– Ничего не вижу.

– Да как же… Ты смотри лучше. – Павел сковырнул несколько хрупких комочков, которые тут же рассыпались у него на ладони.

Лилька сморщилась:

– Никакая это не слизь, а элементарная грязь. Давно не убирали, наверное.

– Ну, хорошо. А взгляни на пол. На ковер. Видишь пятно?

Лилька презрительно повела носиком.

– Вино пролили.

– Да какое вино?!

– Ладно. Пусть будет слизь. Давай на выход.

– Погоди. Я смотрю, ты мне не веришь.

– А ты сам себе веришь?

Павел смешался. А ведь действительно. Сам-то?..

– Вот я и хочу определиться, – наконец отозвался он.

– Ну и определяйся. А я поехала.

– Чего ты так спешишь? Сегодня, насколько я знаю, у тебя выходной. Сама же сюда затащила. И этот дурацкий розыгрыш подстроила, – вдруг вспомнил Павел. – Но если не терпится, можешь катиться.

– Ладно, успокойся, – отозвалась Лилька довольно миролюбиво. – Чего ты хочешь?

– Найти хозяйку.

– Так ищи. А я пока побуду здесь. – Она по-хозяйски уселась за стол, налила себе вина, включила телевизор. – Желаю успеха, – произнесла в спину.

«И где ее искать?» – размышлял Павел. Он двигался наугад, отворяя одну дверь за другой. Но тщетно. Всюду было пусто. Поднялся на второй этаж. И тут та же картина. За полчаса он облазил весь дом, однако ни Светланы Петровны, да и вообще кого-либо не обнаружил. Большинство комнат, которых оказалось что-то уж слишком много даже для такого большого строения, имело вообще нежилой вид. Они в основном были пусты, лишь в некоторых стоял то одинокий стул, то голая древняя койка с панцирной сеткой. Лишь в двух-трех чувствовался обжитой дух. Одна несомненно служила спальней. Здесь имелась громадная кровать, зеркальные шкафы-купе, туалетный столик. Но и тут никого не наблюдалось. Павел вновь спустился в холл.

– Ну и как? – поинтересовалась Лилька. Она, казалось, уже не хотела покидать стены гостеприимного дома. В руках ее присутствовал бокал с вином, громко играла музыка. Словом, праздник продолжался.

– А ты уже передумала уезжать?

– Да нет… Как только, так сразу. Главное, скомандуй.

– Я все же хочу ее отыскать. А если не ее, так хоть кого-нибудь.

– Так ищи. Можешь особенно не торопиться. Вино пока есть, закуска тоже. Слушай, а может, тоже, того… Примешь рюмашку-другую? Искать веселее будет.

– Отстань!

– Ну, как знаешь. Удачи тебе, дорогой друг.

«Вроде я все обшарил, – размышлял Павел. – От подвала до чердака. Впрочем, в подвале как раз и не искал. Может, заглянуть для очистки совести? Тем более места мне знакомые».

– Я еще в подвал загляну, – сообщил он Лильке.

– В подвал? Чего ты там позабыл? Или одного раза мало?

– Посмотрю, – неопределенно произнес Павел. – А вдруг там кто есть.

Лилька насмешливо хмыкнула, но промолчала.

Дверца где-то тут была. Да вот она. Павел вдруг вспомнил, как их закрыли. А что, если и на этот раз? От Лильки всего можно ожидать. Он присмотрелся к двери. Замка не было, зато имелась стальная щеколда. Впрочем, она легко вытаскивалась. Вот и отлично.

Павел извлек запор, сунул его в карман и стал спускаться по крутым ступенькам.

Внизу ничего не изменилось, все тот же тусклый свет, пыль и безмолвие.

– Эй?! – воскликнул наш герой. – Есть кто-нибудь?

В ответ он услышал некий еле слышный звук, не то скрип, не то шорох. Или это эхо? Осторожно, словно боясь споткнуться, шагнул вперед. Остановился, прислушался. Все тихо. Он вновь крикнул и замер. Глухое молчание. И все же ему казалось, в подвале кто-то присутствует. Несколько шагов в следующую комнату. Пусто. Дальше, дальше… Ноги сами несли его туда, где, как он предполагал, скрывается… Кто или что, он не знал, но точно чувствовал – оно там.

Ага, вот эта комната. На кровати явно кто-то лежал. Тело с головой было укрыто старым ватным одеялом. Павел на цыпочках приблизился, чуть нагнулся, взялся за засаленный край одеяла и осторожно приподнял его. Человек. Лежит лицом вниз. Одет в какой-то бесформенный хитон. Живой или мертвый?

Павел легонько дотронулся до лежащей вдоль туловища руки и тут же отдернул пальцы. Холодна, как лед. Мертвец!

Он отошел чуть в сторону и задумался. Ясно, что перед ним отнюдь не хозяйка дома. Тело скорее всего принадлежит мужчине. Но тогда кто это? Лица не видно. Но раз это не Светлана Петровна, то какая ему разница? Хотя нет… Нужно все равно узнать… Или не стоит?

Некоторое время наш герой топтался на месте, не в силах принять решение. Он даже двинулся было назад, но остановился и вновь уставился на лежащего. Наконец любопытство пересилило неясные опасения. Чего, собственно, он боится? Нужно перевернуть тело, взглянуть на лицо, и все дела.

Не делай этого, прошептал внутренний голос, но наш герой уже решился. Крадучись подошел к кровати, с минуту постоял, словно чего-то ожидая, потом рывком сдернул одеяло.

Тело действительно принадлежало мужчине. Он был одет в совершенно новый черный костюм и такого же цвета туфли. Превозмогая отвращение, Павел наклонился над телом и рывком перевернул его.

Лицо мертвеца имело синюшный цвет, щеки впали, рот, вокруг которого запеклась темная жидкость, был полуоткрыт, из него торчали почти черные обломки зубов. Глаза закрыты, а веки словно приклеены каким-то клеем, наподобие столярного.

Павел тупо разглядывал лицо усопшего, находясь в том состоянии, когда происходящее воспринимается как должное и не поддается даже минимальному анализу. Ему и в голову не приходило задуматься, откуда тут взялся покойник и кто он вообще такой. С таким же успехом на кровати мог лежать, скажем, мороженый осетр. Вдруг обличье мертвеца показалось смутно знакомым. Особенно усы. Он где-то определенно видел такие же. И совсем недавно. Вот только где?.. У кого?!

«Да у Скуратова, – услужливо подсказала память. – И физиономия его».

Павел отпрянул от трупа. Его внезапно словно оглушило. Как?! Почему здесь?! Ведь он должен лежать в могиле. Конечно, в могиле. Этот просто похож на Поручика Голицына. Тот находится под двухметровым слоем земли… Сам же его хоронил…

Конечно, хоронил. И не он это вовсе. Да, может, никакого мертвеца и нет? Просто глюки. Павел ущипнул себя за ногу. Боль была… и мертвец был. Значит, ему не мерещится. Тогда нужно быстрее отсюда… Лилька права, пора убираться.

Мертвец пошевелился. Чуть заметно. Едва дрогнули пальцы на правой, свесившейся с кровати руке, но Павел заметил. И остолбенел. Его словно окатили ледяной водой. Дышать вдруг стало трудно. Он беззвучно открывал и закрывал рот. Ноги приросли к цементному полу.

Показалось!