На миг Марчина охватило странное чувство, что зона, предназначенная для старта и посадок, осталась единственным знаком жизни, наложенным на неподвижную картинку замершего «Дюнкерка».

– Надеюсь, что конец фразы звучал: «…около меня, моя прелесть», – захихикала Исакссон, и волшебство растворилось. Поляк только улыбнулся коллеге и снова развернулся внутрь потряхивающего брюха прямоточника.

ST-88 Мангуст «Бетти»

13 июля 2211 ESD, 08:21

Клин машин шел постоянным курсом уже больше получаса, погрузившись в серый саван тумана. То и дело Вежбовскому казалось, что где-то на границе видимости, совсем недалеко, он видит темный силуэт идущего по их правому борту «Кошака». «Фанданго», который шел слева, он не видел с самого старта. Зато когда он поглядывал вниз, то порой видел черную поверхность болота – так близко, что если бы прямоточник притормозил, туда можно было бы просто соскочить. Пилоты предпочитали рисковать полетом с брюхом у земли по приборам, чем быть раскрытыми американскими радарными системами. Это имело определенный смысл.

– Капрал, а что, собственно, вон там? – Он указал на сложенные на полу «мангуста» пакеты. Три немаленьких размеров сумки были погружены на борт «Бетты» сразу перед стартом. Сперва он посчитал, что Соколиный Глаз сам объяснит их присутствие, однако капрал держал язык за зубами.

– Поисковое оборудование, – ответила Исакссон. Похлопала набитую сумку и сделала умное лицо. – Если уж мы туда попадем, сумеем подслушивать янки вблизи. Картрайт утверждает, что это может пригодиться. Ничего важного для тебя, рядовой.

– Хм, стало быть, оно для настоящих ученых после трехмесячных общих курсов, – засмеялся он в ответ. Потянулся за сумкой и для пробы приподнял ее на несколько сантиметров, насколько позволили ремни безопасности. – Тяжелая.

– Не выделывайся. Это оборудование ценнее, чем все мы вместе взятые. – Шведка лучисто улыбнулась. – Тебе бы чувствовать уважение, а не жаловаться, что оборудование тяжелое.

– Признаюсь, я простачок, который скорее прикидывает, как носить это добро.

– Но, Марчин, мы все знаем, что ты простачок. – Она погладила его по наплечнику с иронично-сочувствующим выражением лица. – Но ты можешь работать над собой, и как знать…

– Зона высадки, девяносто секунд. – Второй пилот, с норвежской фамилией, которую поляк не мог запомнить, сунул голову в их отсек. Машина явственно замедлилась.

– Приготовьтесь. Мы не ждем проблем, но так близко к зоне боев ничего нельзя сказать наверняка. Цель к востоку от места посадки, два километра. – Соколиный Глаз обратился к тройке подчиненных. Вежбовский машинально проверил ремешки брони. Торн кивнул, но больше никак не подал виду, что переживает. – Марчин, держись поближе к Камилле.

Он тоже кивнул и хлопнул коллегу по плечу. Исакссон подмигнула ему с шутовским огоньком в глазу.

– Снова вместе. – Связистка наклонилась в его сторону, так, что шлемы солдат стукнулись друг о друга. Послала Марчину провоцирующую улыбку. – Я уже думала, что ты никогда ко мне не вернешься.

– Как бы я мог не воспользоваться такой оказией. – Он чуть отступил, чтобы склонить голову в пародии придворного поклона. – Слишком долго разделяла нас жестокая судьба.

Она рассмеялась. Вежбовский сумел сохранить серьезность только секундой дольше. А еще секундой позже они услышали резкий грохот, визг и стон разорванного металла.

В один миг спокойный, казалось бы, полет превратился в хаотический ад.

– «Кошака» достали! – Командир машины включил внутреннюю связь. Марчин нервно выглянул в открытую десантную дверь. А к ним тоже летит ракета? И, может, не одна?

Киса в порядке?

– Проверь контакты! «Кошак», доклад! – вторил ему второй пилот с норвежской фамилией. – Валь, есть что-то?

– Радар чистый! Повторяю: радар чистый. – На этот раз голос был поспокойней.

Марчин повис на упряжи, когда «Бетти» сделала такой резкий разворот направо, что дверь десантного отсека несколько мгновений была направлена прямо вниз. Исакссон завалилась на него, но ее страховка выдержала. Подвешенный над Болотом, он успел еще увидеть, как крутящийся «Кошак» ударился о поверхность черной воды, разбрызгивая фонтаны воды и грязи. Потом «Бетти» выровнялась и начала спускаться. С самого начала тревоги прошло не больше пятнадцати ударов сердца.

– Отряд, приземляемся аварийно, «Фанданго» обеспечит прикрытие. – На этот раз пилот точно обращался к ним. – Десять секунд!

– Понял. Марчин, пойдешь со мной к «Кошаку», нужно им помочь, Сорен и Камилла прикрывают. – Он услышал голос Соколиного Глаза в наушнике. – Пять секунд.

Марчин кивнул и расстегнул пряжку страховки. А Торн тогда наклонился к нему.

– Думай о будущем, Верба, – сказал ему вечный рядовой с нажимом. – Если что – я знаю первую помощь, справлюсь.

Солдат глянул на него, не понимая, но Торн уже вернулся на свою сторону машины. Больше времени не было – тремя ударами сердца позже «Бетти» села на грунт, и Вежбовский выскочил в глубокую – по колени – воду.

«Кошак» зарылся в воду в десятке-другом метров дальше. Поляк преодолел это расстояние быстрыми длинными прыжками, совершенно игнорируя правила безопасности. О том, что тут могли бы оказаться американцы, он подумал, только когда ясно различил лежащий на боку прямоточник.

– Капрал, вижу их. – Он чуть притормозил. Проклятие, не следует так бежать. О правилах страховки он даже не вспомнил. – Ничего не горит. Ничего не дымит.

– Я за тобой, Марчин, – услышал он успокаивающий голос испанца, хотя не сомневался, что командир отделения идет метрах в двадцати позади. Капрал Альварес был практичным человеком. Внутренним взором Вежбовский видел, как он медленно идет вперед, ожидая, пока потенциальная ловушка захлопнется на солдате, который вырвался вперед. Сложно было бы его в этом упрекать, в конце концов, ему необходимо думать обо всех, а не только об одном, слишком запальчивом рядовом. – Проверь пассажиров, я сейчас присоединюсь. «Фанданго» не фиксирует никаких контактов, но будь осторожен.

– Принял. – Он быстрым шагом направился в сторону покалеченной машины. Пока что не увидел ни одного тела, что могло быть как хорошим, так и дурным знаком. Может, они погибли на месте и он найдет три трупа, пристегнутые поясами? На борту прямоточника, кроме двух пилотов, летели Ниеми, Нив и Киса. Проклятие, с какой высоты они упали? Он нервно повел взглядом вдоль корпуса «мангуста». «Кошак» навряд ли подлежал восстановлению – правое крыло вместе с вмонтированным в него двигателем оказалось оторванным от корпуса, и на его месте зияла дыра, ощетинившаяся жутко скрученными кусками композита. Но корпус не был раздавлен, как и кокпит, десантный отсек тоже казался целым.

Он был в паре шагов от дверей десантного отсека, когда в них материализовалась Ниеми с автоматом у плеча. Сержант потеряла шлем и рюкзак, но с виду вовсе не походила на человека, который только что покинул корпус разбитого «мангуста».