— Гамаль — мальчик нежный, — ответил Осман, — он знает, что смерть Найла может убить принцессу, особенно если выяснится, что он принимал в этом участие. Турхан потеряет сразу двух мужчин, которые много значат для нее. Мой племянник в самом деле любит принцессу. Если же Найлу удастся удрать, то принцесса будет в ярости и ее любовь превратится в ненависть. Оскорбленная женщина — страшное существо, дочь моя.

Скай кивнула: уж она-то знала правоту этого утверждения.

— Ты можешь устроить так, чтобы я попала в Фее? — спросила она. — Конечно, я возьму с собой своих людей. Много мне не нужно, но для спасения Найла мне нужны свои люди.

— Есть только один путь попасть в Фее, дочь моя, — сказал Осман. — Это священный город, и иностранцам, особенно женщинам, вход туда запрещен. Ты можешь поехать только в одиночку.

Скай была озадачена:

— Но если иностранцы, особенно женщины, не могут попасть в Фее, как могу туда попасть я, ради всего святого?

— Попасть в Фее ты можешь только как член семьи, глава которой — уроженец Феса. Ты попадешь в Фее вместе с моим другим племянником, Кедаром.

— Но как он сделает это? Он так благороден?

— Ты не поняла меня, Скай. Кедар — человек богобоязненный, он не нарушит табу родного города даже ради семейных связей.

— Как же тогда? — настаивала она.

— Крепись, Скай, ибо то, что я предложу тебе, не слишком тебе понравится. Есть только один путь, клянусь! — Голос Османа дрогнул, и у Скай засосало под ложечкой от дурного предчувствия.

— Как же? — повторила она. Осман вздохнул:

— Через два дня мой племянник Кедар прибудет в Алжир. Один раз в году он навещает меня, чтобы получить мой совет, как прожить будущий год. Он человек чрезвычайно чувственный, знаток женщин. Когда он приедет, я подарю ему прекрасную рабыню, которую зовут Муна, что на твоем языке означает «желание».

Прислушивающийся к разговору Робби вдруг не выдержал:

— Но как же, во имя семи джиннов, все это поможет Скай попасть в Фее?! — И он посмотрел сначала на Османа, потом на Скай.

Скай вдруг побледнела, и какое-то мгновение Робби думал, что она потеряет сознание. Наконец она спросила:

— Ты знаешь, чего ты требуешь от меня? Осман, наверняка должен быть другой путь. Ты не можешь требовать этого!

— Я изложил тебе ситуацию, дочь моя. Если есть другой путь — просвети меня, прошу тебя. Мне самому страшно просить тебя об этом, но это — единственный путь. Сознание того, что ты рядом, поднимет дух лорда Бурка и придаст ему мужества. Время уже почти упущено.

— О чем вы оба говорите? — спросил Робби. — Ни слова не понимаю!

— Робби, Фее — священный город и закрыт для чужестранцев. Единственный путь попасть туда и спасти Найла, как считает Осман, это превратиться в рабыню. В этом качестве Осман подарит меня своему племяннику.

— Что?!

Скай чуть не расхохоталась, настолько неподдельно было выражение ярости на всегда бесстрастной английской физиономии Робби.

— Мне придется изобразить из себя рабыню, — повторила она.

— Это чушь! — проревел Робби. — Не может быть и речи об этом! Ты знаешь, что тебе придется делать в качестве рабыни этого Кедара? Ты не из тех женщин, которых покупают для того, чтобы они скребли полы или кухарничали! Ты спятила, Скай? И вообще, пока что мы знаем только то, что кто-то утверждает, что этого человека зовут Найл Бурк. А если это не он? Что, если это просто подставка, человек, знающий о смерти Найла и пользующийся его именем?

— Для чего, Робби? Какой в этом смысл?

— Чтобы получить выкуп, например.

— Пленников редко выкупают, капитан Смолл, — спокойно заметил Осман.

— Может, он этого не знает? — возразил Робби, пытаясь найти разумный аргумент против этой идеи.

— Я подумал о том, что вам придется предъявить более надежное доказательство, — сказал Осман. — Я попросил Гамаля раздобыть его. Этот человек, называющий себя Найлом Бурком, имеет рост выше ста восьмидесяти сантиметров, черные волосы и серебристые глаза. Он строен и силен, по словам Гамаля, он относится к людям, следящим за своей формой. В районе живота у него шрамы от ножа.

— Это Найл! — воскликнула Скай, и ее лицо осветилось радостью. — Он жив, Робби, он жив!

— Хорошо, — пробормотал, сдаваясь, Робби. — Пока Осман не упомянул о шрамах, я мог бы сказать, что это может быть кто угодно. Хорошо, пусть это Найл, но в таком случае он будет не очень-то рад тому, что для достижения Феса ты, Скай, пошла в гарем какого-то похотливого араба. И что с тобой будет, когда ты попадешь в Фее? Как ты сможешь спасти человека, заключенного в гареме, когда ты сама закрыта в таком же гареме? Ответь мне, Скай!

Скай посмотрела на Османа:

— Ну как, мой старый друг, продумал ли ты свой план дальше?

— Ключ к остальному — Гамаль, — Сказал Осман, — хотя он и принадлежит Турхан, она настолько добра, что дала ему полную свободу, как будто он не раб. Как ее фаворит он обладает определенным влиянием. Он приходит и уходит, когда захочет, управляет домом принцессы и домом своего брата. Это и позволит ему помочь тебе.

— Как быстрее всего выбраться из Феса? — спросила Скай.

— Текущая через Фее река впадает в Атлантический океан, но она не судоходна. Тебе придется вернуться тем же путем, через Алжир. Гамаль утверждает, что ему известна дорога, но все зависит от тебя: насколько ты станешь незаменима для Кедара.

— Как вы сообщаетесь с Гамалем, Осман? — полюбопытствовала Скай, зная, что между Фесом и Алжиром примерно шестьсот миль.

— Голубиной почтой, дочь моя, — улыбнулся Осман. — Птицы приносят письма, и мы пользуемся кодом, которому я обучил Гамаля еще в детстве. Тогда это его занимало, а теперь это позволяет нам обоим сообщаться, зная, что никто не поймет, о чем мы говорим. Несколько месяцев назад я был в Фесе и преподавал там в университете. Гамаль и я многое обговорили тогда, но до возвращения в Алжир я не знал, где ты. Не отправься Джамиль в Стамбул, я бы сам поехал в Бомон де Жаспр.

— Это ты устроил отъезд Джамиля? — Скай пристально посмотрела на своего друга.

Осман ухмыльнулся, и его темные глаза блеснули.

— Странно, конечно, — сказал он, не сознаваясь прямо, — что известие о появлении средства для лечения импотенции, в котором Джамиль оказался весьма заинтересован, появилось так вовремя. Скай посерьезнела:

— А видел ли ты Найла, Осман?

— Нет, — ответил он, жалея, что не может ее обрадовать. — Принцесса меня не знает, и в этих обстоятельствах я не мог попасть в ее дом. Гамаль навещал меня в доме брата или в моем доме при университете.

— Итак, ты собираешься сделать это? — спросил Робби, и Скай расслышала в его голосе тревогу. — Это полное безумие, ты ведь понимаешь.