— Так лучше?

— Вы выглядите, как тот, у кого на душе тяжесть, но не горе.

Ван рассмеялся, и вскоре они смеялись вместе.

— Мне также поручают ряд других обязанностей, но подготовка ко всему этому, как я понял, ждет меня на Пердье. — Он помедлил, не уверенный в том, что еще можно сказать, перед тем как спросил. — А как идут дела здесь?

— Не хуже, чем в любом другом посольстве, даже лучше, чем в некоторых. Посол здесь хороший, первый секретарь тоже. Второй секретарь здорово смахивает на мужскую версию Корделии, но хватка не вполне та…

— Немного найдется людей с ее хваткой, — сказал Ван и поспешно добавил. — У нее такая хватка, что после встреч с ней я выходил, осматривая свои раны.

Эмили улыбнулась, но за ее улыбкой чувствовалась усталость.

— Как я понял, у вас выдалась тяжелая неделя? — спросил он.

— Достаточно тяжелая, чтобы жалеть, что я не оттрубила шести лет для минимальной ранней отставки. Да. Тут есть диссидентская группа… беженцы с Сулина… — Эмили опустила взгляд. — То есть…

— Не нужно ничего смягчать. Сулин всегда отличался независимостью умов.

— Они заявляют, что Республика принуждает кое-какой черный бизнес Тары продавать дела крупным компаниям, использующим регуляционную политику… в качестве приманки…

— Меня это не удивило бы, — сказал Ван. — Много лет снова и снова это проблема для Сулина. Я бы подумал, что теперь положение улучшилось, если бы не эта отставка… один из деятелей медиа, с которым мы вместе росли, предположил, что недавно все пошло на попятный. — Миг спустя он спросил: — Вас просят это отрицать? Когда доходит до статистики и докладов, возникают трудности?

Эмили кивнула.

— Каких только заявлений нет, но Аластер, это второй секретарь, не может найти убедительных цифр, которые бы их подтверждали, и на нас лавиной обрушивают обвинения, что мы этого не можем. Цифры, которые мы получаем из Нового Ойсина, не согласуются с прежними подборами, и это доводит нас обоих до головной боли.

Ван кивнул.

— Да, нелегко.

— И мне положено приготовить текст нового обзора к четырем, посол выступает с ним нынче вечером.

— Наверное, мне лучше идти… Не хотелось бы, чтобы ты думала обо мне как о причине, по которой что-то не сделано. — Вану было неохота уходить, тем более что они так давно не виделись, но неприятна была мысль, что если он ее не покинет, она станет винить его за неприятности, которых хлебнет, не уложившись в срок. И Ван просто поглядел на нее, чуть растрепанную, в течение долгого мига, радуясь, что пришел. Он еще успеет полюбоваться достопримечательностями до встречи с Десоллом.

— У меня есть еще несколько минут. Все почти сделано. — Она ухмыльнулась. — Кроме того, вы с Сулина, и я всегда могу сказать, что получила от вас историческую перспективу. — Ее ухмылка испарилась. — Как это случилось? То есть, как Сулин вошел в состав Республики?

— Все прочие варианты были хуже, а Республика сделала ряд уступок в те ранние дни. Думаю, политики Тары сожалели об этом с самых давних пор, что стало причиной трений для поколений.

— Какого рода уступки?

— Прямой запрет на цензуру медиа. Уровень налогов на местные компании твердо установлен, и проценты ниже, что означает, что с Сулина полагаются меньшие поступления на все вложения. Однополые браки по закону и статусу приравнены к двуполым, и любая дискриминация такого рода сурово наказывается. Независимое правосудие… В таком вот духе.

Эмили хмурилась.

— С подобной предысторией нелегко найти повод для военного положения.

— Военного положения?

— РКС послали домашних миротворцев, но нет никаких сообщений о беспорядках. Пока.

— Рад это слышать. — Ван тоже нахмурился. — Не вижу, зачем впутывать РКС. Исторически все протесты на Сулине были мирными акциями гражданского неповиновения, никаких вооруженных бунтов и ничего подобного…

— Не знаю, почему там РКС. — На ее лице появилась горестная улыбка. — Но знаю, что вы только что усложнили мою задачу.

— Это, похоже, то, в чем я преуспел. — Ван решил не выуживать у нее новых сведений, поскольку, ясное дело, Эмили сообщила ему почти все, что знала.

— О… Вы говорите почти как Шин.

— Было у Шина что-то…

И тут беседа перешла на общие упоминания о том, что случилось с их коллегами по Скандье. Внезапно Эмили подняла глаза.

— Теперь я, пожалуй, скажу, что мне пора уходить — объявил Ван, — а не то на вас обрушится гнев посла или первого секретаря.

— А не могли бы вы… то есть мы пообедать?

— Я не против, — признался Ван. — Но ко времени обеда мы уже будем вылетать из этой системы. Как и вы, я ничего не решаю. — Он встал.

Эмили тоже, и, как показалось Вану, крайне неохотно.

— Я рада, что вы зашли.

— И я рад. — Он ухмыльнулся. — Но вам лучше вернуться к обзору, или вы его не закончите.

Эмили взмахнула рукой, словно отбрасывая эти слова, хотя в то же время и кивнула.

Когда Ван покидал посольство, он прекрасно осознавал, что тот самый морпех пристально следит за ним, хотя капрал не сделал по направлению к нему ни одного движения.

Ван с трудом добрался к шестнадцати сотням до челночного терминала, и все же был там за пять минут до Десолла. Это дало ему больше времени, чтобы беспокоиться о происходящем на Сулине, но он ничего не смог найти по общественным каналам, о чем бы уже не сказала ему Эмили.

К восемнадцати сотням по местному времени они опять были на «Элсине» и готовились покидать шлюз Орбитальной Станции Мерое. Десолл, казалось, был в такой запарке, что Ван не стал вворачивать ничего о встрече с Эмили, как-нибудь потом. Он жалел, что удалось выкроить так мало времени для разговора с ней.

— Обычно мы остаемся здесь дольше, — объяснил Десолл, — но нас ждет кое-что срочное в Кешмаре, а срочные дела это как раз то, что финансово обеспечивает работу ИИС.

— Мы знаем, что там? — дерзнул спросить Ван со второго места на кокпите.

— Нет. Я скажу вам больше, когда отлетим. Управление на вас.

— Есть, управление на мне, сэр.

Орбитальный контроль Мерое, корабль Коалиции «Элсин» готов к отшлюзованию и отлету.

Подождите, «Элсин» Поддерживайте тягу на ваших два-двадцать. Готовьтесь разорвать силовые звенья, но оставайтесь в шлюзе.

Остаемся в шлюзе, Контроль. Тяга на экранах. Ван передал Эри по корабельной сети: Эри, переходим на ускорение ноль.

Спасибо, сэр, ответила сеть.

После разрыва силовых звеньев и падения гравитации до нуля Ван снова проверил экраны и работу фьюзактора, все еще изумленный кораблем и той степенью владения обстановкой, которую обеспечивали усовершенствованные вкрапления. Неудивительно, что никто не желал биться с пилотами Службы Коалиции.