Разрубив несколько лиан, он приметил толстенную сейбу и попытался на нее вскарабкаться. Потрескавшаяся кора царапала руки, ветви тыкались в лицо, но Иштван все же сумел забраться на толстый сук и оседлать его. Отсюда была прекрасно видна и сама стена, и дверца, скрывающая «могилу» почившего старика. Устроившись поудобнее, он принялся ждать.

Вскоре стало совсем темно. Позади стены, в селении, кое-где горели факелы, а здесь, в сельве, трудно было разглядеть даже собственную руку. Сколько ни таращился он в трубу — не смог уловить ни единого движения.

Резко вскрикнула птица, где-то вдалеке послышался грозный рык. Обливаясь потом, Иштван проклинал свою глупость — зачем он потащился сюда? Исчезают тела, и что же? Ему-то какое дело? Сидел бы сейчас в своей хижине в полной безопасности.

Постепенно звуки джунглей стихли, и только ветерок слабо шелестел листвой. Чтобы подавить страх, Иштван попытался вызвать в себе безучастность, как учили в иезуитской коллегии. На какое-то время это ему удалось, но вскоре священник сообразил: случись что-нибудь — и он просто этого не заметит. Пришлось заставить себя возвратиться к действительности.

Где-то вдали послышался еле различимый всплеск: река, на которой инки захватили европейцев, была недалеко. Иштван задумался: а что, если бежать вплавь? Добраться через сельву до воды, найти там пирогу. И что дальше? Как он в одиночку доплывет до обитаемого места? Куда приведет его река?

За размышлениями незаметно наступил рассвет. Небо посветлело, окрасилось нежно-розовым светом… Пора возвращаться.

Неловко спустившись, Иштван подошел к стене. Отодвинул засов, заглянул внутрь… Тело старика лежало нетронутым. Священник облегченно вздохнул и побрел в селение.

На четвертое полнолуние после смерти Хайка Вайры Иштван попросил Апу Уму разрешить ему присутствовать у костра. Но сколько он ни убеждал вождя позволить ему посмотреть на страшного Айа Найу, тот решительно отказался.

— Теперь ты знаешь нашу беду, но, надеюсь, пока Дух Смерти тебя не видел, ты в безопасности.

Тяжело вздохнув, Иштван пошел в хижину. Снова, как и каждое Грозное полнолуние, он прислушивался к необычным звукам, а потом незаметно для себя заснул.

Как ни странно, после визита колдуна никто не умер. Когда Иштван выразил удивление по этому поводу, Апу Ума спокойно ответил:

— В этот раз дух Лоа не предвещал никому смерти.

Но просто так сдаваться Иштван не собирался. И потому несколько месяцев понемногу убеждал вождя, что должен увидеть таинственного колдуна. Апу Ума колебался, и тогда священник предложил:

— Позволь мне посмотреть издалека. Я буду стоять за деревьями, и Дух Смерти меня не заметит.

Эта мысль понравилась вождю, и он согласился.

* * *

На этот раз в сообщники для побега Иштван решил взять Чалли Атука. Юноша был настолько впечатлен рассказами о жизни белых, что, не колеблясь, согласился на его предложение.

— Только скажи, Амаута, в Куско я смогу покреститься? Ты же знаешь, как мне нравится ваш белый Бог.

— Конечно! Если мы благополучно доберемся, я возьму тебя в ученики, и со временем ты станешь священником.

— О! Я буду жрецом и смогу говорить с духами, — обрадовался Атук. — А насчет дороги не беспокойся, Амаута. Я проведу тебя безопасными тропами.

Иштван кивнул, все еще не веря своему счастью:

— Не сомневаюсь. Приготовь все необходимое, чтобы мы могли отправиться как можно скорее.

Вскоре настало время очередного Грозного полнолуния. Иштван ждал в своей хижине, когда Апу Ума подаст ему знак. Часа через полтора после заката появился Сампа Анка.

— Он пришел. Пока ужинаем, но скоро начнется, — прошептал юноша и тут же исчез.

Иштван осторожно выбрался из хижины и, стараясь держаться в тени, направился к костру. Он пристроился между большим деревянным складом и росшим рядом гигантским папоротником, отсюда было прекрасно видно все происходящее.

Вокруг огня разместилось не менее двухсот индейцев, а перед ними, лицом к Иштвану, стоял высокий широкоплечий негр. Его лоб, щеки и подбородок были выкрашены белым цветом, поверх которого колдун так умело нанес темно-серые мазки, что издалека казалось, будто у него нет лица, лишь один голый череп. Тело Духа Смерти, покрытое алыми и желтыми красками, напоминало пламя, особенно когда он двигался. В темные кучерявые волосы были вплетены небольшие кости и тонкие острые палочки, а косточки меньшего размера, связанные лианой, служили колдуну ожерельем. Глядя на него, Иштван невольно содрогнулся.

Дух Смерти стоял, расставив согнутые в коленях ноги, и напряженно смотрел на инков. Приглядевшись, Иштван заметил, что вокруг Айа Найи нарисованы в песке магические круги, в которых лежат какие-то фигурки.

Колдун вдруг подпрыгнул, подхватил с земли бубен и принялся стучать в него, одновременно исполняя какой-то затейливый танец. Ритм его постепенно ускорялся, Дух Смерти, притоптывая и кружась, двигался все быстрее. Красно-желтые мазки на его коже шевелились, и казалось, что тело Айа Найа погружено в пламя. Туземцы, как завороженные, следили за каждым его движением.

Иштван моментально узнал этот прием. «Ого! Он пытается вызвать состояние экзальтации. Ничего себе!»

В самом деле, Айа Найа, казалось, уже ничего не понимал, находясь в каком-то буйном трансе. Он подпрыгивал, приседал, кружился в диком танце, потом вдруг остановился, воздел руки к облакам и громко, раскатисто крикнул:

— Ло-о-а-а-а!

И, снова ударив в бубен, продолжил свою буйную пляску. Руки и ноги ходили ходуном, казалось, даже земля под ним содрогалась. Вот он снова замер и закричал, подняв лицо к небу:

— Ло-о-а-а-а! Дух, при-и-ди-и!

Так продолжалось не менее получаса. Безумный танец с бубном сменялся дикими криками, пока вдруг тело его не затряслось в жутких судорогах. Колдун упал на колени и, подняв руки, завопил:

— Спасибо-о, Ло-о-а-а!

Корчась, словно от боли, он наклонился к самой земле и затих, изредка вздрагивая. И вдруг резко выпрямился, лицо его стало торжественным и надменным.

— Кто звал меня? — раздался голос, столь низкий, что Иштван почувствовал боль в ушах.

Он с удивлением смотрел на колдуна и пытался понять, как тот умудряется говорить столь густым басом. А индейцы, до этого сидевшие неподвижно, вдруг разом зашевелились и пали ниц.

— Поднимитесь! — приказал Дух Смерти все тем же невероятным голосом.

Дикари снова сели, а Айа Найа задал вопрос:

— О чем вы хотели спросить?

Иштван услышал дрожащий голос Сампа Анки:

— Умрет ли кто-нибудь из нас в ближайшее время?

Колдун прикрыл глаза и принялся раскачиваться из стороны в сторону. Вдруг он резко остановился и, выбросив вперед руку, указал пальцем на Чалли Атука.