В этом эльфийка весьма усомнилась, но промолчала. Волшебнику она по-прежнему не доверяла, но выбирать было не из чего.

Возможно, Крас понял, что у нее на уме.

Слушай внимательно, Вериса Ветрокрылая, – добавил он. – Возможно, то, что я велю сделать, покажется не самым выгодным для тебя или тех, о ком ты заботишься. Поверь: это не так. Впереди ожидают опасности, которых ты не понимаешь, которым не сможешь противостоять в одиночку.

«А тебе, значит, о них все известно?» – подумала Вериса, зная, что вопроса ее Крас не услышит.

До захода солнца еще остается немного времени. Я должен заняться одним важным делом. Не покидай этих подземелий, пока я не велю. Ну, а до тех пор – прощай, Вериса Ветрокрылая.

Прежде, чем ей удалось хоть что-нибудь возразить, голос волшебника смолк, и следопытка негромко выругалась. Мало того, что она приняла его сомнительную помощь, так теперь и приказам его повиноваться должна? Вверять собственную жизнь, не говоря уж о жизни Фалстада, в руки чародея, отдающего им приказания откуда-то издалека, из-за стен неприступной башни, ей вовсе не улыбалось.

Однако самым худшим было другое: эльфийка только что отдала их жизни в руки того самого волшебника, который и отправил Ронина в это безумное путешествие… и, судя по всему, бросил его здесь на погибель.

По пути к подземелью, где орки вознамерились устроить ему темницу, Ронин снова лишился чувств. Признаться, конвоиры, не упускавшие ни единого повода ткнуть его побольнее или крайне болезненно вывернуть руку, здорово в этом помогли. В сравнении со всем, проделанным ими до того, как Ронин отключился, боль в сломанном пальце казалась сущими пустяками.

Но вот волшебник наконец-то очнулся… и в тот же миг словно бы оказался в кошмарном сне. Прямо в лицо ему злорадно скалился огненный череп с черными ямами вместо глазниц.

Изумленный, волшебник инстинктивно отпрянул прочь, подальше от жуткой твари, однако наградой за то оказалась лишь новая боль. Еще Ронин обнаружил, что и запястья его, и лодыжки накрепко прикованы к стене. Как ни старайся, отодвинуться от нависшего демонического создания не удавалось.

Однако ж ужасная тварь даже не шевельнулась. Мало-помалу преодолев страх, Ронин пригляделся к неподвижному существу повнимательнее. Намного превосходившее человека ростом и шириной плеч, оно было заковано в латы из чего-то вроде горящих костей; оскал же, принятый магом за зловещую улыбку, порождало лишь полное отсутствие на лице демонического стража плоти. Огонь обволакивал странное существо с головы до ног, но жара маг вовсе не чувствовал… и все-таки подозревал, что, стоит этим пылающим костлявым пальцам дотронуться до него, результат окажется весьма и весьма болезненным.

За неимением лучших идей Ронин попробовал заговорить с устрашающим существом.

– Кто… кто ты такой?

В ответ – ни звука, ни движения, если не считать пляски языков пламени.

– Ты меня слышишь?

И вновь – ничего.

Охваченный явившимся на смену страху любопытством, волшебник, насколько позволяли оковы, подался вперед, для пробы подвигал ногой из стороны в сторону, но вновь никакой реакции – даже поворота головы в сторону движущейся ноги – не добился.

Сколь бы ужасным ни выглядело это создание, казалось оно, скорее, статуей, чем живым существом. Демонического вида, однако, определенно, не демон… Возможно, голем? О големах Ронин только читал, а сам их ни разу в жизни не видел – тем более, горящих неугасимым огнем, но ничего другого ему в голову не приходило.

Волшебник задумчиво наморщил лоб. Интересно, каковы возможности этого голема? Способ выяснить это существовал лишь один… в конце концов, нужно же ему как-то освободиться!

Стараясь не обращать внимания на боль, Ронин едва заметно зашевелил уцелевшими пальцами. Оставалось только молиться, чтоб эти чары избавили его от ужасного стража…

Пылающий голем с поразительной быстротой вскинул руку и схватил Ронина за изувеченную ладонь, целиком скрывшуюся в его кулаке.

В тот же миг человека охватило всепожирающее пламя, только горело оно не снаружи – изнутри, словно бы обращая в пепел самую душу. От боли Ронин вскрикнул, и вскрикнул вновь, и кричал долго, что было сил, пока вовсе не лишился голоса.

На грани потери сознания, уронив голову на грудь, он взмолился о том, чтобы огонь внутри либо угас, либо пожрал его целиком.

Наконец голем выпустил его руку.

Жар внутри унялся. Едва переводя дух, Ронин кое-как поднял голову и бросил взгляд на стерегущее его чудовище. Гротескная маска лица голема даже не дрогнула: очевидно, испытанные жертвой мучения не вызвали у него никаких эмоций.

– Будь ты… проклят…

Из-за спины голема донесся знакомый смешок, от которого у мага волосы встали дыбом.

– Ай, шалун, ай, негодник! – пропищал тоненький голосок. – Не играй с огнем – обожжешься! Не играй с огнем – обожжешься!

Ронин склонил голову на сторону – поначалу с опаской, затем, видя, что чудовищный страж никак на это не реагирует, смелее. Недалеко от входа стоял тот самый тощий, но жилистый гоблин, которого Некрос называл Криллом. Тот самый гоблин, что, кроме Некроса, состоял в услужении у Смертокрыла.

Мало этого, Крилл все еще держал в руках медальон с черным кристаллом! Вот это наглость так наглость… Неужели Некрос не полюбопытствует, отчего его прихвостень никак не расстанется с талисманом Ронина?

– Господин Некрос, – пояснил Крилл, заметив, куда устремлен взгляд мага, – не видел его при тебе, человек… ну, а мы, гоблины, вечно подбираем всякие безделушки!

Однако дело явно было не только в этом.

– А еще он слишком занят, чтоб замечать подобные мелочи, не так ли?

– Догадлив, человек, ох, догадлив! А если ты ему и скажешь, он не послушает! Бедный, бедный господин Некрос, сколько забот у него в голове! Перевозка драконов и их яиц – задачка, знаешь ли, не из легких!

Голем появление Крилла воспринимал как должное, и Ронина это вовсе не удивляло. Пока гоблин не пробует освободить пленника, голему он неинтересен.

– Значит, ты в услужении у Смертокрыла…

Гоблин на миг сдвинул брови.

– Да, делал я, делал, что он велел… Долгое, долгое время ему подчинялся…

– А сюда с чем пожаловал? Я же сыграл твоему хозяину на руку, верно? Как же ловко он оставил меня в дураках!

Услышав это, Крилл отчего-то снова повеселел.

– Ты еще больший дурак, чем думаешь, человек, – отвечал он, скаля зубы в широчайшей ухмылке. – Тебя обвел вокруг пальца не только темный владыка, но и я!

В это Ронину верилось с трудом.

– Каким же образом, гоблин? Чем же я тебе-то мог услужить?