– Где он? – повторила Эржебет, глядя расширенными от ужаса глазами. – Я должна знать.

– В пути.

– Он мне нужен. – Эржебет изо всех сил пыталась сохранить достоинство. – Он мне нужен здесь, под рукой. Без него диахроническая магия невозможна.

– Разрешите вести переговоры с Активом? – спросил Лес у компьютерного экрана.

Я с трудом подавила желание чем-нибудь в него запустить.

– Разрешаю, – ответил Фринк.

Лес повернулся к Эржебет и убрал квитанцию в карман. Бодряческая позитивность, которую он излучал, действовала как скрип железом по стеклу.

– Цапыгип, – (он ни разу не произнес это слово правильно), – определенно не нужен вам для каждой заброски, поскольку его не было с вами, когда вы пересылали подполковника Лионса в прошлое. Следовательно, он не нужен вам, чтобы переслать туда меня. Один ВиМН, один раз, одно дэ-эль-о.

Это слово он тоже всегда произносил неправильно. Ребекка завела глаза к потолку и выпалила: «ДЭЛО!» Лес не ожидал поправки, поэтому немного сбился с ритма на ударной концовке:

– Просто… доверьтесь мне. Потребуется только один раз, потому что я это разрулю!

Эржебет открыла было рот, но сдержалась. Лицо ее было уже не белым, как полотно, а нездорово-зеленоватым.

– Вы говорите, что если я перенесу вас в тиршитский ВиМН, то немедленно получу цамологеп обратно.

Он улыбнулся.

– Перенесите меня в Тиршит. Вернувшись, я дам указание вернуть вам цагалибоп.

– А если не перенесу? Что тогда?

Лес пожал плечами.

– ОДЕК, не выполняющий поставленных задач, не имеет для нас большой ценности. Сотрудники будут сокращены.

– Вы меня уволите? – Она пыталась говорить прежним язвительным тоном.

Он покачал головой.

– Ответ отрицательный. Но при перемещении материальных ресурсов ваш цалогап почти наверняка затеряется. Будет очень жаль.

– Хорошо, – сказала она. – Я вас перенесу.

Все встали.

– Доктор Стоукс, – сказал генерал Фринк. – Вас я попрошу остаться.

Это больше походило на приказ, чем на просьбу, так что я села обратно и пялилась в ноутбук, пока остальные выходили из зала. Лес вышел последним и закрыл за собой дверь. При этом он попытался встретиться со мной глазами, но я не доставила ему этого удовольствия.

Теперь остались только я и генерал Октавиан Фринк, вернее, я и плоскопанельный монитор, передающий сильно увеличенное изображение генеральского лица из какого-то надежно защищенного помещения для видеоконференций в Вашингтоне.

– Да, генерал Фринк?

– Вы – умная женщина. Вы должны были понять, что это невероятно дорогостоящий и окольный путь добывания небольшой суммы на карманные расходы, по меркам Трапецоида.

– Такая мысль меня посещала, – призналась я.

– Тем не менее то, что сейчас сказал Лес, – пустые угрозы. ДОДО не закроют. Руководство, возможно, поменяют, но он будет работать и дальше.

– Почему? – спросила я. – Потому что вам нужен дешевый плутоний?

– Не буду вам лгать. Это нас, безусловно, интересует. Но даже если мы никогда не убедим Актив превращать свинец в плутоний, программу не свернут. Очень досадно, что вы так затянули проект с закапыванием бадьи. Даже если вы откопаете бадью и продадите книгу завтра, прибыль не покроет расходы. Однако мы учимся, доктор Стоукс. Да, фаза проб и ошибок мучительна, но сейчас ДОДО накапливает основополагающие знания, как нам проводить диахронические операции в будущем и как их, возможно, проводят наши противники в эту самую минуту.

Я уже не впервые слышала намеки, что иностранные державы, возможно, имеют свои аналоги ДОДО. Это объясняло готовность Фринка и других финансировать такое сомнительное начинание.

– Я рада слышать, что мы продвигаемся вперед, пусть и наобум.

– Вот как раз последнее я и хотел бы исправить. Слишком уж много, на мой вкус, непредсказуемости и случайности в ваших… ДЭЛАХ. – Надо отдать ему должное – он потрудился запомнить правильный вариант. – Именно поэтому я надеюсь всерьез подключить Роджера Блевинса.

Генерал сделал паузу, ожидая от меня какой-то реакции.

Он не стал бы этого делать, если бы ожидал негативной реакции. Нет, он явно рассчитывал, что я запрыгаю от радости. Рассчитывал, потому что на такое настроил его старый школьный приятель Блевинс – навешал лапшу наплел небылиц о наших превосходных отношениях учитель – ученик.

Я застыла. Как олень в свете фар. Не самая сильная моя сторона. Позже, обучаясь рукопашному бою с инструкторами, я много наслушалась о взаимодействии хищник – жертва и о том, как природный инстинкт заставляет нас замирать в хватке более сильного зверя. Оказалось, что можно выработать в себе умение отбиваться или бежать, но тогда я этого не умела.

– Я обсудил ситуацию с Роджером, – продолжал Фринк. Он немного опешил от моей реакции, но быстро пришел в себя и заговорил со всегдашним напором. – Он очень хорошо о вас отзывается, но мы пришли к консенсусу, что старый конь борозды не испортит. Вам нужны люди, которые знают историю, древние языки, и все такое. Константайн Рудж держит руку на пульсе, но он занят и много времени уделять не может. Так что я попросил Роджера. И он согласился взять в Гарварде академический отпуск, чтобы включиться в работу ДОДО по полной. Ему потребуется несколько месяцев, чтобы разделаться со всеми гарвардскими делами, но он готов. Я хотел, доктор Стоукс, чтобы вы узнали первой. Учитывая вашу дружбу, думаю, для вас это будет большим облегчением.

– Спасибо, что поставили меня в известность, генерал Фринк. Что-нибудь еще?

– Жду хороших известий с вашей стороны через несколько часов. Лес – толковый малый. Если он сказал, что разрулит, значит, надо запастись попкорном и устроиться поудобнее.

– Пойду запасусь, – ответила я.

От Грайне к Грейс О’Мэлли

Милостивая государыня, простите столь бесцеремонное начало, но произошло нечто поистине ужасное. Я должна писать быстро, дабы изложить все и предупредить Вас, что это письмо – возможно, последнее по причинам, которые Вы поймете во время чтения.

Тристан Лионс вернулся, вновь без известий об успехе, но с готовностью говорить без утайки. Однако истина, которую он открыл, убила бы великана-людоеда, и это лишь начало горестей.

Как я уже писала, он из эпохи, когда магии не стало вовсе. Да, он и его товарищи пытаются ее возродить, но у них только одна ведьма, и положение ее, как я поняла, прежалкое. Живет как в заточении, и они стерегут ее день и ночь, ибо без нее все их труды пойдут прахом. Как же скудна ее жизнь! А хуже всего сами труды! Ей указывают, какую магию творить, и хотят лишь, чтобы она переносила людей, а Вы знаете от меня и моей сестры Бреды, как сие изнурительно, ведь нужно держать в голове столько мелких подробностей, дабы избежать ломаха, а радости никакой, ибо по самой природе этой магии результаты не там, где ты.