— Шустра! Чуть не лишила меня нового фамильяра.

Хотелось спросить, не бредит ли ведьма, ведь оборотни не могут быть фамильярами, это даже я знаю, но вовремя прикусила язык.

— Хороший мальчик. Отличный фамильяр выйдет. — Ведьма смотрела на Чада как на вещь. Оторвавшись от созерцания рыси, с нескрываемым раздражением заявила мне: — Чего тебя домой раньше времени принесло? Теперь убивай тебя, бери грех на душу. Что глаза вытаращила? Либо ты, либо маг и оборотень! Мальчишку не отдам!

Я молча ждала пояснений.

Может, ведьма и стала выглядеть моложе, но внутри она все та же тетушка Доротея — и сейчас ей нужно обвинить меня во всех грехах, потому что она виноватой не была никогда. За время ее рассказа я придумаю, как помочь друзьям и обезвредить ведьму. Иллюзии тут не помогут, вон она какие мороки создает, куда уж мне!

— Дернули демоны Вернона проверить, где ты. — Тетушка Доротея поморщилась. — Нет, поехал! Беда с аристократами этими! Все самыми умными себя мнят! А теперь… Что смотришь? Или маг с оборотнем, или ты!

Ведьме я не верила. Перекинет ритуал на себя, войдет в источник, а потом уничтожит всех. Если выживет. Только интуиция подсказывала, что испытание для нее будет неопасным. Если будет вообще.

Ведьме нужен источник. И ей нужен Чад. Остальные — расходный материал. Вон как ловко избавилась от Дамиана и от Вернона. А ведь каждый из них был уверен, что его от величия отделяет один шаг!

Я незаметно скосилась на колодец. Подбежать и прыгнуть? А ведьма тем временем убьет ребят.

— Что, своя шкура ближе к телу? — хрипло рассмеялась тетушка Доротея.

— Нет. — Я двинулась ей навстречу.

Когда проходила мимо Тьмы, от фамильяра пришло странное видение: разбивающийся на осколки мир. Следом — раздраженное напоминание источника, что он готов освободить Чада и Тьму и начать испытание, на время которого он будет закрыт, чтобы никто не смог мне помешать или попытаться спасти. И таким он и останется: либо я пройду испытание и выйду сама, либо он уснет до появления нового претендента. Источник не понимал, почему я его остановила, не дала выполнить обещанное.

Я? Его? Остановила? Не туман тетушки Доротеи?

В голове мгновенно созрел абсолютно бредовый план.

— Может, подойдем к источнику? Вам же потом к нему надо, да? — смиренно потупив глаза, прошептала я севшим от волнения голосом, которое ведьма приняла за обреченность.

— Идем. — Тетушка Доротея подцепила одной рукой Чада за загривок, второй — Тьму за плеть и легко доволокла их до колодца. Уложила их и, недовольно посмотрев на свои пальцы, пробурчала; — Не та сила! До дна выпила.

Каменный сруб колодца был невысоким, дюймов двадцать. Ведьма весила больше меня, но она не боялась за друзей, не боролась за жизнь любимого.

— Источник, освободи их! — Я вцепилась в плечи ведьмы, изо всех сил дернула на себя, отступая к колодцу.

Перед тем как мы ухнули в пустоту, победно улыбнулась злющей ведьме:

— Даже если я не пройду испытание, ты не сможешь отсюда выбраться — источник будет закрыт до прихода следующего безумца, желающего получить магию!

Тетушка Доротея запоздало поняла, что попала в ловушку, и швырнула в меня черный сгусток проклятия. Напугала! Что мне какое-то проклятие? Впереди испытание, где выжить — все равно что увидеть богов!

Мир рассыпался осколками — словно разбилось зеркало. Меня поглотила темнота.

А когда она отступила, я стояла посреди богато обставленного кабинета.

— Милорд, это ваша дочь! — Полноватая девушка, покачивая спящего младенца, раздраженно поморщилась, глядя на отца Натана.

Герцог был молод, но уже полностью сед.

А его собеседница, моя мать, выражаясь ее же словами, была весьма аппетитна. Неудивительно, что он соблазнился.

— Прекрати ломать комедию. Дай мне сделать укол, и покончим с этим.

Явное презрительное отношение к младенцу, ко мне обоих родителей отозвалось тупой болью в сердце.

Зачем источник показывает мое прошлое? В чем испытание?

— Надо же, действительно моя дочь. — Герцог поморщился, разглядывая изменивший цвет камня артефакт.

Мать громко фыркнула, успокаивая захлебывающуюся криком меня. Было больно смотреть, хотелось обнять себя руками и закричать, что я не вещь, я их дочь!

— Хочешь, чтобы они были вместе? — прошуршал в голове знакомый голос, со мной говорил источник. — В тот день герцога пытались приворожить — спрятанный в бумагах амулет сработает раньше времени, и они останутся вместе. У тебя будут родители. Ты будешь жить с настоящими отцом и матерью.

Умом я понимала, что изменить прошлое невозможно, но слова звучали так соблазнительно… Потом я вспомнила наши с соседскими девочками посиделки в бурьяне, сказки о принцессах, чувство предвкушения, что охватывало каждый раз, когда родители снимались с места и мы отправлялись в путь.

Родители были аферистами, плохими людьми, но мое детство рядом с ними прошло в счастливом предвкушении чуда. Готова ли я поменять его на детство в обществе герцога, его сына и жены? Готова ли разбить их жизни? Нет.

Да, мне больно, когда смотрю на лицо герцога, выписывающего первый чек на мое воспитание с видом жертвы обстоятельств. Но я не хочу ничего исправлять. У меня было чудесное детство.

Мир снова разбился на осколки.

А когда собрался, я увидела, как меня, почти бесчувственную, загружают в съемный экипаж, чтобы отправить к Золотой Мадам. Родители торопятся.

— Хочешь отомстить?

— Нет.

Я сбежала, смогла добиться многого сама. Жаль, не поняла раньше, что для родителей я всего лишь вещь. Впрочем, не жаль. Потому что тогда бы в моей жизни не было Чада, Натана и Эрика.

Что касается родителей — пусть будут счастливы. Ради чего-то они ведь собирали деньги? Если действительно возможно, пусть у них все будет хорошо.

Наверное, почудилось от страха и волнения, потому что источник никак не мог тихо и понимающе рассмеяться.

Новый виток испытания забросил в зал с колодцем. На полу были разложены различные предметы. Небольшое серебряное зеркало с изящной ручкой, тонкий нож, по лезвию которого змеились темные узоры, золотая игла с шелковой нитью, инкрустированная камнями фляжка для воды. И сотни других бытовых мелочей, созданных, чтобы украшать сокровищницу какого-нибудь короля.

— Бери, что нравится!

— Ничего не нужно. — Я поспешно пояснила, чтобы не обидеть источник: — Эти вещи красивые, но непрактичные.

В этот раз смех, довольный, мне не почудился.

И опять мир раскололся.

Я стояла на дне колодца. Тьма вырвалась из земли двумя столбами. От одного веяло покоем, умиротворением, от второго разило яростью, азартом победы. Потоки сходились на уровне моей головы, сплетались косой. Глядя на место их столкновения, я ощущала гармонию.