Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Он невыносим, ты знаешь? - пропыхтела я, цепляясь за локоть «бабули» и карабкаясь вниз по крутой лестнице.
– Все мы так говорим, – рассмеялась она. – А потом выходим за них замуж.
Не всегда.
Но случаются порой и романтические истории. Я начинаю в это верить.
Каждая лавка в Мерцающем поражала какой-нибудь своей уникальной диковинкой. Одежда была вся непривычных фасонов и тончайшей работы, которую, как уверяла Розабель, без особой магии не повторить, а магией этой даже у фейхов наделена лишь хозяйка лавки и ее дочери. В другой лавке продавали крошечные огоньки, которые сами липли к чему-нибудь и красиво переливались, а также другие праздничные украшения. А по соседству – всякие женские штучки вроде косметики, гребней, чулок. Я сама не поняла, как и когда в моих руках оказалось сразу несколько покупок.
Мы с Розабель как раз спорили, расходиться по домам или съесть по горячему салату в ближайшей таверне, когда к нам подошел Чейтон.
– Клодия…
– Тебя сглазить или сразу жаловаться твоему отцу? - строго сдвинула брови моя дуэнья.
– Да не преследую я ее! – возмутился инкуб и на его щеках проступили красные пятна. – Посоветоваться хочу.
Я повернулась к нему, но на всякий случай отгородилась своими свертками. Некоторые из них получились довольно объемными. Хоть какая-то защита.
– Насчет чего?
– Как понравиться твоей подруге? - Вопрос был ожидаемый, но от этого не менее странный. - Она от меня упорно бегает. Ни одного сообщения не прочла. А цветы вообще отдала первой встречной девушке на улице.
– Надеюсь, тебе хватило ума не приударить за этой первой встречной? – строго спросила Розабель.
Смешок пришлось прятать за поднесенной к губам ладонью.
– Хватило. – Инкуб, точно воробей под дождем, втянул голову в шарф, замотанный поверх серого пальто.
– Что ж, ты не безнадежен, - слегка куснула его эта ведьма… и решила все за меня: – Она попытается поговорить с Милитой.
Что?..
Родственницы, тем более такие, это… слегка безумно.
– Вообще-то, Милли многое пережила, и я не думаю, что…
Попытка воззвать к голосу разума провалилась, меня бесцеремонно перебили:
– Брось, они созданы друг для друга!
Инкуб на этом заявлении просиял и закивал.
Чувствуя себя немного предательницей, я смиренно потащилась с этой парочкой в таверну. В конце концов, насчет нас с Холдом «бабуля» вроде бы не ошиблась. Может, и тут предсказание совпадет с реальностью?
Платил за ужин Чейтон.
А я тем временем наговаривала сообщение жуку.
Посредник из меня, правда, оказался так себе. Милли заявила, что «этот инкуб» ей ни капельки не нравится, потом напомнила, как он поставил мне метку и вместо того, чтобы по-человечески ухаживать, развлекался в борделе с сомнительными девицами, а закончилось все вопросом: «по-твоему, я такого мужчину заслуживаю?». Ответить мне оказалось нечего. М-да. И Чейтон заметно загрустил.
– Истинная ведьма, – присвистнула «бабуля», а уж она в ведьмах разбиралась.
Снедаемый внезапными чувствами страдалец вскочил, опрокинув стул, и стрелой вылетел из таверны.
– Хотя бы за ужин заплатил, – хмыкнула Розабель.
– И что? Они не будут вместе? – Как-то и мне стало тоскливо.
Она пожала плечами… и чуть отодвинулась, давая возможность разносчице поставить перед нами тарелки.
– Не знаю. Иногда я все-таки ошибаюсь, – признала моя старшая родственница. – Но сегодня я впервые заметила за Чейтоном настойчивость. Ему это не особенно свойственно. Знаешь, не одна красотка, так другая. Но твоя подруга что-то в нем зацепила.
Мне тоже так показалось.
Во времена метки ко мне у него не было даже части того интереса.
– А откуда он у Дэлориана вообще такой взялся? - раз уж все равно ужинаем и болтаем, я решила выяснить все интересное. – Холд как-то упоминал, что Чейтон – приемный сын старшего мерца. Но официально и сам Холд приемный… А Чейтон ещё и инкуб. Как так вышло?
Лицо Розабель на миг накрыла дымка печали.
– Чейтон – сын свергнутого мерца Зимы. Ты ведь уже слышала эту историю? – В этом месте я кивнула. Да, в общих чертах. – Никто точно не знал, откуда у Зимы мальчишка. Бедняге уже тогда приходилось несладко. А потом, после всей истории, его вообще возненавидели, вот Дэлориан и взял его себе, чтобы защитить.
– А Холд? – Я вцепилась в возможность выяснить сразу много интересного. – Почему он тоже считается приемным сыном и ведет почти обычную человеческую жизнь? И почему мерц Весны – Чейтон, а не он?
– Что, уже хочешь быть женой правящего фейха? – поддела меня эта язва.
Сдаюсь, у нее получилось. Я немного покраснела.
– Нет, пожалуй. - И это было искренне.
– Потому что твой Холд сам так решил, – все же продолжила отвечать на мои вопросы она. – Дэлориан, конечно, видел родного сына на престоле, но Холд уперся.
– Да, он это умеет, – вырвалось у меня.
– Ну вот, - кивнула Розабель. – Твой принц с самого начала хотел свободы, поэтому и скрыли его истинное происхождение. Если бы все знали, ему бы пришлось принять полную силу. И тогда у него вряд ли было бы право выходить на вашу сторону. Тем более жить там постоянно.
Ох. Вот и ответы.
И они мне нравятся.
И Холд нравится все больше.
– Получается, Дэлориан все ещё один? – Желание всех осчастливить оказалось заразным. Я подозрительно покосилась на источник «инфекции».
– Одинок и печален, – подтвердила она. – И мои гадания молчат, будто кто-то связал их немой клятвой.
Мы обменялись сочувствующими вздохами.
После чего Розабель подалась ко мне и, понизив голос, призналась:
– Нет, он, конечно, запретил мне гадать на себя, но я все равно не оставляю попыток.
– И?!
– Пока там совсем глухо.
Что ж, ладно. Свобода тоже иногда может быть приятной, но мне не показалось, что
