Она почувствовала неладное, лишь когда один из отростков неосторожно задел участок открытой кожи. Однако было поздно, сеть добралась почти до груди. И, повинуясь моему приказу, все отростки вонзились в тело. Тонкие, незаметные, совершенно не ядовитые. Даже пронзая тело насквозь, они не могли причинить почти никакого вреда. За одним исключением… Уколы подобными «иглами» в нервные узлы вызывали дичайшую боль, шок, паралич и полную потерю сознания.

Не зря я сидел над этим заклятием около месяца, сращивая известные блоки и добавляя исключительно свои, основанные к тому же и на знаниях анатомии дроу. Да… медицина тоже бывает полезной. Не магическая, самая простая.

Прощальная связка заклятий, исторгнутых мутнеющим сознанием жрицы Ллос… Атакующие, но не нацеленные толком, швыряемые абы куда, в смутной надежде зацепить, уничтожить. Пустое! Поединок проигран, отродье паучихи, пришло время умирать!

– Добей!

– Не трогай ее, она пока нужна! – раздается знакомый голос, прямо-таки запрещающий реализовать мой естественный душевный порыв к добиванию поверженного врага. Альен… – Это дочь Рианны, убьешь ее позже.

– Пусть так… Нерг, в кандалы сучку и пасть заткни.

– Уяснил, – проворчал мой приятель, мигом принимаясь за работу. – А ты бы, Кайр, девушку освободил, ей тоже сейчас невесело.

Тала-ант… По преуменьшению хреноватости сложившейся ситуации. Альен сейчас было не просто «невесело», а совсем погано. Для любой женщины уродство – тяжелейший шок, но под термином чаще всего подразумевают травму, ожог, лишение руки или что-то в этом роде. Здесь же… магическая трансформа, сплавившая в себе прежний, истинный облик и специально привитую монстровидность. Паучья метка этой… всеми невозможными способами безумной паучихи по кличке Ллос. И имя безумию – драуг.

– Дочь, говоришь! – окрысился я в сторону недобитой жрицы, одновременно расправляясь с кандалами и ошейником Альен. – Поверь, «дочурка» ты высокопоставленная, плохо помрешь, показательно. Мучить не буду, но смерть твою надолго запомнят. Не слышишь меня? Ну и ладно, мне без разницы. Главное, я слышу. И друзья мои слушают. Все, больше ничего не забыл из блокираторов магии снять?

– Не забыл… – эхом отозвалась Альен, теперь уже окончательно бывшая жрица. – Все снял, только зачем?

– Дура, она дура и есть. Это я о тебе, если еще не поняла. Мстить ведь по-любому надо. Но я предпочитаю мстить за живую подругу, а не за ее хладное тело. Да и ты сама, неужто не хочешь увидеть, как горят храмы Ллос и корчатся от злобы и страха ее жрицы? Хочешь… Вон как глаза загорелись! Давай уж, руки в ноги и уходим. Торчать тут нет никакого резона.

– Остальных пленных освободи… Пожалуйста. Никому не пожелаю окончить здесь свою жизнь.

– Насчет этого излишне напоминать. Я бы и так не забыл.

Не забыл бы… Это Альен здесь находилась как бы вне отдельных камер. Видимо, готовили не то к допросу, не то к дальнейшей переправке. Кстати, о грустном. Слетевшая с петель дверь на пути своего недолгого полета снесла пыточный стол. Вместе с распростертым на нем… А, да там никак иллитид находился! Тогда нормально. Этому самое то – сдохнуть, аки придавленному тапком таракану. Но с остальными подробнее придется разобраться.

– Нерг, ты со жрицей закончил?

– А то ж! В лучших традициях спутал, при всех усилиях ей распутывать несколько дней придется.

– Тогда сбивай замки с камер, будем «чистку отстойника» производить.

Тот лишь пожал плечами. Дескать, ты у нас командир, тебе оно и виднее. Самому ему было глубоко параллельно на всех остальных, попавших в сей уголок боли и страха. Зато мне – нет. Другое воспитание. Могу убивать, но не пытать, от любым видом физических мучений с души воротит. Что ж, посмотрим, разберемся.

* * *

Первая дверь, за которой мрак и сырость… А если подсветить немного, для лучшего и более удобного восприятия? О, какие нелюди! Свирфнебль, на котором живого места нет, зато довольно еще в кондициях пребывает. Наверняка из него или что ценное хотят вытянуть, или же он просто живым пособием для юных жриц служит. Ну да мне дела нет. Не люблю жриц Ллос, но и к глубинным гномам никакой симпатии не испытываю. Отсюда и компромиссное решение – простейшая силовая петля обхватывает шею пленника. Короткий хруст, судороги. Все, пленник останется без пыток, но и без жизни. Зато и жрицы Ллос получат неприятный сюрприз, один из многих, что их ожидает.

Дальше… Следующая дверь, и очередной «постоялец». Точнее, постоялица. Судя по всему, одна из воспитанниц Арак-Тинилита. Причем, как я могу судить, старших курсов.

– За что сидим, чего ждем? – подмигиваю я ей, не слишком и измученной, если быть честным. – Оставлять, убивать, а может, даже выпускать?

– А как хочешь, – откликается из-за моей спины Альен. – Злостное нарушение дисциплины, здесь ее уму-разуму жреческому учат. Если голова есть, то поймет. Нет… Можешь на куски разрезать.

– Альен добрая, всегда нужные слова найдет. Ну а ты, к стене привешенная, выбирай давай. Могу выпустить, могу и оставить висеть, как падаль на солнцепеке. Чего решаем?

Задумчивость… Неужто демонстративно-показательные порки повлияли на эту дроу должным, вразумляющим образом? Сомневаюсь, больно уж личико типичное для воспитанницы Арак-Тинилита, ничего похожего на тот вариант катарсиса, что у Альен случился. Ага, вроде как решилась на что-то.

– А вы… кандалы снимите, но меня тут оставьте. Они это и оценят. Могла убежать, зато осталась.

– Тьфу! – брезгливо сплюнул Нерг, услышавший это, скажем так, пожелание. – С такими жрицами и врагов не надо. Сами скоро на дно скатимся. Прибей ты ее, Кайр, чтобы холопством не воняло.

– Не за что. Я не палач, чтобы трупы дроу просто так штабелями укладывать. Хотя и есть соблазн. Пусть уж лучше висит. Отказавшийся от свободы только ошейника и заслуживает. Кстати, он и так на ней есть. Пошли лучше дальше…

Обращать внимание на полившуюся мутным потоком ругань я не собирался. Смысла концентрироваться на бессмысленных звуках не больше, чем чувства прекрасного у иллитида. Зато Альен не удержалась, долбанув по развопившейся заклятием легкого шока.

Дуэргар, еще парочка дроу, на сей раз мужского рода. Первого пришлось прикончить, ну а два соплеменничка… Они, опять же, отказались освобождаться, надеясь на милость служительниц Ллос. Боялись нас, отступников, гораздо больше, нежели палачей. Рассуждения, однако. Называется, мы лучше покорно будем страдать под пытками, надеясь на менее слабое наказание. А оно у них… Или до смерти запытают, или же в драуги с промыванием мозгов. Второе, кстати, гораздо более вероятно.

– Куда катится мир? – поморщился я, открывая дверь в последнюю камеру, в которой кто-то наличествовал. – По мне так лучше окочуриться сражаясь, с клинком в руке. А эти… Вроде бы умеют убивать, не то чтобы трусы, а поперек Ллос ни шагу. Не понимаю…

– А они тебя понять не в состоянии.