— Не вышла. — Она усмехнулась. — Ни один мужчина не женится на девадаси. А ты решил остаться в Калькутте? Поступил на службу к англичанам?

— Да, — нехотя ответил он и поторопил: — Нужно спешить!

Запах дыма, приносимый порывами жаркого ветра, становился все явственнее, и все слышнее делались раздававшиеся на окраине города крики, грохот артиллерийских орудий и топот марширующих ног.

Они побежали по улице вслед за толпой индийцев, которые спешили к отделенным крепостной стеной кварталам англичан.

Возле ворот столпился народ, в основном женщины и дети; они просили впустить их внутрь. Однако англичане не спешили открывать ворота и впускать «цветных» в переполненную крепость.

— Уходите! Убирайтесь! — кричали они из-за стен. — Здесь и без того слишком много народа!

Девар стиснул челюсти, его глаза засверкали.

— Ах, так! Стой здесь, — сказал он Амрите. — Я сейчас!

Большинство стоявших возле ворот женщин были женами индийцев, завербованных в отряды самообороны и находившихся неподалеку, на батареях. Девар привел их к крепости, и они кричали, что покинут позиции, если их семьи не впустят внутрь. Через некоторое время ворота открылись — и толпы людей потекли в Белый город.

— Я должен вернуться, — быстро произнес Девар. — Мои люди в редуте на северном конце рва, что окружает Калькутту. Мы пытаемся отбросить солдат наваба назад. Надеюсь, в крепости ты будешь в безопасности.

Потом склонился к испуганной девочке, которая по-прежнему не выпускала из объятий любимую куклу.

— Это твоя дочка? — спросил он Амину.

Девочка кивнула.

— Береги ее! — мягко произнес он и ласково погладил Амину по волосам.

Амриту поразил и его тон, и этот жест. Она поняла, что Девар снова нарушил приказ из-за нее и ради нее.

Неожиданно для себя молодая женщина приподнялась на цыпочки и поцеловала Девара.

— Спасибо, Девар! Я счастлива, что в моей судьбе встретился такой человек, как ты.

Его лицо преобразилось, в глазах загорелся огонек, напоминавший пламя одинокого факела, внезапно вспыхнувшего в безбрежной ночи. Амрите почудилось, что в эти мгновения в нем исчезла глубокая тайная сдержанность, которая не позволяла ему стать самим собой, сполна отдаться своим чувствам.

— Говоришь, ни один мужчина не женится на храмовой танцовщице? Ты ошибаешься. Один найдется. Я женюсь. Если ты согласишься выйти за меня замуж.

Она смотрела на него во все глаза, и он продолжил:

— Я остался в Калькутте из-за тебя. Потому что мысль о том, что ты навсегда исчезнешь из моей жизни, была невыносимой.

Позади пылал город, слышались грохот и треск. Рядом находилась дочь, которая испуганно прижималась к матери. И все-таки Амрита спросила:

— Почему ты молчал раньше?

Он пожал плечами.

— Ты — прекрасная женщина, искусная танцовщица. Девадаси. А кто такой я? Твой похититель, человек, потерявшийся в жизни, ничего не имеющий за душой.

Амрите показалось, будто кто-то другой отвечает вместо нее:

— Я стану твой женой. Если ты не запретишь мне танцевать вместе с Тарой и Камалом.

Он улыбнулся.

— Почему ты не спрашиваешь, не запрещу ли я тебе дышать воздухом? Ты будешь делать все, что захочешь! А теперь иди! Жди меня, я вернусь за тобой!

Амрита и Амина побежали в Белый город. Ворота уже закрывались, но они успели проскользнуть внутрь.

Здесь было очень много людей. Большинство индийских семей расположились прямо под открытым небом, благо ночь была теплой.

Амрита и Амина тоже сели дожидаться утра. Зловещие темные здания обступили площадь, будто тюремные стены, небо было сумрачным, почти черным. Иногда его пронзали далекие вспышки света, откуда-то доносился грохот выстрелов.

Молодая женщина не понимала, почему она ответила Девару согласием. Он совершенно чужой для нее человек. Для нее и Амины. Разве она испытывает к нему какие-то чувства? Внезапно Амрита подумала о том, что Девара могут убить в бою, и ее сердце сжалось от боли. Если это случится, по меньшей мере он умрет с уверенностью в том, что она его любит.

Следующий день решил судьбу сражения. Подоспело подкрепление — военный корабль, который остановился неподалеку от берега. Выстрелы его пушек заставили солдат Мир Касима отступить, англичане и сипаи сумели установить пушки на базарной площади Черного города. Артиллерия британцев открыла перекрестный огонь по войскам наваба — и он, потеряв около тысячи человек, обратился в бегство.

Люди, укрывшиеся за крепостными стенами Белого города, с надеждой ожидали, когда можно будет вернуться домой. Однако кое-где начались грабежи и бесчинства, как и прежде, устроенные голландскими и португальскими наемниками.

Красивая, яркая, не изнуренная тяжелой работой и бедностью Амрита выделялась среди других женщин. Пьяный солдат подошел к ней, схватил за руку и потянул за собой. Он что-то говорил на чудовищной смеси португальского, английского и хинди — Амрита не могла понять ни слова.

Она беспомощно огляделась по сторонам. Другие женщины и немногочисленные мужчины делали вид, что заняты своими делами. Амина заплакала. Солдат грубо оттолкнул ребенка. Амрита испуганно закричала, и почти в тот же миг наемник отлетел на несколько шагов, а женщина услышала знакомый голос:

— Тебя нельзя оставлять одну!

Перед ней стоял Девар; покрытый копотью, в грязной, пропотевшей одежде, но радостный, почти счастливый.

— Ты! — воскликнула Амрита, и ее глаза засверкали.

— Я давно тебя ищу. Черный город свободен, но у нас еще есть работа. Где тебя найти?

— Я пойду к Таре и Камалу. Поживу у них, если их дом уцелел.

— А где ты жила прежде?

Амрита коснулась его руки.

— Тебе лучше об этом не знать.

— Как хочешь! — легко согласился он и спросил: — Ты будешь ждать меня?

Она молча кивнула.

Когда Амрита пришла к друзьям, они уже вернулись домой. Тара расхаживала по комнатам, наводя порядок. Их дом не пострадал, и даже вещи остались целы.

Тара едва не задушила подругу в объятиях.

— Камал искал тебя, но не нашел. Вы с Аминой успели уйти из дома. Какое счастье, что вас впустили в крепость! А мы скрывались в деревне рядом с Калькуттой. Там было много беженцев.

— Можно мы пока поживем у вас? — спросила Амрита.

Тара насторожилась.

— Что-то случилось?

— Я расскажу позже.

В тот же день Амрита наведалась в свою прежнюю квартиру. Там царил хаос, некоторые вещи исчезли, другие были испорчены. Впрочем, она пришла не за вещами.