Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но каким-то образом мне удается убедить себя, что такое отклонение от курса не станет демонстрацией моей способности адаптироваться к обстоятельствам, моей гибкости мышления. Нет, это подорвет мою репутацию, я выставлю себя неудачницей, недостаточно способной ученицей. Классическая ошибка невозвратных затрат в действии: человеку свойственно придерживаться намеченной цели, потому что он уже многое вложил в ее достижение. Я писала об этом много раз. Только, похоже, когда дошло до дела, я не могу использовать эти знания сама. В моем представлении невозвратные затраты – это нечто материальное. Мне в голову не приходит, что может быть иначе. Если бы я потрудилась тщательно оценить свои возможности, то поняла бы: я совершенно не готова осуществить задуманное и гораздо больше моя репутация пострадает, если я буду придерживаться намеченного курса. И тем не менее.
Со стороны легко заметить, как люди совершают ошибку невозвратных затрат. Зря этот человек так держится за свои инвестиции. А тот руководитель не меняет стратегию, хотя рынок изменился. Эта компания как будто не видит, что их ключевой продукт вышел из моды. Но заметить такие ошибки в собственном поведении куда сложнее. Тем более, что обычно проявляются они не в конкретном действии, а в отсутствии необходимых действий.
Один из самых важных стратегических уроков в покере, тесно связанный с оценкой собственных возможностей, состоит в том, что иногда славу и деньги приносят раздачи, в которых ты отказываешься играть. Мы запоминаем свои героические коллы (hero calls)[44]. Но как насчет героических фолдов? Иногда подвиг не в том, чтобы действовать, а в том, чтобы воздержаться от этого. Научиться понимать, что ты позади, может быть очень важным навыком. Признать поражение вместо того, чтобы продолжать швырять деньги на ветер. Согласиться, что обстоятельства изменились и надо измениться самому.
В жизни такое происходит постоянно. Оказавшись в хорошей ситуации, мы продолжаем цепляться за нее, хотя со стороны отлично видно, что момент давно ушел. Устраиваемся на многообещающую работу и упорно твердим, что работа отличная, хотя нас каждый раз обходят с повышением. Завязываем перспективные отношения и упорно продолжаем их развивать, хотя со временем становится все яснее, что между нами и нашим избранником мало общего. Мы отказываемся признать: то, что казалось правильным, на самом деле было ошибкой. Иногда самое сложное – это прекратить играть. Очень часто мы продолжаем играть в раздаче, когда давно пора сбросить карты.
Неважно, какая карта вам пришла в начале, надо всегда быть готовым уловить признаки того, что пора спасовать. Вы же не в вакууме играете. У вас есть соперники. Надо понимать, как развивается игра, и реагировать. Мои карты были лучше не придумаешь: Эрик Сайдел в качестве тренера, мои знания и опыт в психологии в качестве горючего, всевозможные консультанты и источники знаний в моем распоряжении. Но, как я осознала после июньской вылазки на WSOP в Вегас, игра изменилась. Если в самом начале задача была просто посмотреть, чего я смогу добиться, то к этому моменту я уже поняла, как важно хорошо играть, а для этого нужно с умом выбирать, в какую битву ввязываться. Я знаю, что по крайней мере сейчас лучше сбросить карты, а не удваивать ставку. Я все понимаю, я много об этом думала, но почему-то так не смогла сформулировать в своей голове. И я удваиваю ставку.
Этим я демонстрирую тот самый ошибочный образ мышления, который наблюдала у неудачливых испытуемых в эксперименте с инвестированием в магистратуре: они вбивали себе в голову какую-то стратегию и упорно придерживались ее, даже когда обстоятельства оборачивались против них. Ну как же, они ведь такие умные, оптимистично настроенные и не из тех, кто пасует перед трудностями! И вот я сама наступаю на те же грабли.
Канеман, конечно, не удивился бы, узнав об этом. В 1977 году они с Амосом Тверски в докладе для DAPRA[45] относительно оптимальных способов достижения определенных стратегических целей писали, что знание о когнитивной ошибке не защищает от совершения ее. Ошибочная стратегия может все равно выглядеть заманчиво, даже если вы знаете ее слабые места: “В одном важнейшем аспекте ошибки восприятия напоминают зрительные иллюзии: и те, и другие сохраняют свою привлекательность, даже когда мы точно знаем, что это иллюзия”. Пусть я понимаю, что заблуждаюсь, но если идея мне по-прежнему нравится, я сумею убедить себя, что она хороша.
Конечно, я могла бы развеять свои иллюзии, невзирая на все их очарование. “В ситуациях, чреватых иллюзиями восприятия или зрительными, – пишет далее Канеман, – мы должны руководствоваться в своих выводах и действиях не сиюминутными впечатлениями, сколь бы привлекательны они ни были, а критичной и трезвой оценкой реальности”. Ах, но что если сиюминутные впечатления столь привлекательны, что я просто не хочу знать, как оно на самом деле?
Вот на каких размышлениях я ловлю себя. Я уже продемонстрировала, что могу играть с лучшими игроками – разве моя поездка в Монте-Карло не показала это (ладно, вообще-то она показала много чего, но какая разница)? Я не проигралась в пух и прах. Наоборот, я ушла в плюсе. Я участвовала в шести турнирах и в трех из них попала в деньги. Если это не хороший знак, то что тогда? И разве я не выиграла турнир перед Монте-Карло? И не добралась до финального стола в еще одном? Разве я не превзошла всеобщие ожидания в скорейшие сроки? Я пахала как лошадь. Я заслужила это. У меня даже есть три попадания в деньги на WSOP в активе (про убыток радостно забудем).
Мне бы заметить, что все эти рассуждения попахивают переоценкой собственных возможностей – в конце концов, это ведь моя сфера научных интересов. Меня
