Таня с трудом распрямила тело, решившее, казалось, застыть в позе эмбриона навечно, выглянула наружу и окончательно пала духом. «В чем дело? И как я могла ничего не услышать?»

Шторы раздвинуты, комнату заливает режущий глаза утренний свет. По полу в беспорядке разбросана мужская и женская одежда, тут же валяется смятая подушка с непонятно откуда взявшейся чернильной кляксой в центре. Рядом — Танина сумочка, выпотрошенная самым варварским образом, примерно так, как это делают женщины, обнаружив, что куда-то завалились ключи. Кучей на полу свалено ее содержимое — блокноты, косметичка, газовый баллончик, сигареты, разная вздорная мелочь. Совсем близко к кровати, стоит только руку протянуть, тонет в ворсистом ковре большой черный пистолет. Таня ошарашенно изучала этот диковинный натюрморт, медленно приходя в себя и пытаясь уяснить, что за странные звуки так мешают сосредоточиться. Да, в ванной течет вода. Но что это за «пых-пых-пых» такое совсем рядом? Таня повернула голову и обомлела. В дверях, сверля Таню медвежьим взглядом, вывалив язык, часто-часто дышала Карма.

— Доброе утро, — сказала Таня глухо. — Ты что-нибудь понимаешь?

Карма переступила с ноги на ногу, но не двинулась с места. В ванной сквозь плеск воды мучительно закашлялись. Не думая о том, как ее движение истолкует враждебно настроенный зверь, Таня резко вскочила на ноги. Ее слегка шатнуло — «Господи, мы что, так вчера напились?!» Солнце за окном было чертовски холодное. Таня стянула с кровати одеяло, завернулась в него, шагнула к двери и, привычно включаясь в игру с животным, из которой хозяин может выйти только победителем, скомандовала:

— Назад!

Сработало. Великая штука опыт. Животное сдало задом, отходя по коридору в сторону ванной. Оно не рычало, не делало попыток остановить человека, но Тане поведение Кармы сказало очень многое. Собака была в полном замешательстве. «Будем надеяться, что она не примет никакого решения, пока я не доберусь до ванной. Что с ним такое? Ему плохо? Да никогда ему не бывало так уж плохо. И что он натворил в комнате? А мы ведь почти не пили вчера. Что случилось? Неужели он всерьез заболел? Ох, только не это…»

У раскрытой настежь двери ванной Карма встала как вкопанная и зарычала, косясь одним глазом внутрь. Плеск воды стих.

— Карма… — прохрипели из ванной. — Фу. Отойди…

— Милый! — позвала Таня. — Что с тобой?

— Заходи. Карма! Вон отсюда, я сказал! Место!

Карма замолчала и сделала еще несколько шагов назад. Таня заглянула в ванную. Мастер, зябко кутаясь в халат, сидел на крышке стиральной машины — всклокоченные мокрые волосы, перед халата тоже мокрый, на полу вода. Удушливый запах рвоты. Таня уронила одеяло и бросилась перед Мастером на колени, но он дрожащей рукой отстранил ее. Мастера бил сильный озноб, лицо покрывала мертвенная бледность. Таня заглянула ему в глаза и в ужасе отшатнулась. На нее смотрел абсолютно незнакомый человек. Она видела его раньше всяким — но таким… С такой яростной злобой на нее вообще никто еще не смотрел.

— Милый… — только и смогла прошептать она.

Мастер на секунду зажмурился, и Таня потянулась было к нему снова, но глаза широко раскрылись, и взгляд их показался Тане во сто крат страшнее прежнего. Теперь он вообще ничего не выражал.

— Я… Что мне сделать? — опять шепотом спросила она. — Таблетки какие-нибудь? Ты отравился? Что болит?

Мастер опять зажмурился, молча помотал головой, сунул руку в карман халата, достал что-то и протянул Тане на раскрытой ладони. Лицо его болезненно сморщилось.

— Знакомо? — спросил он, не открывая глаз.

Таня посмотрела — и тут же узнала предмет в руке Мастера. Это была чернильная клякса, в точности такая же, что лежала в комнате на подушке. Иссиня-черное пятнышко размером с монету. Таня приблизила лицо вплотную к ладони и разглядела, что поверхность кляксы шевелится, по ней бегут почти незаметные волны. И еще Тане показалось, что от кляксы идет синеватый тонкий дымок. Нет, только показалось. У Тани неприятно кольнуло в затылке и вдруг пересохло во рту.

— Там что-то похожее есть на подушке… — сказала Таня неуверенно. — Милый! Не сиди здесь, давай я тебя на кровать отведу. Ляг, полежи… — Она снова попыталась обнять Мастера, но тот отстранил ее.

— У меня все в порядке, — пробормотал он, с усилием выговаривая слова. — Будь любезна, дойди до кухни. Бутылку пива… — Он сжал кляксу в руке и уронил кулак себе на колено так, будто тот существовал отдельно.

Таня поднялась с колен, подобрала успевшее намокнуть одеяло и мимо Кармы, которая неохотно посторонилась, босыми ногами прошлепала на кухню. «Главное, он не болен. А с этой гадостью разберемся. Как его трясет! Похоже на энергетическое голодание. Пива я тебе, милый, конечно, принесу, но единственное лекарство для тебя сейчас — лечь в постель, а я тебя обниму, и прижмусь к тебе всем телом, и буду согревать тебя своим теплом долго-долго».

Карма успела забраться в ванную и теперь, стоя в луже, уткнулась носом Мастеру в живот. На Таню она больше вообще не реагировала. Мастер молча принял откупоренную бутылку и припал к горлышку, при каждом глотке содрогаясь всем телом.

— Милый! — позвала Таня. — Пойдем, ляжем. Ты же сам знаешь…

Мастер осушил бутылку и положил ее в раковину.

— Карма! — сказал он неожиданно сильным и низким голосом. — Место!

Карма оторвалась от Мастера и с недоверием посмотрела сначала на него, потом на Таню, потом снова на хозяина.

— Где место, а? — спросил Мастер. — Место! Место!

Карма с откровенной неохотой вышла и направилась было к себе, но передумала и улеглась в коридоре.

— Я кому сказал?! - рявкнул Мастер. В коридоре заскребли по полу когти и раздались шаркающие удаляющиеся шаги. Хлопнула закрытая пружиной дверь.

— Пойдем, милый, — попросила Таня.

Мастер разжал кулак и внимательно посмотрел на кляксу. Поднес ее к глазам вплотную. Криво усмехнулся и показал Тане раскрытую ладонь:

— Почувствуйте разницу, дамы и господа.

С кляксой действительно что-то произошло. Она больше не шевелилась. Теперь это был просто черный кусочек непонятно чего. Совершенно безжизненный.

Мастер подбросил кляксу на ладони и грузно поднялся на ноги. Таня видела, что он очень слаб физически, но духом уже вполне здоров. Только вот таким далеким и отстраненным она не хотела бы его видеть. «Но это скоро пройдет. Дай мне только обнять тебя, согреть и успокоить, поделиться с тобой энергией, любимый. И все пройдет». Мастер снова подбросил кляксу, уже повыше. Еще раз. Еще. Опять сжал в кулаке.

— Сдохла, — заключил он, поворачиваясь к Тане и рассматривая ее с таким безразличием, что у девушки защемило в груди. — Впервые такое видишь, да? — Он стеклянно заглянул Тане в глаза и, закусив губу, задумался. Таня плотнее завернулась в одеяло, стараясь не отвести взгляда.