Перед игрой с Хорватией в команде чувствовался оптимизм – отчасти благодаря ударной форме Руни – но на самом деле вся команда получила толчок. К матчу мы подходили переполняясь уверенностью, что мы можем выиграть не только его, но и весь чемпионат. Конечно, всякий раз, когда сборная Англии принимает участие в крупном турнире, существует определенная вера в ее успех, но я могу судить лишь по личному опыту, и тогда верил не только я. Джей Ти принял участие в игре со Швейцарией, чему я был очень рад. Когда наигранные клубные связки переходят в сборную, это приносит некий комфорт, и я всегда чувствовал себя лучше, имея Джона за спиной. Он не только мой друг, он еще и лучший центральный защитник из всех, с кем я когда-либо играл.

Возможно, из-за того, что мы пропустили от хорватов первыми, мы провели лучшую игру на турнире. Мы применяли зонную защиту при стандартах и имели серьезные проблемы. К счастью, мы отставали в счете недолго, и я был доволен, что мне удалось вывести на ворота Оуэна в атаке, завершившейся голом Скоулзи. С этой поры все пошло на лад: Уазза вколотил еще парочку, а я забил в концовке ударом с левой, и мы набрали неплохой ход перед четвертьфиналом. О большем мы и просить не могли. Уровень игры был высоким и все улучшался, и именно тогда мы позволили себе мысль о том, что можем пойти до конца.

Мы отлично играли как команда, но Оуэну все не удавалось забить, и его почему-то нещадно критиковали. Мне как-то попался выпуск новостей, в котором какой-то «эксперт» предлагал усадить его на лавку, и я не выдержал и заорал на него: «Ты сумасшедший?!» Все в команде знали о засухе Майкла, но совершенно не воспринимали ее как что-то плохое – ведь это означало, что голы скоро придут. Он прирожденный бомбардир, и никто не может с этим поспорить.

Нам пришлось ждать сутки, чтобы узнать своего следующего соперника, но мы ожидали, что это будет сборная страны-хозяйки. Мы не были разочарованы – ни результатом, ни тем, как отметили свой проход. Наши семьи и девушки вновь нас навестили, и в один из дней нам разрешили сходить в «Макдоналдс». Это был отличный жест со стороны ФА. Они накрыли нам стол, полный бигмаков, картошки и всего такого, и все парни набросились на еду, как будто это были яства, достойные королевского пира – все, кроме Фила Невилла. Я хорошо помню, как налегал на эту нездоровую пищу и свое ребяческое воодушевление небольшим послаблением правил. Тут я оглянулся и увидел Фила перед салатной стойкой с огромной тарелкой, полной зелени и овощей. Это было забавно, но ничуть не удивительно. Фил – один из самых больших профессионалов, что я знаю. Хотя в тот созыв он не получал много игрового времени, он всегда готовился к матчам должным образом и поддерживал парней, которые выходили на поле. Это было типичным проявлением нашего товарищества.

Хотя нам казалось, что наши дела не могут идти удачнее, к матчу с Португалией давление росло сильнее, чем мы того ждали. До этого момента мы выступали хорошо, но не лучше ожидаемого, и в воздухе висело напряжение, вызванное тем, что настало время матчей на вылет – проиграешь, и все кончено. Страха как такового не было. Я был уверен в своей игре больше, чем когда-либо, и подобная вера в собственные силы разделялась всем составом. Мы знали, чего от нас ждут – мы читали газеты и смотрели английские новости, видя тысячи людей, разделявших нашу мечту сделать этот турнир нашим. На тренировках я видел лишь людей, на которых мог бы положиться – отличную связку Джона и Сола, надежных Гари Невилла и Эшли Коула, маневренных хавбеков, а впереди – лучшую пару форвардов на чемпионате. Вопрос о том, насколько хорошо то, что мы играем с Португалией, был дискуссионным, но давление на них как на хозяев было еще более высоким.

Португальские фанаты вели себя очень достойно на протяжении всего турнира, не проявляя никакой враждебности к нам или любой другой команде, и в день матча ничего не поменялось. На стадион мы добирались в крайне благоприятной атмосфере, и единственное, что меня беспокоило – то, что на тренировке я так и не смог разогнаться до второй передачи. Для меня это совершенно нетипично, но иногда случается без особой на то причины. Но почему именно сейчас, в этот день? «Я справлюсь», – думал я, заставляя себя разбегаться и избавиться от этой вялости. Но в этот раз у меня не вышло. Я оглядел огромный стадион, уже практически полностью заполненный. Фанаты обеих команд гудели от нетерпения. Мама, папа и Элен были на трибунах, как и новый тренер «Челси». Моуринью уже ходил на матчи нашей сборной, но в этот раз все было по-другому. Теперь он поддерживал наших соперников, игроков своей страны.

Беспокойства добавляло то, что я не чувствовал себя на все сто, и когда игра началась, я не мог поддерживать нужный ритм. Впрочем, я не паниковал, понимая, что все изменится, если я буду продолжать бороться и работать. Гири на моих ногах стали немного легче, когда Майкл Оуэн сделал то, чего я от него и ждал – забил важнейший гол. Я почувствовал себя сильнее, как и все мы, и нам удалось немного утихомирить беснующихся домашних болельщиков и завести своих.

Мы не сбавляли оборотов, и даже то, что Уазза упал на газон после стыка с Жорже Андраде, не казалось трагедией. Не то чтобы я не понимал, какая это для нас потеря, но в пылу таких матчей просто некогда анализировать. Вам нужно продолжать играть, несмотря ни на что, и я был слишком занят борьбой с Португалией. Коштинья играл глубоко, и к нему было трудно приблизиться, а Манише выполнял точнейшие передачи одну за другой. Лишь когда я увидел носилки, мне стало ясно, что травма оказалась серьезной. Некоторые игроки после падений уходят с поля на минуту-другую, а потом возвращаются. Уэйн не из таких, и то, что ему понадобились носилки, означало, что он уже не вернется. Оглядываясь назад, я понимаю, что этот момент стал поворотным, но тогда не было времени подумать об этом.

Португальцы не сильно угрожали нам своим владением, но без Уаззы наши контратаки были далеко не так эффективны. Он великолепно бежит с мячом, растягивает оборону и доставляет сопернику серьезные проблемы, совсем как в матче против Франции, где он заработал пенальти. Без него мы отбирали мяч, но быстро его теряли, и на нас шла уже новая волна атаки, более стремительная, чем нам стоило бы позволять.

Было несколько острых моментов, но в целом мы справлялись. Большую часть времени я занимался перекрыванием зон, и мои ноги становились все тяжелее, но на данную минуту мы были в полуфинале, и я старался глядеть на вещи с оптимизмом. За несколько минут до конца мяч вышел за пределы поля, и я взглянул на табло, и вот он вернулся, мой сладкий сон. А затем вернулся и кошмар. За 10 минут до свистка Элдер Поштига головой замкнул подачу со штрафного, и инициатива перешла к португальцам. Держаться. Нужно просто держаться. Нам нельзя пропустить, как в игре с Францией, и если мы доживем до дополнительного времени, шансы остаются.

Дополнительное время выдалось изматывающим, физически и морально. То, как мы позволили Руи Коште без сопротивления пройти центр поля и мощно пробить по нашим воротам – квинтэссенция наших чувств в те минуты. Стадион, пребывавший в некотором затишье, превратился в сумасшедший дом.