому же к концу вечера они оказались едва ли трезвее его.

В субботу утром на самой верхушке корзины с отобранной вручную частной корреспонденцией оказалась открытка. Сэр Саймон, у которого раскалывалась голова, хотя он не подавал виду, принес в кабинет королевы стопку коробок с балансирующей на ней корзиной. Мельком увидев картинку на открытке, королева задержала на ней свой взгляд и спросила, нет ли там чего‑нибудь интересного. Затем перевернула ее, бегло прочитала и вслух поинтересовалась, кто положил ее в корзину.

– Рози, мэм. Сказала, что вам стоит на нее взглянуть.

– Вот как… Не могли бы вы попросить ее узнать у… – королева снова заглянула в открытку, – мисс Фишер, почему она выбрала именно эту открытку? Мне очень любопытно.

– Конечно, мэм.

Сэр Саймон улыбнулся дежурной услужливой улыбкой и сделал в уме пометку, что нужно передать Рози пожелание королевы, а еще, как представится случай, самому присмотреться к этой открытке. В ней не оказалось ничего необычного: на картинке была изображена женщина, играющая на лютне. Судя по всему, это раннее барокко. Сама по себе открытка выглядела чуть дороже обыкновенных: плотная бумага, приятное на ощупь матовое покрытие, – скорее всего, она из Лондонской национальной галереи. Такие же он посылал родным сестрам и брату. Вряд ли такое изображение могло произвести впечатление на Босса. Ей больше нравились лошади, забавные карикатуры и собаки.

– Королева хочет знать, – сказал сэр Саймон позже в кабинете Рози, – почему отправитель выбрал именно эту открытку. – Он зажал ее между двух пальцев и поднял вверх. – Справитесь?

– Без проблем.

– Сможете потом и мне рассказать? Если королеве интересно – мне тоже.

Рози слегка поджала губы, но согласилась. Несколько часов спустя она вернулась с ответом, и в нем не было ничего особенного. Эта картина принадлежала кисти Артемизии Джентилески, писавшей в семнадцатом веке. Королева могла обратить на нее внимание, поскольку, по словам Рози, в ее галерее есть другая картина этой художницы. (Ничего себе! Вот это она вспомнила. Похоже, Босс действительно знает все свои картины.)

– Так почему же отправитель выбрал именно ее? – спросил сэр Саймон.

Рози объяснила, что мисс Фишер отправила эту открытку в память о своей подруге миссис Харрис, которая в свое время была экспертом по Артемизии Джентилески. Когда он с легким недоверием поинтересовался, как пожилая горничная умудрилась стать “экспертом” по барочной живописи (жуткий снобизм с его стороны, он сам это понимал), Рози сказала, что, по словам мисс Фишер, Синтия Харрис училась на искусствоведа и защитила магистерскую диссертацию по творчеству художницы. Она даже хотела написать о ней книгу.

Сэр Саймон в очередной раз убедился в том, что нельзя недооценивать сотрудников королевского двора. Он гордился своими коллегами. Каждый был по‑своему талантлив, даже миссис Харрис, несмотря на ее непростой характер. Так значит, у нее была творческая жилка? Теперь понятно, как ей удавалось превращать Бельгийский люкс в произведение искусства.

Глава 41

В понедельник после полудня, воспользовавшись редкой свободной минуткой, королева нашла время, чтобы сделать то, о чем давно думала. Она решила еще раз заглянуть в комнаты на верхнем этаже Восточного крыла, которые полностью отремонтировали после потопа, когда поздней весной ветхий бойлер дал течь.

Королеву сопровождали несколько человек из отделов имущества и обустройства, затем – к их огромному удивлению – она решила проводить их до офисов в Южном крыле, а заодно поздравить с принятием программы реконструкции.

– Вам предстоит очень много сделать для того, чтобы наконец привести это место в пригодное для жизни состояние. Я уверена, что вы отлично справитесь.